Ведьма из запретного леса

Скорн сначала сделал шаг в направлении двери, но опомнившись отступил на два.

– Шутить вздумали, псы облезлые?!
– заорал командующий.
– Быстро кости мне принесли.

Неожиданно для всех из своего угла поднялся Броггун и медленно направился к командующему. Рин, успев среагировать, низко наклонилась, зарывшись поглубже в солому, и прислушалась.

Броггун дошёл до решётки и спокойно проговорил:

– А иначе что?

В клетке и возле неё наступила тишина. Пару минут никто не шевелился. Скорн пытался найти нужный ответ, но никак не мог взять себя в руки. Давление нарастало. Командующий беспомощно вращал глазами и пыхтел.

– Да вы... Да ты... Да... Да...

– Того и гляди лопнет бедолага, - с издёвкой прошептал Румир.

Затем послышался шум спешных шагов и взрыв хохота. Оборотни смеялись до слёз, а Броггун молча вернулся к Рин. Растормошив сено, он спросил:

– Чем это ты так насолила людям, что они ходят сюда, как в священные места на дни празднеств? То неделями никого не было, то в один день, и все важные птицы.

– Не птицы это, - выбираясь буркнула Рин.
– Червяки обыкновенные или крысы. Не знаю, как точнее описать.

– И всё же, - не отставал Броггун.

– Вот поверишь, если скажу, что сама без понятия? Видимо оскорбились, что женщина их пару раз стукнула.

– Занятная ты, синица. Ладно, скоро стемнеет. Сиди пока тихо.

Сказав это, оборотень лёг на бок, а Рин принялась рассматривать шрамы на его огромной спине. Их были десятки: длинные и короткие, старые и совсем новые.

– Броггун, а сколько тебе лет?
– шёпотом спросила девушка.

– Много, - проворчал в ответ оборотень.

В его волосах совсем не было седины и на лбу всего пара морщинок. Не похож был этот здоровяк на старика.

До темноты больше не разговаривали. А с приходом ночи жизнь в клетке зашевелилась. Оборотни принялись упражняться, перекидывались в зверей и обратно, бегали по кругу, боролись. Но Броггун не участвовал в этих увеселениях, он пару раз вставал, разминая затёкшие мышцы и всё на этом.

Рин, наконец, смогла напиться и, пока оборотень загораживал её, справить нужду в отхожем месте, самом дальнем углу клетки.

Потом она смотрела, как оборотни охотятся на мышей и крыс. Разложив приманку в виде своего ужина по периметру клетки, пленники выжидали грызунов, а потом одним ловким движением хватали добычу.

Спать легли далеко за полночь. Холодный ночной воздух пробирал до костей, и девушка долго не могла уснуть. Старые тряпки не спасали. Выбивая зубами дробь, Рин повернулась на бок, когда почувствовала, что к спине привалилось что-то горячее. Развернувшись, она упёрлась носом в спину оборотня. Не решившись заговорить с великаном, она снова легла, прижавшись спиной к горячему телу.

Умиротворяющее тепло разлилось медовой волной. Глаза закрылись и сознание уплыло в страну грёз.

Ви часто говорила, что выздоровление приходит во сне. Если хочешь быстрее поправиться, нужно побольше спать.

Всю ночь Броггун охранял покой маленькой ведьмы, а она, пригревшись, мило улыбалась во сне и льнула сильнее к великану. Первый раз в жизнь гигант почувствовал, что его каменное сердце дрогнуло.

30 глава

Рин проснулась от нестерпимого жара. Её кожа буквально пылала, а голова покоилась на широкой ладони Броггуна. Вторая рука великана укрывала её сверху, а сам гигант уткнувшись в макушку девушке мирно посапывал.

Солнце стояло высоко над деревьями и его жаркие лучи раскалили не по-весеннему душный воздух.

Рин пошевелилась и Броггун тут же открыл глаза.

– Доброе утро, - улыбнулась девушка, сладостно потянувшись. Оборотень что-то буркнул в ответ и отвернулся.

– Когда завтрак?
– шепнула она, сев в своём гнезде и расправив подол.

Не поворачивая головы, Броггун проворчал:

– Еду принесут вечером, а где лежат сухари ты знаешь. Много не ешь, потом от жажды будешь до ночи мучиться.

– Хорошо, - ответила тихо Рин и дотронулась ладонью до спины оборотня, но тот шарахнулся от неё, как от огня.

– Прости, - шепнула девушка, опустив глаза.
– Не хотела тебя обидеть. Больше этого не повториться.

Достав пару сухарей, один она положила рядом с оборотнем, а второй съела сама.

Заняться было нечем и, выглянув из-за спины Броггуна, ведьма принялась следить за игрой шумных воробьёв. Птахи весело чирикали и прыгали по земле в поисках съестного. Радуясь тёплому солнышку, пара пернатых купалась в пыли. Рин нестерпимо захотелось туда, на свободу.

– Вы же такие сильные и люди боятся вас, - начала тихо девушка. – Даже, несмотря на то, что вы в клетке и не можете причинить им вреда, они близко не подходят. Как вы оказались здесь? Почему позволили пленить себя?

Броггун молчал. А вот Румир сидевший недалеко и услышавший вопрос смолчать не мог.

– Ну тут всё просто, малышка, - расслаблено проговорил он.
– Каждый из нас одиночка. Без стаи, без семьи. Когда оборотень один, он уязвим и становится лёгкой добычей. Достаточно десятка воинов, чтобы сломить зверя. У каждого из нас своя история, но итог один - мы здесь, вместе, ждём своей участи. Скорее всего, нас продадут или просто убьют, не сумев подчинить. Одно тебе скажу наверняка - волки на ярмарках не выступают.

Броггун бросил хмурый взгляд на Румира, а тот хмыкнув отошёл к решётке.

– Он прав, - внезапно подал голос Даркхан.
– Мы все одиночки. У каждого были свои мотивы, чтобы уйти из стаи, и мы знали на что обрекаем себя. Волк без семьи - мёртвый волк.

В клетке воцарилась тишина. Каждый задумался о том, о чём думать не хотел. Прошлое и будущее смешались в один тугой, гнетущий ком из воспоминаний и ожиданий. Но иллюзий никто не питал. За жизнь придётся драться. Может даже в последний раз.

Ближе к обеду пришёл новый охранник. Походил, проворчал, да и был таков. Оборотни и голов не подняли. Этот человеческий экземпляр никого не заинтересовал. Обычный, серый, неприметный.

Время в заточении тянулось медленно. Ещё и удушающая жара не давала покоя. Рин пробовала позвать ветер, но после той бури, что она вызвала в лесу, силы как будто кончились. Она чувствовала пустоту в том месте где когда-то ощущала живительный поток. Снова и снова пыталась она обратиться к природе пока окончательно не выбилась из сил.