Вечное
Шрифт:
— Действуй! У тебя двадцать четыре часа! Мы с тебя глаз не спустим! Понятно?
— Понятно.
— Двадцать четыре часа!
Глава сороковая
Элизабетта стояла на кухне своей квартиры, утирая лоб и оглядывая проделанную работу. Она наконец-то закончила собирать вещи для переезда, и ее окружали груды коробок. От всего, чего ей было не жаль, Элизабетта избавилась — материных платьев, туфель и сумочек. За них Элизабетта выручила кругленькую сумму у торгашей в гетто. За одежду отца дали
Большая часть мебели исчезла, поскольку Элизабетта распродала все ненужное. Отныне комната у нее будет только одна, но и жить так гораздо проще. Элизабетта старалась смотреть в будущее, а не оглядываться на прошлое. Эти мысли были куда созидательнее, чем размышления о смерти отца. А с тем, что без матери ей будет лучше, она уже смирилась.
Элизабетта опустилась на деревянный стул, впервые осознав, насколько эта комната маленькая. Кухня всегда казалась ей большой, но вот вам парадокс: опустев, она вдруг будто съежилась. Странно, но такова была правда. Элизабетта увидела свой дом свежим взглядом, понимая, что оставляет эту часть своей жизни позади, теперь она взрослая и будет жить своим умом. С Рико.
Кот смотрел на нее с высокой стопки коробок; он не сводил с Элизабетты взгляда — не одобряя и не осуждая, просто наблюдая. Рико был довольно умен и понимал: хозяйка уезжает, и он с нею, ведь кот видел, как она собирает его плошки, наверняка это развеяло его тревоги, если они у него имелись.
— Не волнуйся, Рико, — на всякий случай сказала ему Элизабетта, но кот лишь моргнул, затем привычным манером размялся: сначала вытянул передние лапы и выгнул спину, потом задние, а хвост поднял вверх восклицательным знаком.
Он присел, глядя вниз с коробки, и Элизабетта догадалась, что кот вознамерился прыгнуть на стол, но Рико был слишком высоко, а стол — слишком далеко, в другом конце комнаты, — опасная траектория.
— Нет, Рико, — предупредила его Элизабетта.
Рико снова уселся, не слишком довольный тем, что она помешала ему проявить смелость и атлетические умения. Кот будет ей прекрасным компаньоном, а кроме того, есть еще Марко и Сандро. Элизабетта не хотела рисковать — терять одного и обижать другого, что непременно произойдет, если она примет решение.
Рико прервал эти размышления, все же решившись спрыгнуть с башни из коробок на стол. Несмотря на опасность, он отлично приземлился, а затем сел и обвил себя хвостом, сотворив им идеальный круг и поставив точку в конце предложения.
Элизабетта захихикала, восхищаясь тем, как отважен Рико и как он верит в себя. Возможно, и ей стоит чему-нибудь у него поучиться. Доверяй она себе больше, наверняка сумела бы выбрать между Сандро и Марко. Элизабетта вспомнила, как Нонна сказала, мол, ее сердце уже знает, кого она на самом деле любит, и когда она будет готова слушать, то откроет свой секрет.
Она вдруг поняла, что сидит среди коробок в пустом доме, а совета ей дать некому, кроме кота. Элизабетта закрыла глаза, отогнала мысли прочь и широко распахнула сердце, чтобы оно выдало свою тайну и та выпорхнула наружу, словно голубь из клетки, устремившийся в небо.
В тот же миг Элизабетта сделала выбор, и сердце тут же подтвердило, что решение верное, ибо оно нашло отклик у нее в душе. Элизабетту
захлестнула радость, и ее счастливый взгляд встретился со взглядом Рико.«Prego» [88] , — одними глазами сказал ей кот.
88
Не за что (итал.).
Глава сорок первая
Промчавшись по Понте-Фабричио, Марко прибежал домой. Отец обслуживал столики на улице. Они все еще не разговаривали, но дело было срочное. С трудом переводя дух, Марко отвел Беппе в сторону.
— Папа, помнишь блондинку, которая приходила в бар в день, когда убили Альдо? Красотка. Сидела на улице. Она в тот день с ним разговаривала.
Отец нахмурился:
— Нет, не помню. А что?
— А кто тот фотограф, который снимал туристов за деньги? Которого ты всегда прогоняешь?
— Ты про Коррадо?
— Да. Он в тот день был здесь?
— Не помню. От него просто житья нет.
— А где он живет, ты знаешь?
— Нет, но работает он в фотомагазине в Трастевере. На Виа-делла-Лунгаретта.
Марко сорвался с места и со всех ног помчался через Понте-Честио в Трастевере. Он пронесся мимо матерей с детьми и разносчиков с тачками, повернул налево и нырнул под заросли плюща. Он бежал, пока не заметил впереди магазин фотоаппаратов с большим окном и раскрашенной вручную вывеской.
Марко ворвался в дверь, перепугав пожилого хозяина — невысокого человечка с растрепанными белыми волосами. Хозяин, читавший газету с лупой, выглянул из-за витрины, на которой стояли подержанные фотоаппараты Leica, Bencini и Kine Exakta.
Рассусоливать у Марко времени не было.
— Синьор, работает ли здесь человек по имени Коррадо? Мне нужно с ним поговорить.
— Он в подсобке, в лаборатории. — Хозяин магазина опустил лупу. — Но он занят.
— Мне некогда ждать. — Марко обошел прилавок, и хозяин магазина попятился, подняв изуродованные артритом руки.
— Не трогайте меня! — закричал старик, и Марко не сразу догадался, в чем дело. Он и забыл, что некоторых его форма пугает.
— Я не причиню вам вреда, синьор. Мне нужно без промедления с ним поговорить. Дело срочное, касается моей семьи.
— Хорошо, я вам покажу. Нельзя, чтобы свет попал в лабораторию. — Хозяин магазина подвел Марко к тяжелой занавеске, отодвинул ее в сторону и постучал в дверь.
— Коррадо, к тебе тут пришли. Говорит, дело срочное.
— Ладно, — отозвался из глубины лаборатории Коррадо.
— Там есть вторая дверь. — Торговец отодвинул занавеску, Марко прошел в дверь и оказался в темном закутке, где виднелся еще один вход. Марко закрыл первую дверь за собой. Открыв следующую, он попал в совершенно темную комнату, где горела крошечная оранжевая лампочка, освещавшая полку с бутылками и кувшинами, а также стол с подносами, наполненными какой-то жидкостью. В воздухе витал едкий химический запах. На бельевой веревке сушились отпечатанные фото и длинные полосы негативов, закручивающихся книзу.