"Великая река". Компиляция. Книги 1-8

– Да сделает Чарек эти стены прочнейшими во всех мирах, - пробормотал изыскатель, вглядываясь во мглу.

– Проку от ссстен, есссли некому на них ссстоять, - отозвались из темноты. Жёлтый ящер тронул Алсека за плечо. От него пахло горячей землёй, рыбьим клеем и раскалённым металлом, но пальцы были холодны, и на миг жрец почувствовал слабость. В ту же секунду иприлор с сердитым шипением отдёрнул руку.

– Ты совсем истощён, - нахмурился Алсек.
– Что там с тобой делали?

– Не ссо мной. Я, - Хифинхелф вытащил на улицу "хвост" циновки и опустился на неё.
– "Шшмели" и "Мухи". Выпусстили ссегодня нессколько ссотен. Хэсссс... В груди жжётсся.

– Выпей, - Алсек протянул ему чашку с отваром Яртиса. Очаг в дальней комнате ещё не остыл, и питьё было тёплым.

– Хсссс...
– иприлор одним глотком осушил чашку и пощупал горло.
– Хорошшо, шшто Яртисс ещё не кончилсся.

– Он многих выручает в эти дни, - отозвался жрец, садясь рядом.
– Ты слышал что-нибудь о делах внизу? Как идёт война?

– Ссскверно, - шевельнул хвостом Хифинхелф.
– Кажетссся, Джассскар нашшшёл где-то неиссякаемые залежи знорков. В этих проклятых тучах не видно, удаётссся ли нам хоть кого-то убить, но их, похоже, меньшшше не ссстановитссся.

– А что драконы?
– нахмурился Алсек.
– Они ведь и сейчас сражаются...

– Здесссь мало драконов, - качнул головой ящер.
– Нашшши ссстены и так прочны. Драконы держат небо над Келту... и над пуссстыней. Там сссейчассс жарко... Я не знаю, Алсссек. Меня, как и тебя, не выпуссскают вниз. Говорят, шшшто я нужен им здесссь. Я думал нанятьссся к лекарям - раньшшше такое проходило...

Он пожал плечами.

– Странно, что тебя не взяли, - сдвинул брови Алсек.
– И меня не взяли тоже. Всё-таки я не тяну на воина...

– Ты - верховный жрец. Это большшше, чем воин, - Хифинхелф отвёл взгляд от пронизанного молниями полумрака у подножия холма и повернулся к Алсеку.
– Шшшулхиф... Он ведь дело сссказал. Есссли бы Мекьо ссспряталссся под щитом, драконы сссмогли бы отвлечьссся от него на шшшто-нибудь дельное. И всссе не шшшарахалисссь бы в ссстрахе по сссклонам, ссстоит драконам ссскрытьссся. Бывают ведь прорывы, ты сссам видел...

Алсек мигнул.

– Хиф, ты о чём?

– Ты же жрец, верно? И Гвайясссамин ссс этим сссогласссен, - ящер вцепился в его плечо.
– Поссстрой над холмом огненный щит! Поговори со Згеном - ты ведь хорошшший жрец, он тебя поссслушшшает! Тут очень нужно... шшшто угодно, лишшшь бы Мекьо не разрушшшили...

Алсек осторожно отцепил лапу Хифинхелфа от своего плеча - когти едва не порвали рубаху.

– Ты... ты сам не знаешь, о чём просишь, Хиф, - покачал он головой.
– Щит солнечного огня... Его строили все - каждый старший жрец, и сам Гвайясамин их направлял... А я - один, и кто меня направит? И потом... ты знаешь ведь, Хиф, что богам нужна плата. Этот щит питается сердцами живых. Мне надо будет принести кого-нибудь в жертву... приносить каждый день, чтобы щит не рухнул! Думаешь, старейшины разрешат?

Хифинхелфа передёрнуло, он покосился на нож у пояса Алсека, помотал головой и зашипел.

– Хэссссс! Алсссек! Ты сссам говорил - боги защищают вассс не за кормёжку! Сссам расссписссывал их щедросссть и благородссство! А теперь говоришшшь - без вырванных сссердец вашшш Зген и пальцем не шшшевельнёт?!

