Ведьмы.Ру

— А есть разница?

Честно говоря, Данила пока не сталкивался ни с тем, ни с другим. Или уже можно считать, что сталкивался.

— Бозечки, — произнесла крыса, картинно закативши очи. — До цего реформы образование довели! Молодой маг не знает разницы мезду незитью и нецистью!

— Нежить — это творение некромантов, — сказала Ляля. — Ожившие покойники, перевертни, химеры всякие. То, что раньше было мёртвым, но потом снова стало живым. А нечисть… ну она живая изначально. Просто другая.

Ага.

Почти понятно.

— Мелкие твари, — дядя Женя держал крысу крепко, не позволяя ей вывернуться. — И людям часто вредят.

— Мозно подумать люди никому не вредят. Пришли в мир. Порядки свои навели. А нам как зить? Как зить, я спрашиваю? — тоненьким голоском возмутился морочник. — Мезду процим мы тоже разумны и право имеем…

— Разумных существ убивать нельзя, — Данила почесал макушку, пытаясь найти подходящий повод, чтоб не выглядеть совсем уж глупо. — Уголовный кодекс не велит.

— Вот-вот!

— Выпустить её тоже нельзя. Будет расти и людей жрать.

— Я никого не зрала! Я, мезду процем, сыроедка…

— Людей сырыми жрёшь? — ведьмак явно не спешил верить.

— Вегетарианка!

— До смерти доводишь…

— Да я тут третий день всего! Кого я б успела… никого не успела… так, заглянула… осмотреться. Думаю, место-то хорошее. Хорошее место. Цего оставлять? Подвалы глубокие. Темные. Просто красота! — крыса сложила лапки на груди. И глаза её наполнились слезами. — А вам залко, да? Залко места? Сами зивёте-зивёте, а нам, знацит, нельзя? И куда мне… под мост идти, на мороз и холод…

— Лето на дворе, — возразила Ляля.

— Пока. А потом мороз и холод. И дозди.

— Третий день, — ведьмак прищурился. Кстати, крысу он держал спокойно, словно весу в ней не было. Хотя… если по сравнению с гробом, может, и не было. — И кто тебя сюда привёз?

— Ай… ну какая разница?

— А ведь можно матушке отнести, — ведьмак перекинул крысу в другую руку. — Она мне как-то говорила, что из нечисти очень неплохие зелья выходят. Я-то сам не больно сведущ, а вот она — дело другое.

— Цего?

— Того… помнится, говорила, что особенно печёнка полезна. И чем старше нечисть, тем полезнее. В печенках вся сила…

— Зиводёры!

— Кто привёз?

— Отпустишь? — с надеждой спросила крыса. — Если сказу?

— Нет.

— Тогда зацем мне?

Логичный вопрос. Если отвлечься от того, что тварь была говорящей крысой, следовало признать, соображала она неплохо.

— Договор? — предложил ведьмак. — На слове. Я тебя тут оставлю…

Ульяна издала сипящий звук, явно не слишком согласная с подобным предположением.

— Временно. Пока не подберем тебе другой дом. А ты поклянёшься, что не будешь вредить людям…

— А так можно? — Данила не слишком разбирался в нечисти и ведьмаках, но идея выглядела какой-то… утопической, что ли.

— В теории, конечно, нет препятствий, — Игорёк призадумался. — Однако следует учитывать, что некоторые аспекты жизни нечисти — это не следствие дурного её характера, но врождённое свойство. Требовать от морочника не вредить людям — то же самое, что требовать от русалки чешую сбросить. Можно, но…

— Ограничения, — вздохнул ведьмак. — Мы выработаем правила.

— Да?

— Я буду тебя выгуливать по злачным местам, — второй вздох был тягостней и обреченней.

А Данила прикусил язык, с которого едва не слетело, что он может порекомендовать пару особо злачных. Да и показать тоже. И в целом выгуляться не откажется. По старой памяти.

— … и ты сможешь подбирать энергетические остатки…

— Падаль?

— Тогда на ингредиенты.

— Шантаз, — крыса скрестила лапы на груди. — Но обстоятельства против меня. И смиряюсь пред силой…

— Вот давай без пафоса. Кто тебя привёз?

— Зенсцина… не подумай. Я не какая-то там, без определённого места зительства. У меня был дом. Хороший. Старый такой. Подвалы глубокие и тёплые… крыс в них водилось… — крыса закатила глаза. — Хороших, умненьких… а потом раз и всё. Реновация.

Последнее слово она произнесла с явным неудовольствием.

— Погоди, а при чём тут крысы? — спросил Данила шёпотом, чтобы не перебивать.

— Ну ты ж не поверил в морочника-вегетарианца?

Данила, честно говоря, в принципе пока в морочника не поверил, но об этом ничего не сказал.

— Многая мелкая нечисть охотится, — шепотом же продолжил Игорёк. — В лесах — на мышей, птиц мелких. В городах тоже. А этот здоровый, на мышах так не разожрёшься.

— Па-апрашу без оскорблений! — морочник дёрнул длинным носом. — Мезду прочим, мы вкладываемся в стабилизацию городской экосистемы. И не едим мы крыс! Не едим. У нас слозные социальные взаимоотношения, основанные на взаимной пользе и везливости. Я их уцу и засцисцаю от других охотников, а они мне еду добывают. А если свезатинки охота, так голуби есть. Голуби, к слову, ницего так, вкусные. Только перьев много. И вот осталась я одна-одинёшенька…

Значит, оно женского роду?

— А ты женщина? — зачем-то спросил Данила.

— Девушка, — важно поправила морочник. — Я цестная девушка. Но зених был. Скотина… я, как про реновацию узнала, так к нему бросилась, цтоб приютил.

— Не приютил?

Крыса покачала головой.

— Сказал, цто он с мамой зивёт. И мама против посторонних в их родовых подвалах и наоборот искала невесту со своей зилпосцадью, цтоб он ушёл. А я вот теперь без зилплосцади осталась. Главное, он моих крыс к себе переманил, наобесцал им всего. Они зе з доверцивые…

— Вот гад! — Ляля произнесла это очень даже искренне.

— Ага… и осталася я одна сиротинушкой…

— Они к месту привязываются и далеко от исходного уйти не способны, — пояснил Игорёк.

— Так бы и померла… — крыса смахнула лапой слезинку. — А тут она. Приходит вся такая из себя и говорит, мол, хоцесь новый дом? Там хорошо, подвалы большие, тёплые. Я ей не поверила дазе. Кто в здравом уме цёрной ведьме поверит? Но она поклялась. И перевезти согласилась. Если я ей с нею силой поделюсь.