Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Когда я заколачивал эти проклятые гвозди — бам, бам, бам — день за днем, то испытывал ужасное чувство непонимания сути того, чем я, черт возьми, занят, — сказал Мел, когда Мэри Кэтрин перемахнула ограду в обратном направлении. — Мне снились кошмары, что все мои гвозди вдруг повылазили, а гвозди Вилли сидели, как влитые, и меня одного обвиняли в том, что дом развалился.

— Ну, он по-прежнему стоит, — сказала Мэри Кэтрин.

— Точно так, — ответил Мел с глубоким удовлетворением, как будто единственной целью путешествия из Чикаго было убедиться, что дом никуда не делся.

— Ты видел папу?

— Да, мы повидались с Вилли, — сказал Мел. — То есть в смысле общения сегодняшний визит можно считать завершенным.

— О. Ты не хочешь общаться со мной?

Мел оглянулся вокруг. Фермерский грузовик пронесся по дороге, расшвыривая камешки и пыль, и поднятый ветер на мгновение взметнул плащ Мела и волосы Мэри Кэтрин. Красный уголек на кончике сигары Мела раскалился до ярко-оранжевого и привлек его взгляд. Он уставился на него, как загипнотизированный.

— Неподходящее здесь место, — сказал он, — для общения с дамой.

Она улыбнулась.

— Ты же со мной не любезничать приехал.

Мел затянулся последний раз и с сожалением изучил окурок. Разместив его между подушечкой большого пальца и ногтем указательного, он выпрямил руку, прицелился в канаву и щелчком отправил его в лужу. Окурок испустил дух в облачке пара. Мел постоял несколько мгновений, глядя на него, а затем выпустил остатки дыма.

— Забирайся, — сказал он. — Съездим выпьем кофе в «Дикси Тракерс Хоум».

Она улыбнулась. Кафе «Дикси Тракерс Хоум» находилось прямо на шоссе I-57. Мел проезжал мимо него миллион раз, но ни разу не побывал внутри; для него оно служило объектом нездорового любопытства. Мэри Кэтрин открыла дверь и устроилась на пассажирском сидении. В нормальных условиях Мел обошел бы машину и распахнул бы перед ней дверь, но сегодня его донимали какие-то другие мысли. Как он и намекнул, это был деловой, а не светский визит, и ему было не до галантности.

В «Мерседесе» было достаточно места для двоих, но не более. Идеальный автомобиль для Мела — неженатого, бездетного и, как полагали многие, гея. Он завел двигатель, вырулил на дорогу и в один прием разогнался до ста.

Сердце Мэри Кэтрин растаяло. Мелу всегда нравилось поражать ее и Джеймса мощью своих диковинных европейских машин. Она знала, что втопив педаль газа, он пробуждает воспоминания о ее детстве в них обоих.

— Ты знаешь, что связи между нашими семьями всегда были крепки, и такими и останутся, — сказал Мел, — несмотря даже на то, что временами они принимают самые причудливые формы.

— Что происходит? — спросила он.

Мел снизил скорость и бросил на Мэри Кэтрин быстрый косой взгляд. Ее нетерпеливость, казалось, слегка его удивила.

— Полегче, пожалуйста, — сказал он. — Для меня это непростой разговор.

— Ладно, — сказала она.

Зрение у нее немного затуманилось, а в носу защипало. Она сделала глубокий бесшумный вдох и взяла себя в руки.

— Причина длительного сосуществования наших семей заключалась в том, что их главами — патриархами — всегда были мудрецы с широким взглядом на вещи. Они умели выбирать пути, сулящие выгоду в далекой перспективе. Люди смотрели на стратегию Коззано и Мейеров и чесали в затылке, но за их действиями всегда обнаруживался какой-то смысл.

— А сейчас что мы делаем? — спросила Мэри Кэтрин.

— Вилли не знает, потому что мне не хочется его волновать, — сказал Мел, — но то дерьмо, которое произошло в феврале, наконец попало в вентилятор.

— Какое дерьмо? Какой вентилятор?

Мел покачал головой из стороны в сторону и вперед-назад, собираясь с мыслями.

— Ты понимаешь, что мы могли просто вытащить Вилли через главный вход Капитолия и вся история попала бы в вечерние новости в тот же день. Но мы выбрали более старомодный подход. Примерно как когда ФДР уже сидел в кресле-каталке, и при этом вряд ли хоть один человек во всей Америке подозревал об этом — настолько надежно он держал СМИ под контролем.

— Мы скрыли серьезность его болезни, — сказала Мэри Кэтрин.

— Верно. Мы позволили его администрации какое-то время управлять штатом, вместо того чтобы просто отречься и передать все этому поцу, вице-губернатору, как того требуют правила, — Мел произнес конец фразы голосом Микки-Мауса, как будто вопрос передачи власти был не более чем глупой формальностью. — Так вот, не исключено, что наш выбор — мой выбор — можно рассматривать как не полностью этичный. И если уж на то пошло, даже незаконный. И рано или поздно кто-то должен был обратить на этот эпизод внимание.

— Позволь кое-что спросить, — сказала Мэри Кэтрин. — Знал ли ты тогда, когда принимал решение, что может дойти до такого?

Мел был уязвлен.

— Разумеется я знал это, девочка! Но это все равно как вытаскивать человека из горящей машины. Ты должен действовать, а не думать о том, не засудит ли он тебя потом за вывихнутое плечо. Я делал, что должен был делать. И делал это хорошо. — Мел повернулся и посмотрел на нее с холодной усмешкой. — Скажем прямо, я был великолепен.

— И к чему же ты ведешь?

— Ты знаешь, кто такая Маркин Калдикотт?

— Конечно, знаю, — она была удивлена, что Мел вообще задал этот вопрос.

— А, ну да, точно. Ты же, наверное, как раз их тех, кто все время слушает «РСА».

Мэри Кэтрин улыбнулась и покачала головой. Большинство считало «Радио Северная Америка» вершиной журналистского мастерства, но Мел по-прежнему числил его где-то между MTV и каналом «Футбол-Арена». Новости он получал на коротких волнах от BBC.

— А что с Маркин Калдикотт? — спросила она.

— Вроде бы она какой-то крутой репортер, — сказал Мел со скепсисом в голосе.

— Можно и так выразиться.

— Она охотится за моей жопой. И я не вкладываю в эти слова никакого сексуального подтекста, — сказал Мел. — Она обзвонила всех, с кем я когда-либо работал. Я могу прочесть мысли этой женщины, как надпись на сраной коробке с хлопьями.

— И что она думает?

— Она бы с удовольствием завалила твоего отца, — сказал Мел, — но тут у нее ручки коротки, потому что Вилли безупречен, а кроме того, последние пару месяцев находится в беспомощном состоянии. И поэтому взамен она собирается выставить меня каким-то Ришелье в ермолке. Серым кардиналом, который дергает за ниточки, пока Коззано пускает слюни в кресле. Ну, ты понимаешь, о чем я.

— О типичном предвыборном скандале.

— Ну да. Она, видимо, сообразила, что Вилли собирается принять участие в гонке, и хочет быть первой, кто откроет по нему огонь. Поэтому я собираюсь превентивно ее обезглавить.

— И как именно ты собираешь сделать это?

— Я собираюсь вернуться на площадь Дэйли, — сказал Мел. Они с Мэри Кэтрин завели привычку общаться на послеинсультном жаргоне Уильяма Коззано. — И пообедать с Марком Маккебом. Политическим репортером из «Триб». И выложить ему все начистоту. Я собираюсь открыть ему всю правду.