Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

– К сожалению, мы так просто не отпускаем.

– Что!? Но, я, же могу остаться тут у вас?

– Не навсегда. Выбор был, но ты его уже сделала. Твоим вариантом стала работа здесь.

– Это шантаж?

– Нет. Мы и так не справляемся с главным заказом Исиды, и только что бы она нас не убила, выполняем другие поручения, однако, не успеваем.

– И как долго я здесь застряла?!

– До двадцатого августа.

– Как можно откупиться ещё.

– На другие варианты ты уже сказала нет.

Сердце у Алмы работало очень быстро. Руки дребезжали от усталости, хотя привычка брала своё. Работа, которую она выполняла, была не трудная, тяжёлая, но тонкая, поэтому именно она занималась таким важным элементом созданных Рубенсом, и другими, орудий. Она её рука сдавливала небольшой молоток, который, как ещё с самого первого дня здесь поняла Алма, был из дигосвинца. После первой недели под землёй, она уже привыкла к жаре, её кожа приобрела красивый румянец, глаза засверкали огнём, и девочка начала видеть изменения в себе. Как её руки, хоть и остались тонкими, но получили красивую мускулистость, она вся изменилась в сторону барельефных мышц на теле. Красные волосы вились и колыхались огнём, и в постоянных сумерках подземелий, залитых огненными бликами, она похожи на жестокое пламя. Каждый день Алма наблюдала за тем, как пещеры исправляют и закаляют её.

В голове у неё постоянно работала мысль о том, как можно уйти отсюда. Она могла бы атаковать, но этот план рушил факт о мёртвой зоне. Девочка не знала где выход, и поэтому не могла идти на риск просто поднимая бунт, которой 90% обречена на несчастливый финал, энергия бы закончилась, выхода она бы не нашла, её схватили бы, и в лучшем случае продлили бы срок работы. Единственным выходом оставалось дать им что-то более нужное, чем лишни руки на деле, и этим «что-то», как казалось Алме, был тот главный, незавершённый заказ Исиды. «Ну, в чём, в чём, в чём же он заключался?!» твердила девочка себе каждый раз, когда в секунды отдыха, пока разогревался металл, она могла позволить подумать об этом более углублённо.

– Лина! Вот тебе ещё материал для стилета, – Турма быстро подошла к девочке и протянула ей металлический брусок.

– Это литий? – весело спросила Алма, хотя и с отвращением приняла новую работу.

– Нет, платина. С литием никто бы не справился.

– Турма, подожди, – быстро позвала девочка, видя, что женщина хочет уйти, – почему ты так сказала про литий?

– Не важно.

– Это потому, что литий – мягкий, легковоспламеняющийся металл?

– …И это тоже.

– А что ещё?

– Лина, хватит!

– Извини, Турма.

Проговорила Алма холодным, колючим голосом, таким гипнотизирующим, одновременно снимая линзы. В полумраке она уже пыталась загипнотизировать, но тогда ей надо было узнать другое, и сейчас, Алма думала, что до сути не дойдёт, она не любила гипнотизировать.

– Что это всё значит?

– Литий может стать самым твёрдым в мире металлом, его ничто не повредит, повредятся только его свойства, они станут более жестокими к врагам.

– Какими именно?

– Если нанести лишь одну малейшую царапину, то туда проникает яд.

– Откуда он берётся?

– Он возникает со временем, образуется от вещества, которым надо обработать литий для его прочности, но это очень секретное его свойство.

– Кого, лития, или второго элемента?

– Второго.

– Такой заказ был у Исиды?

– Да.

– А что за второй элемент.

– Кровь русалки.

Алма быстро отдёрнула глаза, она чуть не оглохла от таких слов, которые задевали сущностью, а не силой. Она снова посмотрела на Турму. Внутри застучало сердце, и в сто раз быстрее потекла русалочья кровь – единственный её билет наверх.

– Поэтому вы меня спрашивали «нет ли знакомых русалок?»?

– Да, – коротко ответила женщина.

– И вы бы за эту кровь сделали бы что угодно, потому, что нуждаетесь в ней больше. Чем в воздухе.

– Это наш ключ к свободе.

– Мой, похоже, тоже, – выдохнула Алма, и Турма, чей слух был притуплён, не услышала этого.

Не сказав ни слова, она ушла в проход, и девочка осталась одна, в комнате с трёмя стенами, вместо четвёртой стояла толстая решётка, ниже была видна местная река из лавы, служившая светильником. Всё это было как раздробленными алыми, жёлтыми и белыми пятнами на чёрном фоне, и всё, больше ничего. Но эта гигантская скала-город была не так пуста, потому, что в каждом жителе существовала надежда, и сама Алма ещё ни разу не чувствовала себя настолько переполненной надеждой и верой.

– Кровь русалки, кровь русалки… – твердила она себе шёпотом, – Рубенс!!!

С этим криком, она вышла из своей рабочей комнаты , и замедляла движение огненных молекул в воздухе. Такой железной она выглядели никогда прежде, и ещё ни разу не чувствовала себя такой! Её высокоподнятая голова выглядела слишком властно для этого места, и поражало своей прохладой, осанка, ярость в глазах, всё это появилось так моментально. Если бы не цвет волос, то любой, кто знаком с её династией сказал бы «Передо мной не Кальек Бейра, а Жалис…».

– Рубенс! – повторила она громко, заходя в другую высеченную комнату. Каменное, в прямом смысле, лицо Руба поднялось, и посмотрело на неё, в самые её глаза, на которых до сих пор не было линз, – насколько большой был заказ Исиды? Сколько оружия она приказала сделать?!

– Двенадцать мечей.

Число ввело Алму в ступор. Двенадцать. И что же дороже?

– Сколько вам надо русалочьей крови на все мечи?

– Пол литра, не меньше.

Девочка тихо обрадовалась тому, что под гипнозом он не спросил, откуда у неё эти сведения, но опять, же размер ввёл её в затруднение.

– У вас здесь есть спирт?

– Нет.

– Вы можете дать мне немного воды лишней?

– Нет, не можем.

– А теперь забудь о том, что я могу гипнотизировать глазами.

– Уже забыл.

– Хорошо. Хотя нет!!! Ещё вопрос!

– Как Турме вставили лезвия в руку, если могли занести туда заразу?

– Менплалог является самым антисептическим металлом.

– Что за металл?!

– Платина.

– Рубенс! За что? За какую плату вы отпустите меня.

– За предоставление нам русалки или её сущности.

– Это всё. Пока, Рубенс!

Она быстро вылетела из комнаты, но е бегом, а быстрым шагом. Теперь она ясно знала что делать! Исполнив заказ – платиновый стилет, она могла воспользоваться им первая.

Руки снова вибрировали от напряжения, так же, как обычно после тренировок с Глафнегом раньше. Перед глазами ничего! Только раскаленный металл, с чередующимся под собой фоном: наковальня, пламя.

Теперь выковать тончайшей работы стилет с рубином в основании ей казалось ерундой, но даже ерунда требовала определённого времени. Надо было подождать, пока утвердиться металл, потом вставлять рубин, который сделает его отравляющим. И, между этими двумя действиями, Алма должна была решиться.