Величайшая Марина: -273 градуса прошлой жизни

– Я уже давно поняла, что со мной что-то не так, – девушка улыбнулась, однако, ноги, и, правда, были ватными.

Что-то заставило Алму сделать всё назло Лерил и Эдварду… она хотела доказать им, себе, что не слабая. «А может, – подумала она, – отец сейчас наблюдает за мной, тайно от всех, как он это обычно любит делать? Если я сейчас не встану, то на всю жизнь останусь слабой для него!».

Она поднялась и встала. Ноги гудели. Голова пульсировала, но эта вибрация снова и снова разбивалась о фразу «Стой! Если сейчас уступишь, то авторитета у тебя будет меньше, чем у того очкастого алкаша, которого я видела в Кохиле, валяющимся в подворотне!».

Да, Алма удержалась, после чего легко смогла убедить директора Вольфрама завтра же вернуть её в учебный корпус. Она снова удивилась своей способности – уговаривать людей фактами, при этом, не называя просьбы, не прося у них ничего, после разговора, они сами всё давали ей. Сейчас она получила освобождение.

Быстро войдя в огромную спальню, она не могла не заметить этих взглядов, которые ей доставили большую боль, чем заклятие – её боялись, как раз то, чего больше всего опасалась и не хотела девушка.

Стараясь сделать непринуждённый вид, она прошла мимо всех к своему месту, и уже оттуда, обернувшись, посмотрела на место Цезы, то пустовало. Тогда Вашингктон поднялась выше, к Долли.

– Долс… – позвала девушка, ещё толком не зная, что скажет подруге.

– Алма! – та быстро подбежала к ней, коротко обняла, но потом сразу застыла, – …Алма, ты… хотела убить его?

– Нет! По крайне мере не сама!

– Я знаю, но… кто заколдовал тебя?

– Я понятия не имею. Как ты думаешь?

– …мне кажется, это был точно не Ник, не Цеза, даже ни Радон, ни Стронций…

– Я уже ни в чём не уверенна, … почему ты решила так, что точно не они.

– Ник и Цеза – твои лучшие друзья, Радон всегда хорошо относился к тебе, во всяком случае, лучше, чем ко всем остальным из нашей компании. Ну а Стронций, знаешь, он, конечно эгоист, но ты слишком много для него сделала, чтобы он так с тобой обошёлся. Я же знаю это заклинание, оно безумно больное, мне кажется, Курт не стал бы использовать его против тебя. Хотя он и ненавидит Ротнара, это нельзя считать аргументом, Бена многие недолюбливают.

– Да, ты права, – с огромной болью и тошнотой в горле выдавила Алма слова, подтверждающие непричастность Курта Стронция в кому преступлению, которое она совершила против воли.

– Ладно, – продолжила Вашингктон, – пойдём, у нас уроки скоро! – сказала она, посмотрев на часы, те, вися на стене, показывали своими резными стрелками 8:16, – у нас осталось четырнадцать минут. Вперёд, первая физ-ра.

– Алма! – становила подругу Долли, – у нас заменили все силовые уроки на ПБМ (Применение Боевой Магии) на ближайшие месяца два, три.

– Почему? – спросила девушка. Но тут, же осознала всё глупость своего вопроса, – Долс, что я сделала с Ротнаром? – морщась, предвкушая суть ответа, Алма ждала, что, же скажет Долли.

– Ну, … у него сломаны обе руки, три ребра, и сильная гематома на протяжении – от шеи до пояса.

– Боже… – выдохнула со злостью девушка и закатила глаза.

– Но там, же была не ты! Не ты его хотела убить!

– Долс, пожалуйста, не надо. Пойдём на ПБМ.

Прошло около недели со дня её выписки (которую Алма называла освобождением), но ничего не менялось. Она больше не могла общаться ни с кем, кроме трёх своих друзей, Долли Иридий она уже вполне могла назвать одной из лучших друзей. Но обретение одного нового друга не могло возродить доверие всей школы. Её некоторые боялись, некоторые ненавидели, учителя относились с пониманием и опаской (кроме Эдварда Вольфама). Девушка теперь жила только от урока к уроку, остальное время старалась не быть одна, иначе невольно обращала внимание на взгляды, которыми её одаривали окружающие.

Самым ужасным моментом в её жизни был первый урок Истории после выписки. Да и остальные потом проходили не лучше. Она сразу же попросила Эллис Аммоний отсадить её, но глаза то и дело возвращались к Стронцию. Она ненавидела его. Они больше не разговаривали, даже не здоровались, но постоянно смотрели друг на друга. Чтобы не вызвать подозрений в такой быстро перемене отношений, девушка всегда оставалась одна, а друзьям говорила, что гуляла с Куртом, хотя и платила за это незримой болью.

Сейчас она сидела на очередном уроке ПБМ, которых стало в два раза больше.

– Так, – протянул Оливер Гелиа, – теперь сдаём зачёт по практике.

Алма быстро дочитала глазами параграф о курфической атаке: «…быстро вызывающее паралич заклятие, сопровождаемое затянувшейся болью…» следовала пара важных дат, связанных с темой, и девушка быстро оторвала взгляд от страницы.

– Первой, дуэль проведёт пара… Алма Вашингктон и Курт Стронций.

Яркие глаза девушки увеличились, чуть ли не в два раза. «Курт?! Что?! Вы шутите!!! Нет, ВЫ ИЗДЕВАЕТЕСЬ!!!!».

– Алма, – Ник слегка толкнул её локтем в руку, – иди. Иди, тебя вызвали!

Она уже была готова встать и пойти, но что-то заставило её остановиться на мгновение, которого ей хватило.

Курт стоял на круге между первыми партами и доской, в ожидании Алмы. Голова была забита многими мыслями: он не знал, что теперь делать, как относиться к ней, и что сказать, чтобы удержать рядом её – единственного человека, готового помочь ему, и чьей помощью пользовался слишком много. Она встала перед ним. Та самая Алма, красивая, с медными локонами, не просто вьющимися, а по королевски изящными спиралями вокруг строгого лица и глаз, с укором и внутренними слезами, смотрящими на него. И тут он окаменел, голова стала пустой и безжизненной, как и всё тело.

Той секунды, на которую Алма задержалась у парты, ей хватило для того, чтобы снять и сломать линзы. Поэтому сейчас её, в прямом смысле, радужки, отливая всеми цветами, смотрели с осуждением на бывшего друга. Стоя спиной к Оливеру Гелиа и всему классу, она гипнотизировала и ждала сигнала.

– Готовы? Начинайте! – громко скомандовал профессор.

Алма сразу вывела Стронция из транса и выставила руку вперёд, выпуская магию. Удар, Курт отлетел в сторону, но, моментально собравшись, успел создать щит, заслоняющий его от следующей атаки. Встав на ноги, он сделал пару атак, которые неизвестным ему заклинанием были отброшены в сторону, так и не достигнув цели.

– Всё… Стоп! – крикнул профессор Гелиа, однако, между этими двумя словами была выпущена ещё одна магия.

На сей раз атака Алмы попала в цель. Скрутившись от боли, Стронций упал на пол, а девушка замерла, смотря на то, что сделала. Её цветные глаза выражали спокойствие, которое бывает после мести, но Вашингктон и не думала об этом, её целью стала демонстрация…

Весь класс заполонил едкий дым, вызванный одним из промазавших заклинаний Курта, но Алма была даже ещё больше рада этому. Она подошла к нему, присела, положив одно колено на пол, опустила руку ему на плечо.