Вечное
Шрифт:
Тот, не привыкший к такому вниманию, остался на своем месте, но Лучано потянул Массимо за руку, помог подняться и заговорил:
— Друзья, как вы, наверное, знаете, Массимо Симоне — один из лучших адвокатов в городе. Он только что объяснил, как можно справиться с этими ужасными расовыми законами.
— О чем вы? — воскликнул один, и тут же подхватили остальные:
— Говорите же нам!
— Что мы можем предпринять?
— Массимо все вам расскажет! — отозвался Лучано, отходя в сторону.
— Я? — заметно нервничая, спросил Массимо.
— У тебя выйдет лучше моего. Давай, скажи им.
Массимо дрожащей
— Что ж, начну с объяснения закона…
Глава тридцать девятая
Марко плелся по Пьяцца Навона куда медленнее бурлившего на площади потока коммерсантов, лавочников и торговцев. Шел первый день после похорон Альдо, Марко пал духом, горе его сломило, он едва сумел заснуть. С отцом он не разговаривал, они друг друга избегали. Мать поковыляла в постель совершенно опустошенная.
Марко подошел к величественной арке Палаццо Браски и отдал честь.
— Доброе утро, Нино.
— Соболезную смерти твоего брата. — Нино непривычно и по-казенному устремил взгляд вперед.
— Спасибо. — Марко прошел под изогнутой аркой входа и повернул направо к стеклянным дверям, где в карауле стояли Джузеппе и Тино, которые встретили его столь же прохладно.
Марко отсалютовал и им.
— Доброе утро.
— Доброе утро, Марко. Соболезную.
— Спасибо. — Марко догадался: наверняка они знают, что Альдо был членом антифашистской ячейки, но суровые взгляды однопартийцев его не беспокоили. Он пошел к широкой мраморной лестнице и поднялся на верхний этаж, залитый солнечным светом из огромных, в пол, окон, а затем направился к кабинету комендаторе Буонакорсо, где всегда отмечался перед началом рабочего дня.
— Доброе утро, — сказал Марко Паскуале, который дежурил у арки, и они отсалютовали друг другу.
— Мои соболезнования, — ответил тот, а Марко зашагал к кабинету начальника и постучал в дверь красного дерева.
Буонакорсо пригласил его войти, Марко открыл дверь и отдал честь, но ошеломленно застыл. Шеф сидел за своим столом, а рядом с ним стоял офицер ОВРА — с лысой головой и свирепым взглядом, он смахивал на медведя. ОВРА — это тайная полиция Муссолини, сам себе закон.
Марко, охваченный страхом, подошел к столу.
— Комендаторе Буонакорсо, доброе утро. Принести вам чего-нибудь?
— Нет, — махнул ему Буонакорсо. — Садись.
— Да, синьор. — Марко сел, а офицер ОВРА, не представившись, пристально воззрился на него — плохой знак.
Буонакорсо нахмурился:
— Ты уволен, Марко. Поскольку нам стало известно, что твой брат — предатель, ты не можешь продолжать работать в штаб-квартире Fascio.
Марко отпрянул.
— Поверьте, Альдо вовсе не такой.
— Да как ты можешь его защищать? — Темные глаза Буонакорсо вспыхнули. — Он покушался на представителя закона. Он был ярым антифашистом и участником коммунистического заговора. Он перевозил оружие, намереваясь использовать его против нас.
— Может, и так, только он дорого за это поплатился и…
— Так и должно быть, — сурово отрезал Буонакорсо.
— Я не мой брат, синьор. Я и не догадывался о его левых взглядах. Мы никогда это не обсуждали. Он о таком помалкивал.
— Это правда? — Буонакорсо выгнул бровь. — Ты не знал?
—
Клянусь, синьор, не знал. Вы не можете уволить меня за то, что натворил брат.— Это вопрос доверия, Марко. Я больше не могу тебе доверять.
— Можете, синьор. Я доказываю вам это каждый день. Мне сообщали конфиденциальные сведения. И я о них никому за пределами здания не рассказывал.
Бам! Хлопнув мощной рукой по столу, офицер ОВРА подошел к Марко и наклонился к его лицу.
— Твой брат был предателем-провокатором! А значит, и ты из них!
— Но я не такой.
— Конечно, такой! — Офицер ОВРА впился в Марко взглядом. — Он был в антифашистской ячейке, значит, и ты в ней состоял!
У Марко пересохло во рту.
— Клянусь вам, я ничего об этом не знал. Я патриот, добропорядочный фашист, я люблю Дуче и нашу партию. Я бы никогда не пошел против…
— Я тебе не верю! Ты с братцем заодно!
— Нет, нет, клянусь вам…
— Ты специально устроился сюда работать, чтобы за нами шпионить!
— Нет, это неправда. Я не знал.
— Ты выпендривался в баре перед комендаторе Буонакорсо! И обманул его, заставив поверить, что ты патриот!
— Я искренне люблю родину! — Марко едва успевал отвечать на стремительный поток обвинений.
— Считаешь, мы поверим, что он тебе ни разу не проболтался? Ты жил со своим братом! Вы повсюду раскатывали с ним на велосипедах!
— Он говорил, что встречается с замужней женщиной.
— Вы домой приходили в одно и то же время! Вас видели!
Марко пытался одолеть все более усиливающийся страх.
— Мы нарочно все так продумали, для моего отца. Мы ему врали.
— Так ты признаешь, что врал! Значит, и нам врал! Ты был в сговоре со своим братом и другими грязными свиньями! Кто они?
— Не знаю, говорю вам, я понятия не имел, что он с ними встречался.
— Вот почему твой отец врезал тебе на похоронах? Узнал, что ты антифашист?
— Альдо тут ни при чем. Мы повздорили из-за моей девушки. — Марко вспомнил об Элизабетте, а потом о девушке Альдо — или кем она там была.
— Погодите-ка, послушайте, в тот день в бар пришла одна из его ячейки. Красивая блондинка, та самая, с которой, по словам Альдо, у него был роман, замужняя…
— Ты ее видел? — Офицер ОВРА моргнул. — Женщину из антифашистской ячейки?
— Да. — В своем горе Марко совсем о ней забыл. — Это с ней вам нужно поговорить.
— Как ее зовут?
— Не знаю, он мне не сказал.
— Где она живет?
— Не знаю.
— Ты с ней сговорился! — Офицер ОВРА ткнул Марко в лицо кулаком. — Этого хочешь? Могу отвезти тебя в квестуру [87] хоть сейчас! И буду дубасить, пока не заговоришь! Я так и хотел, да твой шеф против. Он джентльмен, а я нет!
— Подождите, послушайте. — Марко пришла в голову идея. — Я могу узнать, кто она такая. Это докажет, что я не с ними.
Офицер ОВРА обдумал предложение.
87
Questura (итал.) — местное полицейское управление.