Вернись и начни сначала

Я увижу Ивана! Голова кипела, мысли путались, руки дрожали. Такси плавно скользило по улицам, а я от нетерпения готова была выскочить и бежать оставшиеся мили, лишь бы скорее встретиться с ним. В тот момент я даже не думала, вспомнит ли он меня. Мне просто хотелось скорее его увидеть, обнять, прижаться к нему, живому.

В полиции мне пришлось ждать, пока дежурный сверял с базой данные моей личности. Потом я поднималась на лифте, шла по извилистому коридору. Внимание отключилось, и я лишь покорно следовала за своим провожатым. Наконец, передо мной открыли какую-то дверь, и я вошла.

В кабинете было трое. Я быстро отыскала глазами Ивана и бросилась к нему.

— Иван, я так рада!

Он удивленно вскинул брови, даже не встал.

— Вы меня знаете? – от холода в его голосе у меня подкосились ноги, я споткнулась, упала на колени и больно ударилась о жесткий пол.

Иван и с ним кто-то другой, черный, подхватили меня и усадили на стул. В голове все смешалось. Как же так? Мы же были близки. Почему он не помнит?

Я открыла рот, только не успела вымолвить и слова, как дверь распахнулась, и я увидела ее. Сару. Живую и невредимую, красивую. Будто ее спину не пронзала пуля. Сара подплыла к Ивану и заговорила. Мягким, журчащим голосом. Совсем не похожим на свой ледяной, едкий голос, который отлично запомнился мне с той ночи.

— Милый, я уже закончила. Идем обедать?

— Прости, дорогая. Мне нужно еще немного времени. Подождешь внизу?

— Хорошо, я позвоню няне и скажу, что мы задержимся.

Она выпорхнула из комнаты, а я гневно выпалила:

— Милый? Дорогая? Да она чуть не пристрелила тебя. А ты убил ее, чтобы защитить меня.

Сказала и сжалась в комок. Коллеги Ивана, чернокожий и белый, в недоумении глядели на меня.

— Парни, можете оставить нас на минутку?

Те поспешно вышли в коридор. Мы остались одни. Иван стоял передо мной. Одетый в добротный костюм из серой шерстяной ткани. С аккуратной стрижкой, гладко выбритым лицом, абсолютно холодным и чужим. Только вместо левой руки у него по-прежнему был протез. Я едва заметно улыбнулась.

Он придвинул ко мне стул, уселся и жестко спросил:

— Рассказывайте, что за балаган вы здесь устроили? Кто вы такая?

Я посмотрела ему в глаза и выпалила:

— Во время войны ты служил в Тихоокеанских войсках — подразделение морской пехоты. Тебе оторвало руку, и тебя отправили в военный госпиталь. Поставили протез. И ты продолжал службу до конца войны и после. Потом, когда к власти пришли Новаторы и стали принуждать нас стирать память, ты бежал в Трущобы к Сэму и помогал ему строить Машину. А затем пришел ко мне и позвал на помощь к вашей подруге Кристи. И мы с тобой любили друг друга. Пока тебя не убили сообщники Сары, люди Гилроя. А потом я села в Машину и отправилась на семь лет в прошлое, чтобы все изменить. И вернулась назад. Все действительно изменилось, раз никто из вас меня не помнит.

Иван непонимающе и с подозрением глядел на меня, будто сомневался в моей адекватности.

— Интересная выдумка, — хмыкнул он, когда я закончила и добавил: – Только я жив, как видите. Никто меня не убивал. А моя жена Сара никак не связана с преступником Гилроем. Кстати, он уже пять лет парится на тюремных нарах. Мы с Сарой женаты, и у нас две дочери – Анна и Кристина.

— Что ты сказал? – я расхохоталась, громко, хрипло. Смех мощной волной рвался из моей груди, я смеялась и смеялась, не в силах прекратить. А он сидел и смотрел, как я надрываюсь от нервного хохота. Потом встал, принес бутылку воды и молча протянул мне.

Я перестала смеяться и теперь икала. Отпила немного воды и уже спокойнее продолжила:

— Я понимаю, как фантастически это звучит. Но это правда. Не знаю, почему в этой жизни ты сошелся с Сарой. В той, откуда я, ты терпеть ее не мог. Вы расстались пять лет назад и встретились лишь перед твоей смертью. Вряд ли я сумею объяснить тебе все, что произошло.

