«Вдовствующее царство»: Политический кризис в России 30–40-х годов XVI века
Шрифт:
Сложнее объяснить, почему грамоты, выданные в 1546 г. казначеем И. И. Третьяковым вологодской Глубокоезерской пустыни, а также им и Ф. И. Сукиным — Симонову монастырю, содержат указание на суд дворецкого (стр. 18, 19 в табл. 3). Были ли и эти два случая следствием ошибки подьячих, механически переписавших соответствующие пункты формуляра с прежних грамот, или имело место вмешательство казначеев в юрисдикцию дворецкого, — неясно (к этому вопросу мы вернемся в 9-й главе).
Несмотря на иногда встречающиеся отдельные нестыковки между текстом документов и содержанием дорсальных надписей, сам принцип выдачи грамот по ведомственной принадлежности (территориальной, служебной и т. п.) сомнений не вызывает. А то обстоятельство, что, как было показано выше, ведомственная принадлежность отражалась в формуляре грамот, дает исследователям ключ к определению «авторства» даже тех документов, которые не имеют помет на обороте. Ведь выявленные нами 65 грамот с дорсальными надписями «приказного» типа — это лишь небольшая часть из 571 известной ныне жалованной и указной грамоты 30–40-х гг. XVI в. Если же удается обнаружить в формуляре грамоты следы ее ведомственной принадлежности, то можно попытаться установить, по чьему приказу она была выдана, даже не имея «подсказок» в виде соответствующих дорсальных надписей.
Так,
1397
ОР РГБ. Ф. 256. Кн. 53. Л. 11об. (список XIX в.).
1398
АСЭИ/АСМ. № 130. С. 81.
Суммируя сделанные выше наблюдения, следует подчеркнуть исключительную ценность лицевых и дорсальных помет на грамотах 30–40-х гг. XVI в. В сочетании с формулярным анализом изучение этих надписей дает исследователям очень важную информацию по истории внутреннего управления Русского государства. В перспективе было бы полезно составить общий каталог помет на великокняжеских и царских грамотах, выдававшихся на протяжении всего XVI столетия.
4. Путная печать Ивана IV
Наряду с формуляром и сохранившимися на грамотах канцелярскими пометами ценную информацию по интересующей нас теме содержат печати. Возможности их использования при изучении внутреннего управления эпохи «боярского правления» хорошо видны на примере одного малоизвестного эпизода из истории русской дипломатики и сфрагистики: речь пойдет о так называемых «путных» печатях 40-х гг. XVI в. [1399]
Изучая официальные акты 1534–1548 гг., я обратил внимание на необычную фразу в конце некоторых грамот. Так, в жалованной грамоте Ивана IV игумену Троице-Сергиева монастыря Никандру на безмытную торговлю в г. Переславле крестьян монастырского села Нового (Ростовского уезда) от 5 октября 1543 г. сказано: «К сей грамоте яз, князь великий, велел и печать свою путную приложити» [1400] . В известных мне более ранних документах выражение «путная печать» не встречается. Необычно и то, что упомянутая жалованная грамота скреплена не красновосковой печатью, как это было принято в XVI в. для этого типа документов, а желтовосковой. Вот как издатели «Актов исторических» описали эту печать: «…приложена небольшая желтовосковая печать, на которой приметен стоящий человек с простертой рукою; надпись кругообразная стерлась, и печати уцелел только отрывок» [1401] . Обращение к подлиннику [1402] ничего не прибавляет к этому описанию: за прошедшие с момента издания грамоты сто шестьдесят с лишним лет сохранность печати только ухудшилась.
1399
Имеющаяся в научной литературе информация о путных печатях ограничивается кратким упоминанием в подстрочном примечании к заключительной главе книги Каштанова (Каштанов С. М. Социально-политическая история. С. 363, прим. 188).
1400
АИ. СПб., 1841. Т. I. № 143. С. 209.
1401
Там же.
1402
РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ). Ростов. № 21/10558.
Следующее по времени упоминание путной печати относится к марту 1544 г., когда троицкому игумену Никандру была выдана великокняжеская жалованная льготная грамота по случаю постройки вокруг монастыря каменной ограды. Поскольку грамота сохранилась только в списках XVII в., каким было изображение на печати, мы не знаем; известно только, что печать была «на черном воску» [1403] . Путная печать была приложена также к жалованной несудимой грамоте Ивана IV от 1 августа 1544 г., и вновь ее получателем был Троице-Сергиев монастырь. Как и в предыдущем случае, судить о внешнем виде печати мы не можем: грамота сохранилась только в списках [1404] .
1403
ОР РГБ. Ф. 303 (АТСЛ). Кн. 527. № 288. Л. 253.
1404
Там же. № 289. Л. 253–254; Кн. 528. № 289. Л. 411–412 об.; Кн. 529. № 289. Л. 312–313.
Путной печатью была скреплена и грамота на беспошлинный провоз монастырских запасов, которой Иван IV пожаловал 15 марта 1545 г. троицкого игумена Никандра [1405] . Хотя эта грамота дошла до нас в подлиннике, но печать не сохранилась: остался только след черного воска [1406] .
