Ведьма из прошлого

— Что с Анной?

— Не знаю! — заорал Веня, — Я хотел проверить пульс, но у нее кожа, как огонь, клянусь! — для убедительности он вытянул руку вперед, демонстрируя мне свежие волдыри, — Вот, видишь!

Действительно. Стоило мне подойти ближе, как я ощутил это. Там, где я лежал, было не так душно, а вот около Анны тут же кидало в жар.

— Вот и скажи после этого, что сны не вещие, — пробурчал Веня, а я схватил его за руку, не сводя глаз с мирно лежащей Анны, — что ты делаешь?

— Какой сон?! — я вытянул руку вперед, осторожно приближая ладонь к Анне.

Ощущение, словно стоишь у костра и тянешься к пламени. Я одернул руку задолго до того, как коснуться девушки. Жар стал нестерпимым. Казалось что брови вот-вот вспыхнут.

Это хороший знак или плохой? Ведь если она не просыпается, значит она уже там и, возможно, объединение наконец, произошло. Может быть она услышала в последний момент крики ведьмы? Но как тогда мне привести всех оставшихся туда одному?

“Как ты пришел сюда?”

Самому бы знать.

Веня что-то сказал, но я не расслышал. Он визга сигнализации трещала голова. Открытого пламени видно не было, но состояние кабинета говорило о том, что здесь словно произошел мини-взрыв. И источником его была Анна. Как уцелела кушетка для меня оставалось загадкой.

— Что?! — крикнул я, притягивая парапсихолога ближе, — Громче, не слышно ничего!

Или же плохой знак? Анна говорила, что времени совсем немного. Еще с этими айсбергами.

“Успеть до следующего мороза”.

Но это не особо похоже на мороз. Понятно, что все, что говорит ведьма носит больше метафорический характер, но неужели именно то, что произошло сейчас, и есть начало этого самого “мороза”?

Что ведьма не смогла сделать тогда? Ведь все были там, на площади. Что-то было не ко времени. Только такой ответ скрывался в моей голове. Чему-то было слишком рано и ей потребовалось почти шестьсот лет, чтобы “айсберг стал водой”.

Внутреннее чувство металось. Точка на груди то пульсировала, вызывая мелкую паническую дрожь, то, наоборот, замирала. Словно меня разделило это время, а не Анну.

— Говорю, что снилось мне, как горит Анна ваша! — крикнул парапсихолог, а я замер, судорожно проводя связь, — Даже ожог почудился! Вот он и случился.

“Ты знаешь их всех”.

“Ты знаешь почти всех”.

“Найди их всех”.

Какие варианты еще накидывала ведьма? Но если исходить из того, что все ее слова — завуалированная правда, местами сильно приближающаяся ко лжи, то получается, что знаю я совсем не всех. Семь инквизиторов. Меня и Иры не было среди их числа. Остаются Ден и Платон. Веня третий.

И если я прав, то каждый из них знает еще по одному человеку.

Но где искать седьмого?

Анна упорно не желала приходить в норму, а мое внутреннее я, похоже, определилось.

Время закончилось. Или я приведу всех сюда сейчас, или Мир обратиться во тьму.

— Кто еще приходил к вам с таким вопросом?! — крикнул я, а Веня недоуменно открыл рот, — Точно должен был быть! Сразу после нашего визита, какой-то человек, с ожогами после сна и горячей девушкой во сне!

Шанс был крошечный. Я смотрел на Веню в упор и практически ждал, что прямо сейчас он просто отмахнется. Но Веня, к моему удивлению, вдруг приподнял обожженную руку вверх и кинулся к рабочему столу.

— Был один! — крикнул он, пытаясь включить компьютер, — Сейчас найду!

Я отбежал от Анны и достал из кармана телефон. Времени не было. Оставалось только понадеяться, что вс участники того дня уже успели рассказать о случившемся друг другу. Да, вероятность мала, но Анна точно не могла допустить, чтобы нужные ей люди расползлись по всем уголкам вселенной.

Набирая номер телефона Иры, я был уверен, что средневековая ведьма точно знала, что делала.

Финал. Часть 1

Франция, Нёшательский феод, деревня Домреми

2 мая 1441 года

Сибилла вытерла ладонью мокрые от слез щеки и, поджав ноги, сильнее обняла себя руками. Последние два месяца жизни девушки превратились в ад. Она не могла нормально спать или есть, пугалась каждого шороха, просыпалась от кошмаров. Она боялась выходить на улицу, но и дома не чувствовала себя в безопасности. Сибилла каждый день молилась, чтобы этот кошмар не имел никаких последствий, но никто наверху не сжалился над ней.

Мать Сибиллы была травницей так же, как и ее сестра. Так что даже для маленькой Сиби некоторые вещи не были тайной, хотя обычных детей оберегали от подобной правды. Да, к Идонее приходили не только за лекарствами. Сибилла жалела лишь о том, что сама не знала, какой же состав нужно выпить, чтобы навсегда избавиться от этого ужаса.

Ее трясло так, словно на улице стоял не жаркий день, а холодная зимняя ночь. Она не рассказала Гилберту ничего, потому что боялась, что только возникшее между ними взаимопонимание испариться. Единственный человек, к которому Сибилла могла обратиться в столь щекотливой ситуации, сейчас не ясно был ли вообще жив.

И все же Сибилла решила рискнуть. Ушла днем, чтоб никто не стал искать — мал ли, по каким делам отлучилась девушка. Глупости все, когда убегают ночью — это же самое подозрительное время. Нет, под светом солнца никто не хватиться до темноты. Тем более, что и переживать особо было некому.

Искать Анну было бесполезно, это Сибилл хорошо усвоила. Поэтому просто пришла снова на излюбленное место сестры в надежде, что та может быть почувствует, если, конечно, это еще что-то для нее значит. Если бы не обстоятельства, Сибилла наверняка бы наслаждалась мирным журчанием ключа под ветвями раскидистого бука.

А ведь именно здесь все и началось. Если задуматься, то все, что Сибилла помнила из детства, происходило здесь. Сюда же прибежала соседка имени которой Сибилл уже и не помнила. Больше одиннадцати лет прошло с того дня, что кардинально изменил жизнь их маленькой дружной семьи.

— Сиби? — тихий голос Анна раздался за спиной сестры, и Сибил дернулась, чтобы повернуться, но тут же остановилась, — Не надо. Пока не стоит поворачиваться.

— Хорошо, — прошептала Сибилла, еле ворочая языком, — хорошо.