Ведьмак в теле Маркиза

И с трудом подавил в себе это чувство. Что со мной происходит? Эти эмоции не были вызваны артефактом… Теперь я в этом убедился — они исходят откуда-то изнутри. Нужно разобраться с этим как можно быстрее.

— Милорд? — осторожно позвал меня Рурик.

Я продолжал смотреть на мёртвого Галошу. Убийство детей — это то, что я никогда не смогу простить. Эти мальчишки были для меня никем, и им была уготована тяжелая судьба, как и сказал старик. Многие из них станут такими же убийцами, лишёнными всяких принципов. Но то, что Монтегю решил использовать их для игры против меня — это новый уровень мерзости.

Цапля… Я же велел вам исчезнуть! Похоже, ребятки раскололись и выложили все, что делали для меня. Ну что ж, барон Витя, теперь моя очередь! Ты отдашь мне всё до последнего пенни, это я могу тебе пообещать…

Мои раны снова начали ныть, напоминая о себе. Я велел Рурику найти кэб. Благо сейчас здесь с этим проблем не возникло, и уже вскоре мы забрались в повозку и двинули прочь от арены.

Каждое движение отдавалось болью. А каждая кочка на дороге оборачивалась настоящей пыткой. Повозка двигалась медленно, и я прикидывал в голове план действий, который станет для Монтегю его самым страшным кошмаром.

В очередной раз проверил свое состояние духовным зрением. Да уж… Мышцы на пределе, как и связки. И еще снова пробита голова, а на животе горит очень нехорошая рана, тянущаяся до самой шеи. Мне нужен был кто-то более или менее проверенный — сейчас, пока братишка в городе, никому нельзя доверять…

Вскоре повозка остановилась у аптекарской лавки «Золотой дуб». Адреналин, до сих пор удерживающий меня на ногах, медленно угасал, и без помощи Рурика я едва ли смог бы вылезти из кэба. Мой компаньон ничего не сказал, только молча поддерживал меня, лицо его выражало гордость и преданность. Глаза взбудоражено блестели.

Старик преображался на глазах, и это не могло не радовать. Я старательно делал вид, что со мной все в полном порядке, чтобы он не волновался. Кто бы мог подумать, что я так быстро прикиплю к этому пока еще «живому трупу». До сей поры я не встречал таких верных компаньонов…

Рурик толкнул дверь аптекарской лавки, и мы прошли внутрь. За прилавком стоял Николас Фаррингдейл. Он заметил меня и улыбнулся, но его взгляд показался каким-то странным. Было в нем что-то такое… Будто он меня очень ждал.

— Маркиз… Рад вас видеть. Очень! — его последние слова прозвучали как-то слишком мягко, а в глазах вспыхнул огонек.

То же самое было, когда он получил деньги за помощь Цапле. Вот старый пройдоха, неужели почуял наживу?

— Приветствую, — кивнул я. — Можешь помочь?

Я раскрыл плащ, демонстрируя раны на своём теле. Николас тут же стал серьёзным, подошёл ко мне и приступил к осмотру. Начал с шеи. Его пальцы двигались быстро и аккуратно, ощупывая края раны. Потом он попросил меня наклониться, чтобы рассмотреть повреждение на голове.

— Знатно вас отделали, лорд Рэйвен, — наконец пробормотал он, нахмурившись. — Перешли кому-то дорогу?

— Маркиз только что выиграл дуэль с графом Эдмундом Фарлеем, — гордо объявил Рурик, не дождавшись моего ответа.

— Боюсь даже представить, как выглядит граф, — усмехнулся аптекарь.

— Он мёртв! — с явным удовольствием произнёс Рурик, и его лицо озарилось гордостью. — Милорд убил его на глазах всего Гринхолла.

— Вот как… — Николас изобразил удивление, но в его глазах промелькнуло восхищение. — Поздравляю, вас маркиз!

— Да… — отмахнулся я — мол, ерунда. — Что с моими ранами? Мне нужно быть в форме к вечеру, у меня ещё очень много дел.

Николас покачал головой, его лицо снова стало сосредоточенным.

— За такой короткий срок невозможно полностью вас вылечить, — признался он. — Я смогу остановить кровотечение и немного ускорить заживление, но не более того.

Рурик склонился ко мне и прошептал, едва касаясь моего уха:

— Милорд, может вам не стоит идти к Монтегю? Сумма слишком велика, он не захочет с ней расставаться. Уверен, что это может обернуться большими проблемами для вас.

Я чуть заметно дёрнул плечом, пытаясь подавить раздражение. Уверен, что у Монтегю не останется ни копейки, когда я закончу с ним. Цапля и его пацаны будут мне по гроб жизни обязаны, если я смогу вытащить их из этой трясины.

— Проходите, — пригласил Николас, указав на дверь в подсобное помещение. — Я обработаю ваши раны и сделаю всё возможное.

Подсобка встретила меня густым запахом трав, лекарств и мазей. Пол, устланный старым ковром, казался совсем неподходящим для стерильного места. Деревянная кушетка, у стены выглядела так, будто её смастерили на скорую руку. Грубые, неотёсанные доски прикрыты только белой простынёй. Под нею, как выяснилось позже, были сложены старые бушлаты — эдакий самодельный матрас. Примитивно, но чистенько, впрочем…

— Раздевайтесь и ложитесь на кушетку, я пока подготовлю всё необходимое, — сказал Николас, не оборачиваясь, копаясь в каких-то ящиках.

Морщась от боли, я снял плащ и оставшуюся одежду. Остался по пояс голый и, придерживаясь за рану, медленно опустился на кушетку. Доски чуть скрипнули под моим весом. Боль от ран постепенно уступала место тяжёлой усталости.

В подсобке царил полумрак, приглушённые лучи света пробивались сквозь окна, освещая полки с банками и склянками всевозможных форм и размеров. Одинокая свеча на столе уже наполовину сгорела.

Николас продолжал шуметь стеклянными пузырьками, что-то бурча себе под нос.

— Да куда ж ты пропала?.. — бормотал он раздраженно. Вдруг послышался звон разбившегося стекла. — А, вот ты где… — сказал аптекарь удовлетворённо, явно отыскав то, что искал.

Мой меч лежал рядом, на расстоянии вытянутой руки. Алебарда осталась с Руриком. Он не выпускал ее из рук с того самого момента, как забрал у меня. Я заметил, что старик сжимал древко так, будто оно принадлежало ему. Пару раз видел, как его пальцы осторожно поглаживают оружие. И решил про себя, если она ему так нравится, то пусть забирает себе.

— Итак, приступим, — внезапно произнёс Николас, опускаясь ко мне с несколькими склянками в руках. — Помимо трав и мазей я буду использовать немного колдовства. Вас это не смущает?

— Нет, — ответил я коротко, прикрыв глаза.

Аптекарь приступил к работе. Первым делом он промыл мои раны. Тряпки пропитывались кровью, становясь тёмно-красными, и он небрежно бросал их на пол.

Холод от травяной примочки проникал сквозь кожу, а затем на раны нанесли мазь. По ее резкому запаху я определил ингредиенты: смесь календулы, зверобоя, подорожника, тысячелистника, ромашки и лаванды.