«Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века
Шрифт:
Из известной на сегодняшний день 571 жалованной и указной грамоты 1534–1548 гг. 399 (т. е. более 2/3) составляют акты, выданные церковным корпорациям: монастырям, церквам и соборам, владычным кафедрам; еще 25 актов, хотя и были адресованы светским лицам, дошли до нас в составе монастырских архивов [1348] . Если исходить из проведенных Кобриным расчетов, то общее количество грамот, полученных монастырями, церквами и владычными кафедрами в 30–40-е гг. XVI в., можно оценить примерно в 800 единиц. Но как подсчитать остальную массу грамот, выданных от имени юного Ивана IV помещикам, посадским людям, сельским общинам?
1348
См.: Прил. 1, № 70, 88, 98, 102, 138, 139, 192, 227, 232, 262, 263, 273, 290, 304, 318, 321, 330, 335, 383, 390, 392, 425, 467, 490, 511.
От 1534–1548 гг. сохранилось 9 губных грамот (см. Прил. I, № 193, 199, 200, 211, 216, 227, 251, 254, 264), 6 жалованных уставных грамот селам и волостям (там же. № 70, 72, 98, 195, 318, 389), одна таможенная грамота (там же. № 275). Шесть грамот адресованы посадским людям (там же. № 92, 95, 122, 191, 242, 408). Можно предположить, что еще несколько десятков подобных документов не дошло до нашего времени. Однако эта поправка существенно не влияет на общую оценку объема канцелярской продукции 30–40-х гг. XVI в. Другое дело — служилые люди, которых в описываемую эпоху насчитывалось несколько десятков тысяч и которые должны были иметь документы на
Численность служилого люда к середине XVI в. точно не известна: из-за отсутствия статистических данных возможны лишь приблизительные оценки. С. Б. Веселовский полагал, например, что Государев двор — элита служилого сословия — насчитывал в то время около 2600 чел., а слой городовых детей боярских был раз в 15 больше: до 35 тыс. чел., годных к полковой службе в дальних походах, и еще 10 тыс. — годных к осадной службе [1349] . К сожалению, ученый не привел подробного обоснования своих расчетов. Надежные данные имеются только по Новгороду: изучив сохранившиеся писцовые книги, Г. В. Абрамович пришел к выводу, что в 40-х гг. XVI в. новгородские помещики насчитывали 5–6 тыс. чел. [1350] Применительно ко всей стране единственным ориентиром в описываемое время может служить разряд Полоцкого похода 1562–1563 гг., в котором перечислено более 18 тыс. дворян и детей боярских [1351] . Вероятно, для второй четверти XVI в. будет правильным остановиться на этой минимальной цифре: около 20 тыс. чел.
1349
Веселовский С. Б. Исследования по истории класса служилых землевладельцев. М., 1969. С. 87.
1350
Абрамович Г. В. Поместная система и поместное хозяйство в России в последней четверти XV и в XVI в.: Автореф. дис…докт. ист. наук. Л., 1975. С. 21.
1351
Подсчет: Скрынников Р. Г. Начало опричнины. Л., 1966. С. 174.
И вот от этой многотысячной армии служилых людей до нас дошло лишь 54 грамоты (не считая кормленных), пожалованных им в 1530–1540-х гг. от имени юного Ивана IV [1352] ; еще 30 жалованных грамот помещикам известны только по упоминаниям [1353] . Зато в нашем распоряжении имеется уникальный источник, который позволяет судить о том, какие документы имелись на руках у помещиков к началу 1550-х гг. в одном из центральных уездов страны. Речь пойдет о Дозорной книге Тверского уезда 1551–1554 гг.: ее полный текст был впервые опубликован несколько лет назад А. В. Антоновым [1354] .
1352
См.: Прил. I. № 76, 77, 83, 93, 137–139, 148, 159, 179, 181, 184, 194, 202, 217, 218, 222, 239, 273, 314, 317, 319, 321, 331, 336, 352, 353, 364, 369, 371, 372, 375, 383, 385, 391, 393–395, 407, 409, 423, 424, 431, 434, 438, 439, 442, 449, 467, 468, 471, 484, 504.
1353
См.: Там же. № 108, 212, 231, 247, 260, 300, 322, 370, 452, 458, 474, 476, 498, 506, 511, 520, 521–533, 553.
1354
ПМТУ. М., 2005. С. 144–310.
