Вернуться в Антарктиду

– Мне было недосуг, - она выговорила последнее слово тщательно, но с сильным акцентом, выдавшим Соловьеву ее смущение. – Конкретные предложения с нашей стороны еще не готовы. Мне нечего ему сказать, кроме сомнительных предположений. Но я послала ему текстовое сообщение по просьбе Вани. Про Тимура и «Солнечный нож». Генерал мне не ответил.

– Странно.

– Видимо, ему тоже недосуг заниматься пустой болтовней.

– Тогда, если не возражаешь, я сам с ним поговорю. У Чебышевой есть аппарат с шифровальным устройством. Я доложу обстановку и запрошу подкрепления. Лиля настаивает, что нам оно понадобится, и я склонен с ней согласиться.

– Вещий Лис планировал втайне прилететь на Мадагаскар послезавтра. Не лучше ли отложить беседу до личной встречи?

– Наши новости, вероятно, подвергнут его планы коррекции. Мы не можем исключить, что об Уснувших скалах стало известно и «Прозерпине». Телепат часто пребывает в тесном контакте с Адель и… сама же понимаешь.

– Уверена, Лис это учитывает. Но если хочешь, звони, - ответила Пат, оглядываясь в прохладную темноту бунгало. Ей не терпелось вернуться к работе и не хотелось продолжать спор, переливая из пустого в порожнее. – Мы с Ваней выйдем к ужину, тогда и расскажешь, чем закончился ваш разговор.

Вик кивнул ей и сбежал по деревянным ступеням во двор. Но прежде, чем звонить Лису, он отправился на поиски Милы.

Девушка нашлась на пляже в компании Адели, Вовы и Игоря Сабурова. Взрослые беспечно загорали на разложенных на песке покрывалах, а Адель строила с помощью совочка и ведерка с океанской водой какой-то немыслимый замок, украшенный ракушками. Сабуров дремал, надвинув на лицо панамку. Грач и Москалева, лежа на соседних ковриках, о чем-то мирно беседовали.

– Вик вернулся! – Мила вскочила и повисла на шее у Соловьева. – Ну как?

– Удачно, - ответил Вик, осторожно ставя ее на землю. – Узнали точное место, куда лететь. А у вас чего новенького?

– Учимся мало по малу, - сказал Грач.

Пока они обменивались своими достижениями, Мила вытащила из плетенной корзинки, стоящей у пальмы, банан и протянула Вику:

– Ты, наверное, голодный?

– Мы перекусили в городе, спасибо, - ответил он, отказавшись.

Мила очистила банан и откусила от него сама:

– Тогда отдохни немного с нами, - проговорила она с набитым ртом. – До ужина полтора часа, и мы тут немножко бездельничаем.

– Отдыхаем после трудов праведных, - поправил ее Грач. – Заслуженный отдых нельзя называть бездельем.

– Я бы рад к вам присоединиться и заслуженно побездельничать, но надо кое-что успеть до ужина, - сказал Вик.

– Пообщаться с Патрисией? – спросила Мила. – Они с Иваном Ивановичем сегодня целый день взаперти сидят. У них там бурный научный процесс.

– Нет, хочу позвонить в Москву, - Вик поцеловал Милку в щеку и поднялся. – Увидимся в ресторане.

– Так долго? – расстроилась Мила. – Полтора часа звонить будешь?

– Сложный разговор.

Отсалютовав Володе, снова улегшемуся в беспечной позе на коврик, Соловьев направился в бунгало к Чебышевой.

Кир, отиравшийся рядом с ее домиком на сваях, тоже жаждал поучаствовать в беседе, но Лиля его обломала, отослав разрабатывать карту завтрашнего маршрута.

Мухин с полминуты сверлил ее взглядом, но потом тряхнул отросшей шевелюрой:

– Ладно! Все сделаю в лучшем виде. Тебе не удастся обвинить меня в никчемности.

– Я не обвиняю, - ответила Лилия, - просто у каждого в нашей команде своя задача.

– Да я и не возражаю. Вик нашел эпитафию, ему и докладывать, - Кир поднял руки в умиротворяющем жесте. – А я, коль назвался пилотом, должен думать о пилотировании. Ты права.

– Кстати. После ужина мы ждем тебя на тренировку, - сказал ему Вик, - как договаривались. Вовка обещал показать какой-то особенный прием в рукопашной.

– Супер, - Кир повернулся к Чебышевой: - А ты придешь?

– Может быть, - изрекла она со всем равнодушием, но Вик успел заметить, что язык тела выдает девушку с головой.

Лилия вовсе не была толстокожей и неуклюжие попытки Мухина сблизиться считывала правильно. Внимание юноши ей льстило, но представление о том, как должно вести себя на задании, расходилось с подспудным желанием нравиться, отсюда и проистекала вся эта колючая недоступность. В силу неопытности Кир этого не понимал и обижался. Вот и сейчас в его глазах в ответ на показную сухость мелькнул отсвет обиды.

– Тогда я пошел, - произнес он и, развернувшись на каблуках, стремительно зашагал прочь.

Лиля долго смотрела ему вслед, и в ее взгляде уже не осталось и следа равнодушия. Правда, Кир этого уже не видел.

Чебышева вздохнула и, вынеся из дома телефон, обратилась к Соловьеву:

– Виталий Федорович разрешил звонить ему напрямую с этой трубки, но я никогда этого еще не делала.

– Даже после взрыва баллона в лагере? – слегка удивился он.

Лилия вспыхнула:

– Если вы думаете, что меня приставили стучать на вас, то это не так! Я не протеже генерала, а обычный член команды и не уполномочена отсылать ежедневные рапорты через голову вышестоящих. Возможность позвонить напрямую – это знак его доверия. Он дал мне такую возможность на самый крайний случай, о чем, естественно, предупредил.

– Не оправдывайтесь передо мной, Лилия, я ничего подобного и в мыслях не держал, - сказал Вик.

Лилия закусила губу и отвернулась к темно-синим водам пролива.

– Простите, - произнесла она. – Возможно, вы правы, мне и правду стоило доложить генералу о том происшествии на кухне, но майор Гогадзе лично отчитался ему об этом. Вся информация у Виталия Федоровича имеется, и моего мнения никто не спрашивал.

Вик взглянул на девушку более внимательно:

– А вам реально было что уточнить по поводу?

– Скорее нет, чем да.

Конечно же, Лилия имела свое мнение. Она не просто приглядывала за юным гением, обеспечивая его безопасность, но и видела, что происходит в окружении подопечного, например, с «глазами урагана». Судьба Адели волновала ее не меньше, но, как ни странно, ребенку она сочувствовала и не горела желанием выдавать свои подозрения на ее счет. И это, в общем-то вполне человеческое отношение, тяготило ее, заставляя дистанцироваться от Вещего Лиса, чьи интересы она поклялась соблюдать в первую очередь.