Ведьмы.Ру

— Понятия не имею, — Данила крутил головой. — О… коза!

— Ме, — возмутился Фёдор Степанович.

— Козёл, — Ульяна верно поняла суть претензии. — Он — козёл. Думаю, вы найдёте общий язык.

— Почему?

— Ввиду природной близости менталитетов.

А тащить жениха, оказывается, непросто. Здоровый какой… и главное, нельзя сказать, что упирается, просто не спешит. Головою вон крутит, разглядывая всё с детским любопытством.

— Никиту отпусти!

— Не-а, нельзя. Он убежать может. Заблудиться. И вообще, Тараканова! Я не ожидал от тебя такой безответственности! Малыш и вправду без ошейника, бегает. А если его обидит кто? Это ж почти деревня…

— Дачный посёлок.

— И что? Тут наверняка собаки есть бродячие. Или даже волки.

И Никиту за ухом почесал. А тот, заразина, сделал вид, что он и вправду маленький и бедный, неузабоченный.

— Знаешь что… — Ульяна выпустила руку. — Тебя вообще сюда не звали! А раз приехал…

— Кстати, дорожки подмести стоило бы. И кусты постричь. Ваш садовник отвратительно работает.

Нет, он… серьёзно сейчас?

Издевается?

Нос Данилы дрогнул и он поинтересовался:

— А чем это так пахнет?

— Оладьями.

— Обожаю оладьи. Угостишь? Тараканова, я честное слово, с миром! У нас тут общее дело нарисовалось. Ну и надо бы как-то вот… решить, что ли… или ты хочешь замуж? За меня?

— Упаси господи! — искренне воскликнула Ульяна.

А этот, кажется, обиделся.

Между прочим, желающих выйти замуж за Данилу, всегда хватало. Да если б он только намекнул. Та же Элька два года вилась, и так, и этак на колечко намекая. Данила же делал вид, что намёков не понимает, а как надоело, так прямо и сказал, что, мол, не собирается.

Нет, Элечка милая.

И собой хороша.

Но это ж ещё не повод жениться. В общем, тогда он и стал козлом. Образно говоря.

Реальный козёл подошёл поближе, вперился в Данилу жёлтыми глазами, причём взгляд такой… почти человеческий. Оценивающий.

— Да пошутил я, — буркнул он, потому как обидно, когда тебя и козлы всерьёз не воспринимают, — кому она нужна-то…

Лицо у Таракановой вытянулось.

— Мэ-к, — сказал козёл с упрёком.

— В общем… слушай… давай по-деловому, а? Проблемы порешаем ну и разбежимся к обоюдному согласию. В договоре момент прописан.

— Да?!

— А ты не читала?

— Я только вчера узнала, — Тараканова отбросила прядку волос. — От бабушки.

— А я от отца… вот… честно, злости не хватает. Молчать столько лет. Чувствую себя идиотом.

— Ну, тебе к этому не привыкать.

— Тараканова!

— Извини, вырвалось, — она даже смутилась немного. — Ладно, и вправду пошли в дом. Слушай, я работу прогуляла. Ты меня уволишь?

— Не я. Но думаю, там всех уже… там нет больше работы.

— А куда подевалась? — Даниле явно не поверили.

— Мыши сожрали. Саблезубые…

— Мелецкий!

— Да я серьёзно! Там даже видео есть процесса. Так покормишь?

— Покормлю, — она выдохнула и как-то вдруг успокоилась. А потом добавила: — Одним больше, одним меньше…

Этого Данила не понял.

— Ко мне родственники приехали, — сказала она. — Вот… с Никиткой ты уже познакомился, как и с Фёдором Степановичем.

Козёл важно кивнул, обозначая, что речь идёт именно о нём. И Данила ляпнул:

— Рад знакомству… и с тобой тоже, пушистый.

— А это Ляля, моя кузина, — Ульяна открыла дверь. — Ляля, это Данила Мелецкий…

— Твой жених, — раздался голос, от которого в ушах зазвенело и показалось, что Данила на мгновенье вернулся в прежнее, розово-воздушное состояние, с шариками, пузырьками и ожиданием чуда.

Правда, продлилось это недолго.

Девица была…

Чтоб тебя… да на ней Данила хоть завтра бы женился. Наверное. Или нет? Красива, конечно, просто очуметь. Такие только в сети и водятся, на фотках. А эта живая, настоящая… и глаза отвести сложно.

— Ляля, прекрати, — раздался строгий голос.

— А он её не любит! — ответила Ляля. — Иначе бы не заморочился!

— Во-первых, — продолжил тот же голос, пока Данила пытался проморгаться и в целом сообразить, что происходит и на каком свете он находится, — какая любовь после пятнадцати минут знакомства?

— Большая и чистая?

— Ляля!

— Чего? А с первого взгляда?

— Ляля, дай им присмотреться получше. Во-вторых, если б и вправду ничего не было, то он бы и не выпутался. А так твоего морока и хватило на два-то выдоха.

Морок?

Перед глазами мелькнула чья-то рука.

— А вот это другое. Ишь, понавесила… Ульяна, ты бы поаккуратней, а то так зачаруешь, потом будешь всю жизнь маяться, думать, как снять. А ты, добрый молодец, проходи, чай, не чужой человек.

В общем, что его приглашают в дом, Данила понял. И вошёл. Блондиночка отступила, правда, недалеко. И под взглядом её Данила чувствовал себя… в общем, неуютно чувствовал.

Прямо совсем неуютно.

В бирюзовых глазах виделась какая-то надежда и даже готовность, но к чему — Данила так и не понял.

— Здравствуйте, — сказал он вежливо. — А вы…

— Антонина Васильевна, — ответила женщина в ярко-зеленом сарафане, расшитом крупными бусинами. Наверное, на ком другом он гляделся бы глупо, как и тюрбан из красного платка, и четыре ряда бус, между которыми поблескивали монетки. — Бабушка Ульяны.

— А я Данила… жених… собственно говоря. Тараканова, не нервничай! От нервов морщины появляются.

— Да? — хлопнули длиннющие ресницы блондинки. — То-то я смотрю, что у меня уже почти. Это всё от нервов, выходит?

— Ляля, у русалок морщин не бывает, — со вздохом произнёс очень тощий, болезненного вида парень, поправляя солнечные очки. — Привет. Я… родственник.

— Как Фёдор Степанович и Никита? — зачем-то уточнил Данила.

— Примерно так, — парень улыбнулся и во рту мелькнули клыки. — Игорь.

— Данила.

Рукопожатие оказалось крепким, только вот рука ощущалась холодной.

— Так, раз все собрались, наконец, — Антонина Васильевна перекинула полотенце с левого плеча на правое, — то давайте за стол. Женя, тебя тоже касается!