Вечное Царствие

— Он притворяется каким-то особенным и всезнающим. Просто несет ерунду, а все вокруг ищут в его словах потаенный смысл. Он жешь прост чекушку выпрашивает.

— Да, продолжай-продолжай, — Василиса поднялась и подошла к Григорию. Невзначай она положила руки и голову на его плечо и скользнула одной ладошкой ему под рубаху. Он остолбенел.

Все находящиеся в комнате понимали, что происходит. Догадавшись о чувствах Насти к Григорию и о его собственной симпатии к Василисе, та решила немного поиграть. Каждый в Вечном Царствии знал: Василиса Премудрая обожала доставать самое потаенное в человеке. Сейчас она вытягивала из Настеньки ревность, граничащую с яростью.

И пусть Григорий все осознавал, но не мог ничего поделать. Ему не хотелось причинять Настеньке боль, но аромат апельсинов в меду, исходящий от Василисы, сработал как анестезия. В мутном подсознании всплыло земное воспоминание о белой постели и мерном звуке «тык-тык». Тогда он не мог противиться погружению в сон. И сейчас то же.

— Ой ля. Он жешь сдохнет от перевозбуждения, — бросила Настенька совершенно равнодушно, но взгляд отвела. — Короче, я че предлагаю, пошли меня с Григорием к Кощею.

— Тебя? — искренне удивилась Василиса.

— Со мной дед не забуянит и будет спокойно ждать прибытия Снегурочки вместе с милым сердцем пойлом. А там, глядишь, че расскажет интересного под этим делом. Всяко полезнее будет.

— Ты просишь меня отпустить тебя в замок к Кощею? Просто поразительно, — снова рассмеялась Василиса.

— Да вы мне уже все вот где! — Настенька приставила ладонь к горлу. — Не выношу эти стены. Но я не дура, царевна. Я знаю, что без тебя погибну. Так дай мне хоть, пока есть такая возможность, воздухом подышать.

— И даже Кощея не боишься?

— Сдохну, да и хер бы с ним, — махнула рукой Настенька.

— Ну прелесть, — Василиса широко улыбнулась. — Хорошо, буду ждать от тебя подробнейшего рассказа. Сама убью коли с пустыми руками вернешься.

— Стойте! — Григорий наконец очнулся. Он схватил Василису за запястье той руки, что уже совсем глубоко забралась под его рубаху, и убрал от себя как можно дальше. — Так нельзя. Она ведь и вправду может погибнуть.

— А ты защитник каждой обездоленной сиротки? — усмехнулась царевна.

Никогда еще он не противился воле Василисы. Но теперь на кону стояла жизнь Настеньки. Что в голове у этой девчонки? Она действительно хочет погибнуть? Григорий не знал ответов, но ни за что бы не позволил Насте пожертвовать собой… Да и ради чего… Просто ерунда какая-то.

— Приказы хозяйки исполнять раз-два! — скомандовала Настенька. — Пошла готовить деда. Че-т подсказывает мне, что он пьяный где-нить валяется.

И Настенька исчезла.

— Нельзя так, — покачал головой Григорий, на душе не то что кошки — там медведи скреблись.

— Нельзя оберегать ее от всего на свете. Ей пора повзрослеть. Пускай приглядит за дедом. Тем более что остался один вопрос, который мне все еще не дает покоя, и я бы хотела, чтобы ты им занялся. Только для начала отпусти мою руку.

Оказывается, Григорий все еще держал запястье Василисы. Он судорожно разжал пальцы и отступил назад, задев стул. Тот пошатнулся и с грохотом упал.

— Ну-ну, крушить ничего не надо. Или так ты проявляешь недовольство моим решением? — она кокетливо положила руку на бедро.

— Нет что вы…я… — Григорий замялся на секунду. Неожиданно для него самого в груди разгорелось пламя смелости. Настя может распоряжаться судьбой, как ей заблагорассудится. Если угодно, то пусть и в пропасть прыгает. Не его то дело. Пора бы ему уже собственным положением заняться. Уж оберегать какую-то там дуреху в его планы не входило. — Василиса. Я выполню все. А вы… Выходите за меня, — выпалил он.

Царевна оторопела. Убрала руку с бедра и подняла ее к губам, словно, смущаясь, пыталась скрыться от мужчины. Такой девичий жест удивил Григория. И сама Василиса Премудрая может быть обычной девчонкой.

— Такие предложения, Григорий, не к месту.

— Почему же, — он выпятил грудь, чтобы казаться мощнее, будто бы это даст ему больше выигрышных очков в глазах царевны. — Я собираюсь служить вам вечно. И вечно хочу быть подле. Если вам не противен такой, как я… — Григорий хорошо понимал, что красота не была его сильной стороной, по крайней мере, в этом мире. Только сумасшедшая влюбиться в воняющего лесом лешего с лианами вместо волос. Но он не отрицал положительных качеств: ум, силу и верность. Может быть, доброту — это зависит от ситуации.

— Григорий, — взгляд Василисы изменился, вдруг из кокетливо озорного он стал холодным и надменным, — тебе семя в голову ударило? Я скоро стану царицей всего Вечного Царствия. Можешь ли ты представить царицу замужем за мелкой нечистью? — она вытянула руку и наколдовала крепкие стебли, которые связали Григория так, что трудно было даже вздохнуть.

— Не за отца-Кощея же… — прохрипел Григорий. Его слова заинтересовали Василису, и она ослабила хватку. — Госпожа, — наконец он мог нормально дышать, — я знаю свое место. Но, представьте, как укрепится ваше положение, если вы выйдите замуж за Кощея.

— Ты хочешь занять место Кощея, когда мы покончим с моим отцом?

— Лучшей кандидатуры, чем моя во всем Царствии не сыскать, — без ложной скромности заявил Григорий. — Я самолично убью Кощея или съем, что обрести его сказочную силу. А после вновь буду просить вашей руки, — твердо заявил он.

Василиса обратила в прах свои наколдованные растения и обескураженно присела на кровать.

— Я знала, что ты амбициозный и талантливый, но о твоем желании быть царем и не догадывалась.

— Никакой не царь. Есть и буду вашим вечным слугой, — Григорий встал на колени и осторожно взял ступню Василисы. Она не сопротивлялась, а внимательно наблюдала за своим подданным. — Когда я встретил вас впервые, то обрел смысл жизни. И я сделаю все ради вас, — он поцеловал ножку царевны.

— Преданность я люблю, — в глазах Василисы вновь появился озорной блеск. — Два условия Григорий: ты становишься Кощеем, и ты разбираешься с этой Жар-птицей, которая спасла Снегурочку. А то ты ведь так и не выполнил эту мою просьбу, — она властно подняла подбородок.