На душе стало горько и пусто. Я встала и направилась к выходу. Он жив, но женат на мерзавке Саре. Я жалела, что пришла к нему.

— Стойте! Скажите, как вас зовут, – очнулся Иван, когда я уже взялась за ручку двери.

— Аня Дивинская. А Кристина Перкс – наша подруга, — ответила я и закрыла за собой дверь.

Выйдя на улицу, я подняла лицо и ощутила, как прохладные снежинки мягко касаются моей кожи. Гнев прошел, я больше не сердилась на Ивана. Очевидно, что-то изменилось в этом временном потоке, крошечная деталь, событие, которое повлияло на решение Ивана, и он остался с Сарой, и у них теперь есть дети. Я не могла с этим смириться. Для них прошло семь лет, а для меня лишь пара дней. Я все еще любила Ивана и ненавидела Сару. И не знала, что с этим делать.

Я опустила лицо и медленно побрела по вечерней улице. Мне остался один шаг. Я должна встретиться с ней. Своим двойником, копией, симулякром, странным порождением Машины времени.

Димка назвал клинику, где она работала, и меня, как магнитом, тянуло туда. Я шла и думала, что скажу ей, когда увижу. Смогу ли объяснить, кто мы друг для друга, как связаны наши судьбы, доказать, что она – лишь создание нашего эксперимента, дитя Машины? Что она сделает, когда узнает? Позволит мне остаться рядом и время от времени видеться с сыном? Или сдаст меня властям, и меня запрут в психушку? Я не знала, как поступила бы на ее месте. Но мы так не похожи. Она – счастливая дочь и мать. Ей никогда не стирали память. Она не теряла ребенка, не сжигала дом, не пряталась в Трущобах. Она – не убийца! Мы далеки друг от друга словно два полюса, огонь и лед, радость и гнев.

Я невольно задумалась: что, если бы мы поменялись местами? Я прожила ее жизнь, а она – мою. Хотелось бы мне этого?

Я так и не нашла ответа на свой вопрос и в полном смятении вошла в Клинику психологической помощи. Ее кабинет был на сорок пятом этаже. Прозрачный лифт бесшумно скользил вдоль стеклянных окон, я глядела на ночной город и ощущала себя птицей, запертой в тесной клетке. Не понимала, что не так. Димка жив. Я и мои друзья тоже живы. Граждане Хоупфул-Сити свободны от насилия Буллсмита. Мы получили, что хотели. Почему же тогда мне больно? Если бы я не знала, не любила Ивана там, в прошлом, я бы не мучилась сейчас от того, что он с Сарой.

Невозможно иметь все, что хочется. Потому что ты всегда будешь хотеть большего. Такова жизнь.

Я вошла в кабинет и неожиданно увидела Жасмин. Меня охватила теплая волна счастья. Я подбежала к подруге и крепко обняла ее.

— Аня, ты куда вчера пропала? – спросила меня подруга и, как оказалось, мой секретарь. – Ты была в кабинете, пришел пациент, я открыла дверь – а тебя уже нет. Но ты не проходила через приемную. Я отлично помню это.

Я с восхищением разглядывала подругу. Шапка черных кудрей, огромные черные глаза, яркие губы. Это была она, моя Жасмин из Трущоб, мертвое тело которой я обмыла холодной водой. Только здесь она была жива. Я зажмурилась и мысленно поблагодарила нашего бога – Машину времени за то, что сохранил моих друзей.

— Ты вроде как изменилась. Стрижка другая и будто похудела.

От слов Жасмин меня бросило в жар. Меж тем она задумчиво разглядывала мою новую внешность. Чужая одежда мешковато висела на моей тощей фигуре, про косметику я забыла. Я спрятала обветренные руки с короткими ногтями за спину и быстро ответила:

— Вчера я вышла как раз, когда ты отвернулась к окну. Стрижка та же, просто волосы намокли. Снег идет.

Сгорая от нетерпения, я ринулась в кабинет, отыскала глазами видеофон на столе другой и дрожащей рукой набрала номер. Через пару мгновений передо мной появилось румяное лицо «нового» Сэма.