Вечный шах

– Вглубь копают метростроевцы, а мы ведем расследование.

– Понял тебя.
– Смирнов расслабился, положив уставшую хромую ногу на

выдвинутую палку.
– Нас не спрашивают, мы не сплясываем. Один из двух,

которых ты определил как потенциальных, мордатый такой, в усах, - у вас.

– У нас. Его сейчас Сырцов треплет.

– Посмотреть на него можно?

– Посмотреть - можно, - осторожно сказал Махов.

– А поговорить?

– Это уж, если Сырцов разрешит. - Махов быстренько устроил себе

позицию - "я не я, и лошадь не моя".

– Сырцов мне разрешит, - Смирнов снял ногу с палки, палку установил

перпендикулярно к полу, оперся на нее и поднялся.
– Он - парень простой, в

полковники не рвется.

– Не надо сердиться, Александр Иванович, - посоветовал Махов и

улыбнулся.

– Я не сержусь. Я огорчаюсь. Какая комната у Сырцова?

Комната Сырцова была, как и положено старшему оперуполномоченному,

комнатой на двоих. Смирнов просунул личико в дверь, увидел Сырцова, увидел

допрашиваемого амбала, увидел еще одного оперативника, сидящего за

соседним столом, поздоровался, не входя:

– Здорово, Сырцов.

Сырцов недовольно обернулся, узнал Смирнова и по-детски обрадовался:

– Александр Иванович! Сколько лет, сколько зим! - И, поняв, что

Смирнов входить не собирается, встал из-за стола, вышел в коридор, прикрыл

за собой дверь. - Вы ведь просто так в нашу контору не заходите.

Что-нибудь срочное?

– Не столько срочное, сколько необходимое. Дай мне на десять минут

твоего клиента. Мне с ним один на один поговорить надо.

– Не положено, Александр Иванович, - огорчился Сырцов.
– Мне за это

Леонид голову оторвет.

– Он сказал, что на твое усмотрение.

– Ну, если так, действуйте!

Сырцов с напарником вышли. Смирнов, сидя за сырцовским столом,

рассматривал клиента. Рожа поперек себя шире, сонные наглые глаза, богатые

усы - таких в Москве навалом, гривенник за пучок.

– Чего уставился, козел гнилой?
– не выдержал клиент.

Не отреагировал на козла Смирнов, не посчитал это обидным. Сам

спросил:

– Настоящий срок еще ни разу не мотал, зайчик?

– А тебе какое дело?

– О деле, которое у меня к тебе, немного позже. Сначала для сведения:

Алексей Борзов был законник. Правда, бывший. Но из закона вышел по всем

правилам.

– Зачем мне это знать?
– спросил амбал. Посерьезнел он, собрался.

– Я же сказал: для сведения. Потому что ты его убил, скот.

– Ты кто такой?! Ты кто такой?!
– завопил амбал.

– Я - друг Алексея. И мне сейчас очень хочется раздавить тебя, как

клопа, сучонок. Но я пока этого делать не буду, потому что еще больше мне

хочется стереть в порошок твоего шефа.

– Ты кто такой, чтобы меня допрашивать?!

– вопил амбал. - Ты кто

такой?!!

– Не ори, - поморщившись, попросил Смирнов. - И слушай меня

внимательно. Кое-какие косвенные по факту твоего участия в убийстве у меня

имеются. Их, я допускаю, может не хватить для обвинительного вердикта в

суде, но мне-то ясно, что ты убивал. Даже если тебя оправдают по делу об

убийстве, ты все равно пойдешь в лагеря за вымогательство. Мне стоит

шепнуть словечко кому надо, и тебя в зоне ждет разборка за убийство

законника. Надеюсь, ты понимаешь, чем кончится эта разборка.

– Чего вам от меня надо?
– хрипло спросил амбал. Он сломался.

– Мне надо знать, кто приказал тебе убить Борзова. Удоев? Голубев?

– Голубев, - признался амбал. - Он лично сам эту операцию

разрабатывал.

– А ты убивал.

– Я не убивал, я технику для подслушивания готовил, а стрелял Жека...

– Молодец, - с отвращением похвалил амбала Смирнов.
– Всех заложил.

– Мои показания вам не имеют юридической силы, - вдруг сказал амбал.

– Да ну?
– удивился Смирнов, встал, вышел из-за стола, приказал. -

Поднимись-ка.

Амбал на всякий случай оторвал задницу от стула. Смирнов увидел

братское чувырло совсем рядом, не выдержал, ударил. Ударил самшитовой

палкой по амбаловым ребрам. Больно стало амбалу, очень больно, и он,

жалобно и тихо взвизгнув, опять присел на стул. Словесно, без слез

заплакал:

– Безоружного бьешь, старье, да? Безоружного?

Смирнов, не говоря ни слова, вышел в коридор. Привалившись спиной к

косяку, у двери стоял Сырцов. Увидел Смирнова, сказал горестно:

– Заделали вы меня, Александр Иванович, ох, как заделали...

– А ты ничего не слышал и раскручивай свой рэкет спокойненько.

– Себе-то, к сожалению, не скажешь: я не слышал. Я слышал. - Сырцов

пожал протянутую Смирновым руку и решительно шагнул в свою комнату.

Смирнов устроился передохнуть в закутке для незадачливых посетителей

этого замечательного учреждения. Он сидел, положив подбородок на рукоять

палки и закрыв глаза. Отвратительно он себя чувствовал, так отвратительно,

что хотелось блевать. Не открывая глаз, не открывая рта, он тихо-тихо

стонал. Не помогало. Тогда он открыл глаза, поднялся и постарался вслух

себя убедить в том, что:

– Это все оттого, Смирнов, что ты не жрамши и не спамши.

Он проснулся в двадцать один ноль-ноль, потому что на него смотрели.

Он открыл глаза и осознал, что спал одетым на гостинном диване в доме