Зато на основании упомянутых четырех грамот можно предложить правдоподобное объяснение самому термину «путная печать»: для этого нужно обратить внимание на место издания документов. Первая из интересующих нас грамот — от 5 октября 1543 г. — «писана на Волоце» [1407] ;
вторая (от 17 марта 1544 г.) «писана у Троицы в Сергиеве монастыре» [1408] ; там же, «у Троицы в Сергееве монастыре», написаны третья (от 1 августа 1544 г.) [1409] и четвертая (от 15 марта 1545 г.) [1410] грамоты. Важно, что все эти документы были выданы не в Москве. Таким образом, можно предположить, что путная печать была атрибутом походной канцелярии Ивана IV: в частности, она сопровождала государя во время поездок на богомолье, в данном случае — в Троице-Сергиев монастырь.1405
Опубл. (по списку XVII в.): ААЭ. СПб., 1836. Т. I. № 203. С. 181–182.
1406
ОР РНБ. Ф. 532 (ОСАГ). Оп. 1. № 128.
1407
АИ. Т. I. С. 209.
1408
ОР РГБ. Ф. 303. Кн. 527. Л. 253.
1409
Там же. Л. 253 об.
1410
ААЭ. Т. I. С. 182.
Это предположение подтверждается при обращении к следующему документу — жалованной обельно-несудимой и заповедной грамоте, которую Иван IV, находясь «у Троицы в Сергиевом монастыре», выдал 3 октября 1546 г. игумену Ионе. Печать, названная «путной», на подлиннике грамоты не сохранилась: остался только ее след, позволяющий судить о том, что печать, видимо, была черновосковой [1411] . В данном случае известно и имя дьяка, выдавшего грамоту: на склейке имеется надпись: «дьяк Василей Григорьев», — речь идет о Василии Григорьевиче Захарове Гнильевском [1412] .
1411
РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ). Переславль-Залесский. № 140/8864.
1412
См. о нем: Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVII вв. М., 1975. С. 118–119.
19 ноября 1546 г., во время пребывания государя в Великом Новгороде, была выдана еще одна льготная грамота игумену Троице-Сергиева монастыря Ионе. В конце документа сообщается о его скреплении путной печатью; остатки этой черновосковой печати сохранились до нашего времени, но изображение уже невозможно различить [1413] .
В декабре 1547 г., когда царь находился во Владимире, он выдал две жалованных тарханно-несудимых грамоты игумену Троице-Сергиева монастыря Ионе; обе были запечатаны путной печатью (в настоящее время сохранились только обломки черновосковых печатей) [1414] .
1413
РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ). Переславль Залесский. № 141/8865.
1414
Там же. ГКЭ. Торжок. № 4/12046; Владимир. № 24/1801.
29 января 1548 г. Иван IV, находившийся тогда в Нижнем Новгороде, вновь пожаловал троицкого игумена Иону «з братьею», выдав им тарханно-несудимую грамоту на монастырские дворы с варницами в г. Балахне. Грамота была скреплена путной печатью, которая, в отличие от всех упомянутых ранее, дошла до нас в хорошем состоянии [1415] . На прикладной овальной черновосковой печати (2,2 х 2,8 см) изображен в профиль, вправо, обнаженный мужчина, который держит левую руку на бедре, а правой опирается на некий предмет, похожий на дерево (этот предмет виден нечетко, так как правый край печати обкрошился). Очевидно, при изготовлении матрицы этой печати была использована вправленная в перстень античная гемма: подобные печати были широко распространены в Северо-Восточной Руси XIV–XV вв. и в Московском государстве XVI–XVII вв. [1416]
1415
Архив СПб. ИИ. Кол. 41 (собр. Головина). Оп. 1. Д. 63.
1416
См.: Каменцева Е. И., Устюгов Н. В. Русская сфрагистика и геральдика. Изд. 2-е. М., 1974. С. 87–89, 120–121; Соболева Н. А. Русские печати. М., 1991. С. 133, 138–140, 225.
Нельзя не заметить особого благоволения юного Ивана IV и его советников к обители святого Сергия в 1540-х гг.: монастырские власти неоднократно пользовались пребыванием государя «у Троицы» для получения жалованных грамот (17 марта и 1 августа 1544 г., 15 марта 1545 г., 3 октября 1546 г.); они же подавали челобитья Ивану IV во время его поездок в другие места: на Волок (5 октября 1543 г.), в Великий Новгород (19 ноября 1546 г.), Владимир (24 декабря 1547 г.), Нижний Новгород (29 января 1548 г.) — и сразу получали просимое, не дожидаясь возвращения государя в столицу.
Впрочем, еще один имеющийся в нашем распоряжении документ показывает, что иногда и другие челобитчики в подобной ситуации добивались немедленного удовлетворения своих просьб. Так, 18 февраля 1548 г. во Владимире Иван IV выдал льготную грамоту с освобождением от всех пошлин на три года архимандриту Муромского Борисоглебского монастыря Семиону «з братьею», жаловавшимся на разорение от казанских татар и царских сборщиков податей. К грамоте была приложена путная печать, до нашего времени не сохранившаяся [1417] .
1417
РГАДА. Ф. 281 (ГКЭ). Муром. № 9/7741. Опубл.: Маштафаров А. В. Муромские монастыри и церкви в документах XVI — начала XVII века // РД. М., 2000. Вып. 6. С. 54–56.