Вдовья трава

– Отлично! – воскликнул начальник, – Мы и врать мастера. Ну что ж, пройдёмте, будем разбираться.

– Никуда мы с вами не пойдём! – решительно заявил Игорь, – Мы – несовершеннолетние, и вы не имеете права нас задерживать и допрашивать без полиции, адвоката и родителей.

– А, один умный всё-таки есть, – спокойно ответил начальник, не спеша, убрав носовой платок в нагрудный карман, – Так что же ты, паренёк, своих товарищей не остановил, не объяснил? И сам в эту глупость вписался?

Ответом ему была тишина.

– Да, ребятки, натворили вы дел, – продолжил он после некоторой паузы, – Сколько вы за медь получите? Тысяч пять, не более, а шина эта пятьсот тысяч стоила несколько лет назад. Сейчас, это уже миллион. Сколько вы порезали шин? Три. Это уже три миллиона. Ещё испортили дорогое оборудование. Эта железяшка, между прочим, стоит дороже медных шин. И эти деньги придётся платить вашим родителям. Не считая штрафов, которые наложит суд. И посидеть в местах не столь отдалённых теперь придётся. Как же так, ребятки, как же так? Ведь умные, взрослые?

– И всё же, дайте нам позвонить, – не унимался Игорь, – Мы имеем на это право.

– Хорошо, – голос начальника смягчился, – Звоните, только все сразу.

Ребята достали телефоны, которые вмиг оказались в руках охранников.

– Это беспредел! – воскликнула Катя, но охранник со шрамом, идущим наискось через всё лицо, схватил её в охапку, и куда-то понёс.

– Э-э, поставил на место! – крикнул Антон, прижав своей бейсболкой сочившийся кровью нос.

– Неосмотрительно, юноша, – почти ласково сказал начальник.

Охранник остановился, резко развернулся, и в другой руке у него оказался ворот куртки Антона. Потянув резко на себя, он зажал в другой руке и парня. Теперь он совершенно спокойно нёс двоих – яростно вырывающуюся девушку и мускулистого юношу. Сил у амбала явно было достаточно.

– Ну, что, ребятки, пошли уже, – мягко произнёс начальник, когда амбал исчез в дверном проёме.

Ребята покорно двинулись следом. Они спустились по лестнице вниз, вероятно, в подвал, где за ними тут же захлопнулась дверь. Девушки вскрикнули, ребята молчали. Они огляделись вокруг – небольшое помещение без окон, освещённое тусклой лампочкой.

– У них, наверное, генератор, – сказал Игорь, нарушив тягостное молчание.

– Генератор, – презрительно сплюнул Антон, – Вообще, что здесь происходит?!

– Таки прозрел, – холодно отрезала Катя.

Вместо ответа Антон взглянул ей в глаза, в которых извивался и пульсировал клубок эмоций, рвущихся наружу. Один неосторожный взгляд, жест, слово – и будет взрыв.

– Телефонов у нас нет, где мы – никто не знает. Влипли по самое «не могу», – бормотал Дмитрий.

– Ты лучше думай, как нам выбраться, а не бубни чушь! – огрызнулся Антон.

– Так я и думаю.

– Молча думай!

Открылась дверь, нагнувшись, протиснулся охранник. Рот его когда-то давно был разорван с правой стороны и неудачно сросся, делая лицо ещё более ужасным. Громила обвёл равнодушным взглядом всех, затем схватил за руку Игоря. Именно, он взял Игоря – крупного одиннадцатиклассника – как куклу и исчез с той стороны двери, которая тут же захлопнулась. Коридор освещён не был, только пучок света от ручного фонаря охранника освещал путь. На поясе амбала висело что-то твёрдое, и это твёрдое нестерпимо впивалось Игорю в бок. Он уже готов был закричать, как амбал поставил его на ноги. Открылась дверь, за ней появилась освещённая комната. Стол, письменный прибор, монитор компьютера, телефон с диском. Окон также не было. Амбал зашёл следом. За столом сидел начальник.

– Ну, что ж, пока присаживайся, Ставровский Игорь, – беззлобно произнёс толстяк, отпивая из белой кружки.

Игорь выпучил глаза от изумления. Откуда он узнал, как его зовут?

– Не удивляйся, молодой человек, не удивляйся, – спокойно ответил на немой вопрос главный, – Мы свою службу знаем. Этот заводик, между прочим, оборонные заказы делал в своё время. Вместо прочных заборов под током, была хорошая, даже отличная служба безопасности. Все мыши и мухи на учёте были. Несун только подумает украсть, а мы его уже ждём, где нужно.

– Да, – тяжело вздохнул начальник, – Какие были времена! Сейчас не то, не то!

Он поморщился и отхлебнул из кружки.

– Плохи твои дела, Игорь. Кража со взломом группой лиц по предварительному сговору, с нанесением значительного материального ущерба. Посидеть придётся-придётся, не сомневайся. Только, жалко мне тебя. Судимость – раз, тюрьма – два. Там не сахар – сам понимаешь. А ты отличник, на золотую медаль идёшь. Только, дружок, не будет никакой медали. Но, ведь можно в полицию и не сообщать. Мало ли кто на металл позарился? Верно?

– Да, – обрадовано подтвердил Игорь.

Он, разумеется, знал про все эти уловки следователей, но тут, похоже, толстячок намекает на взятку, или что-то вроде того.

– Вот и славно, – обрадовался главный, – Прочти и подпиши.

Перед Игорем возник лист бумаги, отпечатанный на принтере. Ставровский Игорь, год рождения, адрес, серия и номер паспорта. Свой номер он узнал – последние четыре цифры он когда-то использовал, как пароль к секретному файлу на компе. Файл он уже давно удалил, но циферки в голове остались. Игорь Ставровский обязуется не приближаться к периметру завода ближе, чем на десять метров, ежели на то не будет каких-либо распоряжений владельцев предприятия.

– Вот, Игорь, ты всё осознал. Осознал ведь?

– Ну да, – согласился Игорь.

– И больше так поступать не будешь?

– Не буду.

– Тогда просто подпиши бумагу, и можешь быть свободен.

Начальник извлёк перьевую ручку, которую, судя по отсутствию резервуара для чернил, следовало макать в чернильницу. Игорь повертел её в руках, вопросительно глянул на толстяка.

– А вот чернил у нас нет, – сказал мужчина, – Придётся воспользоваться своими.

– В смысле?

– Кровь. Идеальные чернила для серьёзных документов. Никто ещё не нарушал клятвы, скреплённые кровью.

Перед Игорем возникло маленькое, но острое шильце. На секунду мелькнуло желание вогнать это шильце в глаз главному, но тут же угасло – амбал стоял рядом. Игорь обернулся, чтобы удостовериться в этом, и наткнулся на пустой взгляд охранника. Тут же отметя все навязчивые мысли о попытке обороны, парень резким движением вогнал жало в ладонь. Острая вспышка боли, вишнёвая капелька на ранке. Смочив перо, он коряво изобразил собственную подпись.

– Вот и прекрасно! – обрадовался начальник, – Прошу на выход.