Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Шрифт:

Марко вывел Элизабетту на сияющий паркет и закружил в танце, за которым начался другой танец, а потом еще и еще, она послушно следовала за ним, проплывая мимо стен, украшенных расписными фризами, портретами, бронзовыми бра, что проливали в бальную залу романтический свет. Помещение было огромным, пары танцевали под музыку чудесного оркестра, который играл перед сценой под большим трехцветным полотнищем, натянутым между двумя мраморными колоннами. Сводчатый потолок покрывали фрески, и танцующие останавливались лишь для того, чтобы взять у проходящих мимо официантов фужер с пенящимся spumante — игристым

вином.

Элизабетта развеселилась, и к третьему бокалу тревоги ее покинули, хоть она и обратила внимание, что многие из приятелей Марко несколько прохладно с ним обращаются. Элизабетта не понимала, что происходит, и не знала, заметил ли это Марко. Он не отходил от нее ни на шаг и следил, чтобы она хорошо проводила время.

Внезапно по толпе прокатился взволнованный ропот, все оживленно зашумели и повернулись ко входу в залу. Оркестр заиграл Giovinezza, и первыми в помещение вошли чернорубашечники, публика быстро разошлась в стороны, пропуская их.

— Что происходит? — спросила Элизабетта, встав на цыпочки.

— Приехал Дуче! — воскликнул Марко.

Толпа дружно вскинула руки в фашистском приветствии, скандируя: «Дуче! Дуче! Дуче!» Марко подхватил клич, а Элизабетта была ошеломлена тем, что находится в одном помещении с таким могущественным человеком. Она вытянула шею, желая его разглядеть, и с удивлением обнаружила, что Муссолини выглядит точно так же, как на фотографиях, плакатах, марках и монетах. У него были круглые темные глаза, густые брови и крепкий подбородок — воинственный вид, не сочетавшийся с вечерним нарядом — черным фраком с фалдами и блестящим цилиндром. Его притягательность была бесспорна — это заметила даже Элизабетта, которая не была фашисткой.

Толпа, а с нею и Марко, разразилась бурными аплодисментами, Муссолини поднялся по ступенькам на сцену, к трибуне, оглядел скандирующих зрителей, а затем жестом попросил тишины и начал речь:

— Дамы и господа! Приветствую вас! Сегодня мы празднуем повышение в звании комендаторе Буонакорсо, который верно служил нашей славной партии!

Вдруг трехцветное полотнище над сценой открепилось и, развеваясь, начало падать на Муссолини. Публика ахнула, чернорубашечники предупреждающе закричали, Дуче отпрянул в сторону, и полотнище спланировало на трибуну.

Толпа разразилась изумленными возгласами, чернорубашечники ринулись на сцену. Муссолини отошел в сторону, его подчиненные попросили принести лестницу, чтобы снова закрепить полотнище. У трибуны воцарился хаос, все бегали туда-сюда. Подобная накладка могла превратить знаменательное событие в фарс.

— Какой конфуз для Fascio, — пробормотал Марко Элизабетте. — У нас нет такой длинной лестницы, чтобы достать до верха. Подрядчик унес ее с собой.

— Что они будут делать?

— Извини, Элизабетта… Я скоро. — Марко оставил ее, прошел вперед, быстро поговорил с одним из чернорубашечников и поднялся на сцену. Элизабетта с недоумением наблюдала, как публика, заметив его, стала поворачивать вслед Марко головы.

На сцене он торопливо подхватил упавший конец полотнища, подбежал с ним к высокой колонне и — поразительно! — стал взбираться на колонну, словно на мачту, обхватив ее своими сильными руками и ногами.

Элизабетта так и разинула рот. Толпа незамедлительно разразилась бурными аплодисментами и радостными возгласами. Оркестр заиграл бравурный марш, публика захлопала в ритм, глядя, как Марко карабкается по колонне. И вот он добрался до самого верха, где попытался заново закрепить полотнище.

Все в ожидании задрали головы: удастся

ли ему справиться. Элизабетту восхищала его смелость. Толпа подбадривала смельчака. В следующее мгновение полотнище оказалось закреплено. Марко подал знак, что у него все получилось, а затем плавно соскользнул вниз по колонне и благополучно приземлился.

Толпа взревела, и Элизабетта вместе с нею. Муссолини лично подошел к Марко, пожал ему руку и о чем-то с ним поговорил, а затем потрепал по плечу. Марко расплылся в широкой, от уха до уха, улыбке. Элизабетта не отводила от него восторженного взгляда: такое — она знала — случается только раз в жизни. Толпа кричала и хлопала ему, а Марко ухмылялся, покидая сцену. Чернорубашечники и его друзья бросились к нему с поздравлениями, и Элизабетта поняла: Марко только что уладил все недоразумения между ними, причем так, как мог сделать только он.

Восторги улеглись, и Муссолини вновь подошел к трибуне, а начал с того, что выразил признательность Марко и назвал его по имени. Марко кивнул, благодаря за оказанную честь, а затем стал пробиваться сквозь толпу, Дуче между тем продолжил свою речь с того места, на котором та прервалась.

Элизабетта не слышала ни слова. Она так гордилась Марко, а тот направлялся к ней, не сводя с нее взгляда. Его останавливали, пожимали руку и хлопали по спине, но Марко по-прежнему смотрел ей прямо в глаза, словно ему не терпелось оказаться рядом.

Он с улыбкой подошел к ней, а она почти влетела в его объятия и поцеловала. Он ответил на поцелуй, сначала нежно, потом глубоко, и разбитое сердце Элизабетты возродилось к жизни. Она была покорена, в ней вновь разгорелась любовь.

Такая же, как и раньше.

Глава пятидесятая

Марко, сентябрь 1939

Марко спешил на встречу с Сандро; он подслушал кое-какие разговоры коммерсантов: они сбивались в тревожные группки, и все судачили о начале войны. В начале месяца Гитлер вторгся в Польшу; в Европе повсюду вспыхивали вооруженные столкновения и процветал страх. Великобритания и Франция объявили войну Германии, и римляне находились в подвешенном состоянии. Италия еще не вступила в войну, но Палаццо Браски пребывал в состоянии повышенной боевой готовности. Марко работал круглые сутки, предсказать что-либо было невозможно.

Он подошел к Пьяцца Бокка-делла-Верита, которая находилась в стороне от дороги; рядом раскинулся небольшой парк, необычайно тихий и спокойный. Площадь эта находилась в одной из самых старых частей города, сразу за гетто, и из-за обилия древних невысоких зданий открывался вид на широкое солнечное небо. Ему встретилось лишь несколько прохожих, да и транспорта на Виа-Луиджи-Петроселли и Виа-Санта-Мария-ин-Космедин было немного.

Он заметил Сандро, который ждал его на каменной скамье, но вид друга встревожил Марко. Сандро, сгорбившись, читал газету. Он был сам на себя не похож: сутулился и казался старше в этом поношенном коричневом пиджаке и галстуке. Марко волновался за него, потому и пригласил встретиться.

— Сандро! — окликнул друга Марко. — Помнишь, как мы здесь играли?

Сандро поднял голову, отложил газету и улыбнулся.

— Как в старые добрые времена, да?

— Да. — Марко поприветствовал его и присел рядом. — Голова так и шла кругом, пока мы бегали вокруг храма. — Он имел в виду храм Геркулеса Непобедимого, небольшое круглое здание из мрамора, огороженное высокими колоннами, что поддерживали крышу из красной черепицы. — Просто чудо, что нас не стошнило.

— Тебя как раз и стошнило, разве не помнишь? Вырвало!

Поделиться с друзьями: