"Великая река". Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Ездить на Хальконе! – чёрного ящера передёрнуло. – В жизни бы до такого не додумался. Ладно, Хуртса, будем живы – ещё увидимся. И тебе удачи, Кесса, Чёрная Речница.
– Силы и славы! – отозвалась она, и её голос дрогнул. Её подтолкнули в спину – Хуртса спешил занять место в стальной колыбели. Сиарнон уже растянулся на дне ниши, уложив голову на тугую подушку и сомкнув на груди широкий ремень. Кесса провалилась в углубление и барахталась там, путаясь в креплениях, пока не нащупала под ногами планку-опору.
– На спину ложись, - буркнул Хальконег, подсовывая ей под голову подушку. – Будет трясти.
Он надвинул тяжёлую крышку,
Её трясло и подбрасывало, зыбкая опора под спиной раскачивалась и содрогалась, и ветер свистел в ушах. Кесса зажмурилась и не слышала ничего, кроме стука сердца.
– Далеко тут ехать? – спросил в полной тишине Сиарнон, и Кесса открыла глаза. По-прежнему было темно, и подземный змей прокладывал себе путь в скалах – быстро и легко, словно плыл, а не пробивался сквозь камни.
– Да уж неблизко, - проворчал Хуртса и высвободил руку из-под ремня. Он поднял над собой церит-светильник и поднёс его к крышке обруча.
– Так и знал, что левый гребень короток, - пробормотал он. – Гляди сюда, Сиарнон. Хорошая вмятина…
Кутт завозился, приподнял голову.
– Да, большой булыжник сюда угодил, - он равнодушным взглядом скользнул по вмятине и улёгся обратно.
– Булыжник? – Кесса дотянулась до крышки. Металл чуть левее её головы просел внутрь и вздулся округлым пузырём.
– Да, такое бывает, когда скала расступается слишком поздно, - пояснил Хальконег, пряча кристалл за пазуху. – Поэтому на крышке ставят гребни-рассекатели. То ли тут гребень короток, то ли отключился не вовремя… Не вертись, знорка. Лежи и спи. Я-то домой еду, а тебе ещё бегать и бегать…
«Спи…» - Кесса беззвучно хмыкнула. Вокруг с ровным гулом расступались скалы, и стальная крышка понемногу нагревалась, а ветер свистел в щелях всё громче. «Надо хорошенько запомнить всё это,» - думала Кесса, глядя в темноту и видя Халькона, стремительно плывущего в камне. «Такого на Реке давно не видели. С тех пор, как ушли Чёрные Речники…»
Темнота и тряска всё же сморили её – и проснулась Кесса, когда опора под ней заходила ходуном, а свист ветра стих. Халькон встряхнулся всем телом и приостановил «полёт», стальной обруч лязгнул, и ездоки недовольно заворочались в нишах.
– А-аух… Что там? – проворчал сонный Сиарнон.
– Подъезжаем, - отозвался Хуртса. – Нижний город, въездные норы. Теперь трясти не будет. Знорка, ты спишь?
– Уже нет, - Кесса нащупала ремень и попыталась расстегнуть его. – Почему могучий Халькон остановился?
– Ждёт, пока откроются ворота, - слегка удивился Хальконег. – Слышишь стук?
Что-то громыхнуло по ту сторону крышки – раз, другой, третий… Халькон снова встряхнулся и пополз, извиваясь по-змеиному. Едкий запах исчез, и тряска прекратилась. Кесса осторожно повернулась набок и прищурилась, пытаясь увидеть что-нибудь в узкую щель для воздуха. По ту сторону было светло – красноватый и янтарный свет разливались по бурым и серым скалам. Каменные стены мелькали перед Кессой, иногда она видела кусочек панциря Халькона или кончик его мерцающего рога. Змей плавно поднимался вверх по туннелю.
– Покатались – и хватит, - проворчал Сиарнон, проверяя, на месте ли его вещи. – Пора вставать на собственные лапы. Сразу пойдём к Управителю, или сперва к тебе домой?