Алсек растерянно заморгал.

– Ты ничего не знаешь, Хиф, - ответил он наконец, глядя в землю.
– Совсем ничего.

– Там убивают моих сссородичей!
– ящер схватил его за плечо и крепко встряхнул.
– И твоих тоже! Ты так и будешшшь отсссиживатьссся в сссвоей норе?!

– Хиф, уймись!
– вспыхнул жрец, оттолкнул иприлора и поднялся на ноги.
– Ты не в себе. Ступай в пещеру и не приходи, пока твой разум не прояснится!

– Хшшшши!
– ящер вскочил, сверкнул глазами и перемахнул через ограду. Алсек увидел в тусклом свете церитов, как блеснула его чешуя двумя ярусами ниже, а потом Хифинхелф сгинул во мраке.

– Зген всесильный...
– пробормотал по привычке жрец и поёжился. Он давно не видел иприлора в таком гневе. "Что ему наплели там, в пещерах? Что любой из нас может приказывать самому Згену?!" - он пожал плечами. "Отсиживаться в норе... Я бы вышел, Хиф. Ох, как бы я хотел выйти..."

Кто-то из эхекатланцев принёс утром воды, тихо поставил у стены и ушёл. Алсек видел только его спину, и то мельком, и едва успел выкрикнуть вслед слова благодарности. Он пристроил горшок с водой над очагом и поворошил угли. Раскрошенные сухие листья Яртиса и щепоть куаны ждали своей очереди в плошке. Горькую воду подземной реки тяжело было пить без приправ...

Алсек ждал, что кто-нибудь заглянет в храм и расскажет, что творится внизу, но воинам было некогда - прикоснувшись к стенам и бросив взгляд за приподнятую завесу, они шли дальше. Один шагнул было на порог, но, завидев Алсека, отшатнулся и быстро, почти бегом, ушёл вниз по склону. Жрец тихо вздохнул.

Солнце уже вышло из-за горизонта, и алые лучи больше не освещали скромный алтарь. Алсек смотрел на погасшие стекляшки, на череп в нише и чашу с подношениями, и в голове метались разрозненные мысли, и все они жрецу не нравились.

– Странная это затея, почтеннейший, - прошептал он, обращаясь к черепу. Тот, хвала богам, отвечать пока не научился - молча смотрел на Алсека раскрашенными кругляшками из смальты. Глаза для мертвеца принёс один из воинов Икатлана - они лежали без дела в гончарной мастерской - и взгляд предка стал куда радостнее.

– Знать бы, как это делается, - пробормотал жрец, вынимая череп из ниши и пристраивая к себе на колени. Запрокидывать голову ему надоело, а смотреть "предку" в глаза отчего-то казалось нужным.

– Почтеннейший Гванкар - он ведь знал, - покачал головой Алсек, дотронувшись до ножа.
– И он бы подсказал, случись что. А с теми, кто в доме солнца, я говорить не умею. Или им отвечать не хочется...

Он вздохнул, вернул череп на место и направился к двери - пока вода не закипела, заняться было нечем.

Грохот близкого взрыва настиг его на пороге, швырнул пригоршню песка в лицо и едва не опрокинул навзничь. Алсек уцепился за дверной косяк, откашливаясь и мотая головой. Новая волна раскалённого ветра ударила сбоку, и он кое-как, едва ли не на четвереньках, вылетел из храма и поднялся только у ограды, ошарашенно глядя по сторонам.

Над холмом, так низко, что можно было пересчитать когти на поджатых к брюху лапах, кружили тонакоатли. Вспышки одна за другой рассекали небо, и холм содрогался от взрывов. За оградой, ярусом ниже, на просевшем склоне дымились развалины большой мазанки, другая, по соседству, покосилась и пошла трещинами. Её обитатели в одних набедренных повязках выскочили на улицу, волоча за собой ещё одного. Он мотал головой и сдавленно вскрикивал, за нелепо выгнутой ногой тянулся кровавый след.