Вечное

— Глава первая, — откашлявшись, сказала Элизабетта.

Глава шестьдесят пятая

Марко, 13 апреля 1941

В пасхальное воскресенье бар «Джиро-Спорт» был закрыт, Марко торопливо поднимался по лестнице домой, опаздывая на праздничный обед. Со вчерашнего дня он не был дома и пропустил мессу, проведя утро в постели с отнюдь не богобоязненной женщиной. Марко вошел на кухню — за столом сидели отец и Эмедио, которые уже расправились с первым блюдом. Они неодобрительно посмотрели на Марко, но тот притворился, что не заметил.

— Buona Pasqua [101] , Эмедио. — Марко подошел к брату и обнял его. — Совсем нас не навещаешь. — Неужели этот папа сам ничего сделать не может?

Эмедио, облаченный в черную рясу, отпустил брата; вид у него был осуждающий.

— Почему ты не пришел на мессу? Это самый важный день.

— Мне нужно было работать, — соврал Марко. Он не мог сказать правду при матери.

— На Пасху? Вы работаете?

— Не официально. Просто мне нужно было кое-что сделать для начальства.

101

Счастливой Пасхи (итал.).

— Это не оправдание.

— Теперь ты мне папочка, святой отец? — пошутил Марко, а затем подошел к Беппе, по случаю праздника принарядившемуся в костюм и галстук. — Buona Pasqua, папа.

— И тебе, Марко. Ты бы побрился…

— Прости. — Отношения у Марко с отцом были по-прежнему прохладные, только теперь это тревожило его меньше. Все свое время он проводил в Палаццо Венеция, где стремительно поднимался по служебной лестнице. Все были от него в восторге, Марко стал самым молодым помощником в управлении снабжения. Его новый начальник был выше рангом, чем Буонакорсо, и Марко тоже готовили к руководящей должности.

— Buona Pasqua, figlio [102] . — Мать принесла abbacchio — ногу ягненка, запеченную с розмарином, белым вином и анчоусами; подавали ее с жареным картофелем.

— Buona Pasqua, мама. Прости, что опоздал к началу. — Марко поцеловал Марию в щеку и взял у нее тяжелое блюдо, вдыхая восхитительный аромат. Он поставил его на стол рядом с кольцом золотисто-коричневого пасхального хлеба, окруженного крашеными вареными яйцами — розовыми и зелеными. Марко было приятно думать, что изобилие еды в доме — это его заслуга, ведь это он принес домой со службы дополнительные талоны на продукты.

102

Счастливой Пасхи, сынок (итал.).

— Ты пропустил мессу? — Мария начала резать ягненка. Похоже, настроение у нее улучшилось, возможно, из-за праздника. Она надела свое лучшее черное платье, а темные волосы заплела в косу.

— Прости.

— Наш Господь пожертвовал Собой ради тебя.

— Знаю, мне очень жаль.

— Мы поставили свечи за Альдо. — Мать закончила подавать мясо и уселась на свое место.

— Хорошо. — Марко тоже уселся, невольно покосившись на стул Альдо, где лежала только газета.

Эмедио перехватил его взгляд.

— Тяжело праздновать без него.

— Нет, — огрызнулся Марко. Он изменил отношение к Альдо, когда больше узнал об антифашистах в Палаццо Венеция. Они убивали солдат, выводили из строя боевую технику и оборудование. Марко приходилось работать вдвое усерднее, чтобы начальство забыло о поступке Альдо. А благодаря сплетням завистников знали о нем многие.

— Альдо был нашим братом, — примирительно сказал Эмедио. — Мы до сих пор о нем скорбим.

Мать нахмурилась:

— Марко? О чем это ты…

Отец поднял руку, не давая ей продолжить.

— Мы все скорбим по нашему Альдо.

Мать осенила себя крестным знамением.

— Конечно, скорбим. И всегда будем скорбеть. Упокой, Господи, его душу. Эмедио, пожалуйста, прочти молитву.

Марко молчал, пока Эмедио произносил молитву.

Отец кивнул, беря вилку.

— Давайте приступим.

Марко попробовал ягнятину, мясо оказалось сочным, с насыщенным вкусом благодаря анчоусам.

— Ну что, Эмедио, как вы там поживаете?

— Из-за войны мы в курии [103] очень заняты.

— У Италии дела плохи, — вмешался отец. — Мы потерпели поражение в Египте, нас вытеснили из Греции и Албании.

Марко был в курсе подробностей, и куда больше отца.

— Верно, но немцы оказались ценными союзниками. Роммеля и его Африканский корпус отправили в Северную Африку, чтобы ее отвоевать. Мой новый шеф говорит, что Роммелем восхищаются даже англичане…

— Марко, — нахмурившись, перебил его отец. — Успехи нацистов — не наши успехи. Мы — не немцы.

103

Папская курия — совокупность учреждений, посредством которых папа римский осуществляет управление католической церковью и государством Ватикан.

— Понимаю. — Марко забыл, что отец ненавидел немцев еще со времен Великой войны. — Я говорю лишь о том, что они нас поддерживают. Они вошли в Грецию и Югославию, их много в Палаццо Венеция. Я подружился с одним из помощников. Он моего возраста, зовут Рольф Страттен.

Отец, стиснув зубы, уставился в свою тарелку.

Мать молча ела.

— Так ты теперь дружишь с нацистами? — Эмедио взял газету, что лежала на стуле Альдо, и показал ему первую страницу. — Ты это видел?

Марко напрягся. Прочесть заголовок он не мог, но узнал фото города Любляны в Словении [104] .

104

В начале войны Словения оказалась между нацистской Германией и фашистской Италией, Любляна, столица Словении, до 1943 года была оккупирована итальянскими фашистами.

— Только взгляни! «Гордый обмен посланиями между Дуче и Фюрером». Что скажешь?

— К чему ты клонишь? — пренебрежительно отмахнулся Марко.

— Прочти, и все поймешь.

— Мне и не нужно. Как считаешь, откуда газеты берут информацию, которую печатают? Я работаю в Палаццо Венеция, брат. Я знаю об этой войне больше, чем ты. И нравится нам это или нет, но немцы — наши союзники.

— Хватит о немцах, — нахмурился отец. Марко страшился того, что придется сказать ему дальше.

— Папа, мой новый начальник очень интересуется тобой. Подозреваю, что сведения у него от Кармине.

— Кто такой Кармине? — влез Эмедио.

— Кармине — офицер ОВРА, который знает, что папа снабжает Массимо продуктами и деньгами. ОВРА это не нравится. Как и моему новому начальнику. Он мне уже несколько раз об этом говорил.

Отец прожевал еще кусочек мяса.

— Ну и пусть говорит, Марко. Это его обязанность. Так заведено у офицеров. Им важна лишь субординация. В Палаццо Венеция сидят шишка на шишке.

— Может, и так, папа, но нужно остановиться.

Отец, склонившийся над своей тарелкой, ничего не ответил.