Особая ценность Дозорной книги 1551–1554 гг. для исследователей заключается в том, что в ней перечислены документы («крепости»), которые тверские помещики предъявили писцам в обоснование своих прав на находившиеся в их владении земли. Строки описания красноречиво свидетельствуют о превратностях судьбы, которым подвергались архивы светских землевладельцев: грамоты горели во время многочисленных пожаров (особенно часто встречаются ссылки на «большой московский пожар» 1547 г. и на пожар в Твери, когда сгорел Спасский собор, в котором, по-видимому, хранились многие владельческие документы) [1355] , их похищали разбойники [1356] , а иногда и холопы, бежавшие от своих господ [1357] . Но еще интереснее — состав документов, которые предъявляли или (при их отсутствии на руках в момент описания) называли помещики в подтверждение своих владельческих прав (см. табл. 1). Чаще всего (314 случаев) в качестве «крепостей» фигурируют частные акты: купчие, меновные, духовные грамоты и т. д. Великокняжеские или царские грамоты упоминаются значительно реже (165), причем треть из них (53) — «безымянные», т. е. имя выдавшего их государя не называется. Остальные жалованные грамоты (112) наглядно представляют целое столетие истории Твери: от великого князя Бориса Александровича Тверского до московских государей Василия III и Ивана IV.
1355
Там же. С. 145, 184–186, 200, 208, 254, 287, 297–300 (московский пожар); 157–159, 169, 171, 172, 174, 178, 197, 201, 212 и др. (тверской пожар).
1356
Там же. С. 196, 221, 236, 240, 262.
1357
Там же. С. 195.
Главный вывод, который следует из изучения Дозорной книги, заключается в том, что к началу 1550-х гг. документальным подтверждением прав на землю в Тверском уезде в первую очередь служили частные акты, а не государевы жалованные грамоты. Что касается последних, то из 1173 землевладельцев, упомянутых в этом описании [1358] , лишь 165 (т. е. 14 %) ссылались на великокняжеские грамоты разного времени. Заслуживает внимания также тот факт, что ссылок на грамоты Ивана IV в Дозорной книге содержится значительно меньше (29), чем на грамоты его отца — Василия III (49). И даже если приписать Ивану IV все акты, обозначенные в источнике как «грамоты великого князя Ивана Васильевича всея Русии» (17), — ведь в принципе мог иметься в виду и Иван III, — то и в этом случае получится, что за первые двадцать лет правления Ивана IV тверские помещики получили менее 50 жалованных грамот.
1358
Цифра не является абсолютно точной, так как подсчеты затруднены некоторыми особенностями анализируемого источника. Во-первых, в ряде случаев смена владельцев поместья описана недостаточно четко, так что не всегда ясно, кому оно принадлежало на момент описания. Во-вторых, применительно к семейным владениям писцы ограничивались порой упоминанием только старшего в роду, а его младшие братья скрывались за формулой «такой-то с братией». Но возможная погрешность в полтора-два десятка человек не влияет существенно на выводы данной главы.
Таблица 1.
Виды документов, предъявленных тверскими землевладельцами в ходе описания 1551–1554 гг. [1359]
| Виды документов | Количество упоминаний | |
|---|---|---|
| Частные акты (купчие, меновные, духовные) | 314 | |
| «Крепости» (без указания разновидности акта) | 83 | |
| Жалованные грамоты государей (всего) | 165 | |
| в том числе: | великого князя Бориса Александровича Тверского | 2 |
| великого князя Михаила Борисовича Тверского | 6 | |
| князя Михаила Федоровича | 1 | |
| великого князя Ивана Ивановича (Молодого) | 5 | |
| Ивана III (датированные) | 2 | |
| «великого князя Ивана Васильевича всея Русии» (недатированные) | 17 | |
| Василия III (датированные и недатированные) | 49 | |
| Ивана IV (датированные, а также недатированные, в которых он назван царем) | 29 | |
| князя Владимира Андреевича Старицкого | 1 | |
| «безымянные» (поместные, ввозные, жалованные грамоты без указания имени государя, выдавшего грамоту) | 53 |
1359
Сост. по: ПМТУ. С. 144–310. Приведенные в таблице данные заметно отличаются от аналогичных подсчетов, сделанных в свое время В. Б. Кобриным (см.: Кобрин В. Б. Власть и собственность в средневековой России (XV–XVI вв.). М., 1985. С. 117). Отчасти эти различия можно объяснить тем, что в распоряжении В.Б. Кобрина имелось только старое сокращенное издание Тверской писцовой книги, которую принято было тогда датировать примерно 1548 г. Мною использована публикация полного текста Дозорной книги, подготовленная А. В. Антоновым, который обосновал и новую датировку этого источника (см. предисловие составителя: ПМТУ. С. 6–7). Кроме того, различна и методика подсчетов: В. Б. Кобрин в соответствии с целями своего исследования ограничился упоминаниями грамот московских государей, я же учитывал сведения обо всех грамотах, включая и пожалования тверских великих князей, и «безымянные» поместные и ввозные грамоты, упоминаемые без указания имени выдавшего их государя.
Конечно, Тверская земля имела свои особенности: здесь и в середине XVI в., как показывает Дозорная книга 1551–1554 гг., сохранялись старинные родовые «гнезда» (например, вотчины князей Микулинских), а у местных детей боярских был выбор кому служить — великому князю всея Руси или иным «государям» (тверскому епископу, тем же князьям Микулинским, крупным вотчинникам Заборовским и т. д. [1360] ). Вероятно, в краю сплошного поместного землевладения, каким была Новгородская земля, картина была несколько иной. К сожалению, новгородские писцовые книги изучаемого времени не содержат сведений о грамотах, которыми располагали местные землевладельцы.
1360
См., например: ПМТУ. С. 285 (служат кн. С. И. Микулинскому), 288 (служат кн. И. Ф. Мстиславскому), 290, 305 (служат тверскому владыке) и т. д.
Но тот факт, что московские власти в начале 1550-х гг. признавали в качестве документов на право владения землей частные акты, а также княжеские грамоты столетней давности, не имеет прямого отношения к тверской специфике. У нас нет оснований полагать, будто в других уездах ситуация в этом отношении была существенно иной. Вполне вероятно, что в целом лишь небольшая часть городовых детей боярских успела получить в 30–40-е гг. XVI в. поместные, ввозные или несудимые грамоты от имени юного Ивана IV. Если условно считать эту долю равной 3–4 %, как было в Тверском уезде, то, исходя из численности служилого сословия примерно в 20 тыс. чел., можно предположить, что всего в годы «боярского правления» помещикам было выдано порядка 800 грамот, т. е. столько же, сколько монастырям.
Разумеется, приведенная оценка очень приблизительна: о сколько-нибудь точных расчетах при том состоянии источниковой базы, которой мы сейчас располагаем, не может быть и речи. Но поскольку нас интересует порядок числа, которое может характеризовать объем канцелярской продукции в описываемое время, то даже такие грубые оценки вполне пригодны для целей данного исследования.
До сих пор мы говорили о рядовой массе детей боярских и их владельческих документах. Но не стоит забывать и о привилегированной верхушке — членах Государева двора, имевших право на получение кормления; эти пожалования оформлялись соответствующими, так называемыми кормленными, грамотами. До нашего времени дошло лишь 20 кормленных грамот 1534–1548 гг. (Прил. I, № 16, 117, 295, 343, 518, 519, 551, 556–562, 564, 565, 567–570), еще три грамоты известны только по упоминаниям в более поздних документах (там же. № 106, 547, 548), но существовало их, несомненно, во много раз больше.
По оценке А. П. Павлова, Государев двор в середине XVI в. «едва ли мог насчитывать больше 1500 человек» [1361] . Думается, применительно к изучаемой здесь эпохе 1530–1540-х гг. это число следует еще уменьшить (показательно, что даже полвека спустя, в 1588/89 г., от которого до нас дошел полный поименный список дворян, членами этой привилегированной корпорации были всего 1162 чел. [1362] ).
Но и 1100–1200 человек обеспечить кормлениями было непросто: дворяне должны были дожидаться своей очереди по несколько лет: это явствует из дошедших до нас кормленных грамот [1363] , а также из записок С. Герберштейна, австрийского дипломата, дважды побывавшего в Москве в годы правления Василия III. По поводу кормлений он пишет, что великий князь дает детям боярским владения «в пользование лишь на полтора года; если же кто-нибудь находится у него в особой милости и пользуется его расположением, то тому прибавляется несколько месяцев; по истечении же этого срока всякая милость прекращается, и тебе целых шесть лет приходится служить даром» [1364] .
1361
Павлов А. П. Государев двор и формирование русской правящей элиты во второй половине XVI века // Modernizacja Struktur wladzy w warunkach op'o'znienia Europa 'Srodkowa i Wschodnia na przelomie 'sredniowiecza i czas'ow nowozytnych / Red. M. Dygo, S. Gawlas, H. Grala Warszawa, 1999. S. 96.
1362
Станиславский А. Л. Труды по истории государева двора в России XVI–XVII веков. М., 2004. С. 54.
1363
Так, в жалованной кормленной грамоте Ивана IV Матвею Брехову сыну Вышеславцева (май 1538 г.) сказано, что великий князь пожаловал ему Устьянские волости «под Вендритом Вороновым в кормление с правдой» (АСЗ. Т. I. № 48. С. 43). Аналогичным образом, Андрей Тимофеев сын Окунева получил в марте 1545 г. в кормление половину писчего (вид пошлины) в Старой Руссе «под Михаилом Ступишиным» (Там же. № 201. С. 169).
1364
Герберштейн С. Записки о Московии. М., 1988. С. 73.