– Управитель подождёт, - Хальконег нащупал крепления и снова
пристегнул Кессу к стальной коробке. – Сначала отдадим чертежи. Потом, как соберётся Совет, дойдёт дело и до Управителя, но это на третий день, не раньше.– А кому тогда… - начал было Сиарнон, но сам себя оборвал. – А-а-а, мастер Сакада… Ну, как знаешь.
– Его пещеры, ему и читать, - нахмурился Хуртса. – Ты чему не рад?
– Трате времени, - буркнул Сиарнон. – Что ему там читать? Пусть слушает, что велит ему Управитель, и делает это. Если каждый в вашем Совете неделями будет мусолить чертежи…
Халькон с тяжким вздохом взгромоздился на невидимый холм и выгнулся дугой, опустив голову глубоко в пропасть. Крышка лязгнула, зацепив камень, и замерла. Хуртса разжал невидимые в темноте скобы, и стальной обруч раскрылся, а Кесса зажмурилась. Свет хлынул со всех сторон, - свет, и гул, и топот, и скрежет, и чужие голоса, среди которых не было человеческого…
– Храни меня Река-Праматерь! – выдохнула она, зачарованно глядя вниз. – Тысяча пещер и озёра огней!
Края обруча упирались в каменный парапет – кольцо из гранита посреди изогнутого моста, а под мостом зияла пропасть. Там, на дне, сверкали бесчисленные огни, блестели камни и чешуи, вспыхивали на миг стальные гребни и шипы – и снова исчезали во мраке под массивной аркой. А с двух сторон от наполненного светом ущелья громоздились скалы, усеянные россыпью белых, золотых, алых и зелёных светляков, испещрённые бесчисленными норами и изрезанные тропами и уступами. Взгляд Кессы поднимался всё выше по склону, мимо едва заметных фигурок, спешащих по своим делам или взирающих с парапета на соседнюю гору – и там, где она ждала увидеть просвет между скал и вечернее небо, она увидела своды громадной пещеры, тающие во мраке. Солнце не дотягивалось сюда ни из Орина, ни из Хесса, - и Кесса почувствовала, как холод ползёт по спине, и сердце замирает. «Вот это да…» - только и подумала она, спускаясь с изогнутого моста вслед за Хуртсой и Сиарноном. «Вот это да…»
– Да уж, накопали вы тут нор, - Кутт легонько толкнул Хальконега в плечо. – С непривычки сам себя не найдёшь!
– Так не хлопай ушами, - буркнул Хуртса. – Не отставай, знорка.
Они быстро, почти бегом, пробирались по сужающейся тропе вдоль парапета, и Кесса едва успевала вертеть головой. Узкие округлые туннели отходили от дороги, уводя в недра скалы, высеченные в камне ступени спускались на дно ущелья, мосты выгибались над ним. Они были двойными – теперь Кесса могла разглядеть нижние части, широкие ложа для Хальконов, и проёмы для обручей в верхних мостах. Ещё несколько путников выбирались из стальной колыбели, и Кесса задержалась было, чтобы увидеть, как крышка захлопнется, и Халькон уползёт, но Сиарнон молча поймал её и потащил за собой. Хуртса уже исчез – нырнул в один из туннелей.
– Кто… такой… мастер… Сакада? – пропыхтела Кесса, догоняя быстрого хеска за поворотом. Здесь, в источенной норами скале, гуляли свирепые сквозняки, обжигая то холодом, то жаром, и всё наполнял густой запах мокрой земли, перепревшей листвы и трухлявого дерева.
– Смотритель верхних пещер, - ответил, не останавливаясь, Сиарнон. – Старший над ними… и над Хуртсой.
– Сакада мне не старший, - буркнул Хальконег. – Но отчёта он ждёт. Хаэй! Не толпитесь на дороге!
Стайка незнакомых Хальконегов – они были ещё ниже ростом, чем Хуртса, а Кессе не доставали и до плеча – расступилась, уворачиваясь от пришельца, увешанного мешками.