Ведомые

Софи отступает, выскальзывая из моих цепких объятий, лишая меня выбора.

— Мне нужно в туалет, — произносит она открыто.

Паника в ее голосе будто царапает кожу, и я вздрагиваю. Но она уже встала и бежит в ванную.

Когда дверь закрывается, переворачиваюсь на спину и тяжело вздыхаю. Что, черт возьми, я наделал?

Через открытые окна слышен женский смех. Я морщусь и закрываю глаза рукой. Хотел узнать, как отреагирует Софи, если сделаю шаг вперед? Бегство в туалет, кажется, и есть ответ.

В животе зарождается тошнота.

Из ванной слышен шум воды, и я понимаю, что скоро она вернется. Часть меня этого не хочет. Однако я должен извиниться.

Она молча забирается в кровать, аккуратно проскальзывая под одеяло.

Горло сдавливает.

Впервые с момента, когда мы начали вместе спать, Софи не подвигается ближе. Ее отсутствие чувствуется, словно холодная рука на моей коже. Поворачиваюсь, чтобы что-то сказать, но она меня опережает.

— Спокойной ночи, Габриэль.

Решительность в ее голосе и явное предупреждение, что она не хочет говорить, камнем ложатся на мое сердце.

Я тяжело сглатываю.

— Спокойной ночи, Софи.

Лежу молча на другой стороне, прислушиваясь к ее дыханию. Она медленно засыпает, и меня наполняет страх.

Я не могу так больше. Не могу продолжать отрицать очевидное и точно не могу удержать от нее руки. И все же мысль о том, чтобы перестать спать рядом с ней снова наполняет меня необъяснимым страхом.

С тяжелым вздохом Софи поворачивается во сне и тянется ко мне рукой. Я не шевелюсь, но всем существом концентрируюсь на прикосновении ее пальцев к моему предплечью. Такая мелочь — ее прикосновение — едва ли даже настоящий контакт, и все же ни за что на свете я не могу отстраниться.

Быть ее другом. Я смогу. Это мучительно, но лишиться ее навсегда — такое меня прикончит. Так что я отброшу свои потребности куда подальше и направлю усилия на то, чтобы Софи чувствовала себя счастливой и в безопасности.

Глава 15

Софи

— Ты в порядке, дорогая? — кричит Джулс мне в ухо.

По-другому в этот момент я бы ее не услышала. Выступление «Килл-Джон» в самом разгаре и вокруг нас пульсирует музыка.

Должно быть, я выгляжу несчастной, раз она сейчас о таком спрашивает. Широко ей улыбаюсь, чувствуя боль.

— Просто немного устала, — кричу в ответ.

Она кивает и больше ничего не говорит, но я ловлю ее быстрый взволнованный взгляд.

Я ужасная лгунья. И что мне сказать? Эй, думаю, Габриэль практически забрался на меня сегодня ночью. Только насколько это правда? Потому что я не уверена.

Боже, я, наверное, схожу с ума, если даже не могу понять, делает мужчина шаг или нет.

Я разбита. Мозг застрял на прошлой ночи, прокручивая в деталях каждый момент.

Я повернулась, чтобы поцеловать Габриэля в щеку. А он схватил меня и притянул ближе, как будто не в состоянии оторваться. Сердце подскочило к горлу, меня охватил пылающий восторг. Я хотела его поцелуя больше, чем следующего вдоха.

Однако он этого не сделал. И смотрел на меня так, будто я причинила ему боль, будто злится на меня. Этот взгляд перевернул все с ног на голову.

Я зашла слишком далеко, целуя его в щеку? Он говорил мне прекратить? Я запаниковала и так смутилась, что чуть не расплакалась.

И можете назвать меня куриным дерьмом, но я просто не смогла спросить, что означает его взгляд. Не тогда.

Я могла бы сделать это сегодня утром, но к тому времени Габриэль вернулся к своему состоянию «слегка раздражен, но всегда заботлив».

Теперь я в растерянности. Он настаивает, что дело не в сексе. Может быть, это действительно не для него. И я ни за что не скажу ему, что хочу большего. Не Габриэлю «Ледяному человеку» Скотту, вернувшему контроль.

Называйте это гордыней, инстинктом самосохранения, как хотите, но я не сдаюсь. Не важно, как сильно хочу этого.

Так что теперь я сосредоточилась на работе. И это совсем не наказание.

Сегодняшний концерт жаркий, неистовый и энергичный. Парни играют с энтузиазмом и воодушевлением. Клянусь, в воздухе витает магия. Я пробираюсь и суечусь вокруг их движущихся тел, делая захватывающие снимки. Киллиан в воздухе, с гитарой в одной руке, пинает ногами воздух. Джакс склонился над своим гибсоном, его мускулистые предплечья напряглись, обнаженная грудь блестит в красном свете ламп. Рай стоит на массивном усилителе, выпятив бедра и закусив нижнюю губу. И Уип: руки парят, мокрые от пота волосы липнут к лицу, когда он выбивает дерьмо из своих барабанов.

Я снимаю столько, сколько могу — маленькие кусочки жизни, навеки запечатленные в снимках. Чистые, честные и хорошие моменты, которые никогда не повторятся. Меня наполняет гордость за то, что я их сохранила.

И когда Киллиан поет Hombre Al Agua песня Soda Stereo, испанской рок-группы девяностых годов, толпа становится абсолютно безумной.

Вот какой властью обладает «Килл-Джон» в этот момент, удерживая тысячи людей в абсолютном плену. Это красиво. Я настолько захвачена, что опускаю объектив и просто улыбаюсь, пританцовывая. Чувствую взгляд Габриэля, что неизбежно, и поднимаю глаза.

Наши взгляды встречаются — двойной удар в сердце и живот. Он никогда не улыбается на работе, никогда не показывает эмоций. Но сегодня я почти теряю равновесие, потому что он делает это. Он еще как это делает!

Его зубы сверкают белизной на загорелом, совершенном лице, на одной стороне появляется маленькая ямочка. Черт возьми, я не могу дышать.

Габриэль спрятан в тени. Он так красиво сложен, что выглядит неприкасаемым. Скала. И эта улыбка — моя погибель. В ней вся радость толпы. Она отражает мои трепет и волнение. Он знает, что я чувствую. Он знает, потому что — невероятно — он тоже это чувствует.

Я понимаю, что он любит эту часть жизни, просто никогда не показывает. Теперь он позволяет мне это увидеть. Этот мужчина за кулисами.

Они его неправильно понимают. Габриэль не холодный и бесчувственный. Он просто прячется. Я хочу выпустить на свободу всю мощь и бурлящие эмоции, которые он скрывает.

Однажды я получу их. К черту гордость, я буду давить и дразнить. Это единственный известный мне путь, чтобы разрушить его стены. И если он, в конце концов, меня не захочет, я найду возможность пережить потерю.