Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Мэри Кэтрин запарковалась рядом с его «Субурбаном» и присоединилась к нем, перепрыгнув сперва через кювет, а затем и через ограду. Искусством перемахивать через ограды она владела на уровне эксперта с ранних лет; в семье Коззано дети, неспособные преодолеть ограду, оставались в одиночестве за бортом. Модная взрослая одежда усложняла задачу, но зато рост упрощал. В полумиле от нее троюродный брат Тим пахал поле на старом тракторе.

Мирон Моррис заметил ее приближение. Он остановился, помахал и замер на несколько секунд, руки в карманах. Затем он ухватил одну из своих толстых подзорных труб и навел на Мэри Кэтрин. Через несколько мгновений он бросил ее и выбрал другую. Потом третью.

— Что это за штуки? — спросила она, подойдя поближе.

— Симуляторы объективов, каждый со свои линзами. Устройства, упрощают кадрирование — помогают понять, куда поставить камеру.

— Я следила за вами в городе, — сказала она. — Говорят, вас видели в парке, на школьном поле, на старой станции.

— Я нечасто выбираюсь в Тасколу, — сказал он. — И поэтому пользуюсь случаем, чтобы познакомиться с ней поближе.

— А вам не кажется, что вы бежите впереди паровоза? Папа-то не выходит из дома.

— Не стану вешать лапшу на уши, — сказал он. — Ки Огл хочет работать на вашего отца. Для него это важно. Он желает знать заранее, какие места лучше всего подойдут для съемки. Их-то я и ищу. Это ведь ничего?

Мэри Кэтрин кивком указала на подзорные трубы.

— Какая из них симулирует любительскую видеокамеру?

— Никакая. Они все для профессиональных.

— Я в замешательстве, — сказала она. — С одной стороны вы, ребята, относитесь к работе чересчур серьезно. С другой — валяете дурака.

— Вам хотелось бы понять, почему мы используем камеру из «Кмарта» [443] , чтобы снимать губернатора.

— Ага.

— Весь смысл в том, что на выходе должно получиться семейное видео. Если губернатор решит, что наши услуги ему не нужны, у вас останутся ролики в доступном формате. Но если он наймет нас, мы превратим их в рекламу.

— В рекламу, которая выглядит, как самопальное семейное видео.

— Ага! — сказал Мирон Моррис, вскидывая указательный палец. — Ожидали чего-то более лощеного.

443

Сеть оптовых универмагов, ныне обанкротившаяся.

— Если вас попросят назвать прилагательное, лучше всего характеризующие Ки Огла, первым делом вы скажете «лощеный», — заметила Мэри Кэтрин.

— И именно поэтому мы выбрали диаметрально противоположный путь.

— Не понимаю.

— Постарайтесь представить. Телевизионный ролик, показывающий важные моменты из жизни Уильяма Энтони Коззано. Мы видим его ребенком, объезжающим эту самую ферму верхом на коне. Забивающим гол в матче за Розовый кубок. Мы видим его во Вьетнаме. Мы видим его играющим за «Медведей». Воспитывающим детей. Все эти кадры будут скверного качество, древними, зернистыми. Семейные кадры. А потом нам показывают процесс его восстановления после удара — совершенно приватные кадры — и внезапно они оказываются сделанными на профессиональном уровне! Они сняты на 35-миллиметровую пленку, свет выставлен идеально, на нем грим и он выглядит Лоуренсом, блин, Аравийским. Вы думаете, никто этого не заметит?

Мэри Кэтрин не нашлась с ответом.

— Американцы, может быть, и необразованы, ленивы, не организованы, но есть одно искусство, которым они владеют лучше всех на свете — смотреть телевизор. Средний восьмилетний американец знает о медиатехнологиях больше, чем студенты, блин, кинематографических факультетов в любой другой стране мира. Американцам можно врать в глаза — и все им будет божья роса. Но попробуй соврать им с камерой в руках, и они тебя распнут. И именно поэтому при съемке домашних видео с вашим отцом, мы пользуемся в точности той самой машинкой, на которую Пивной Джо снимает своего танцующего далматинца для шоу «Самые смешные видео Америки». И сказать по правде, нам может потребоваться дополнительно ухудшить качество нашего материала.

— Вы уверены в этом?

— Рейган делал это в восьмидесятых. Вроде бы у него получилось.

— Но ведь все будут знать, что Огл работает на папу.

Мирон пренебрежительно потряс головой.

— Это все слова. Всем по барабану — главное, чтобы ролики не выглядели лощеными. И поверьте мне, если мы будем держаться полудюймовых видеокассет и не публиковать снимков с вашим отцом под ручку с Ки Оглом, никому из тех, чье мнение имеет значение, и в голову не придет, что он как-то связан с лощеным медийщиком.

28

Не успела Мэри Кэтрин пересечь поле, возвращаясь к своей машине, припаркованной рядом с «Субурбаном» Морриса, на дороге показался еще один автомобиль. Он остановился рядом с первыми двумя — это был «Мерседес» Мела.

Мел поставил его на ручник, выбрался наружу, помахал ей и принялся любоваться видами, переминаясь на обочине. Виды в этой части Иллинойса были так себе, но они были обширны, и такие, как Мел, проводящие большую часть времени в городе, любовались горизонтом с тем же чувством, с каким отпускники из Нью-Йорка или Лос-Анджелеса вперяют взгляды в бесконечность, выбравшись к океану.

Мел отказался от сигарет, переключившись на сигары, столь смертоносные, что их, подобно ядерному оружию, можно было пускать в дело только в пустынной, удаленной от населенных пунктов местности. Он никогда не курил в машине, боясь навеки отравить кожу сидений и коврики. Теперь, выбравшись на дорогу, он выудил окурок дешевой сигары из кармана плаща и вернул его к жизни с помощью спички. Облачка серебристого дыма начали вырываться из уголков его рта, вытягиваться по ветру и уноситься в прерии, со все возрастающей скоростью устремляясь к границе Индианы.

Через пару минут взгляд Мела остановился на фермерском доме, который он помогал перестроить. Концепция еврея, овладевающего искусством использования молотка-гвоздодера, и Мейеры, и Коззано сочли революционной, и в обеих группах она вызвала некоторое сопротивление. Молодой Мел, однако, наслаждался поездками за город и настоял на том, чтобы хотя бы раз в неделе садиться на поезд и отправляться забивать гвозди. Три тома в библиотеке семейных фотоальбомов Коззано были посвящены реконструкции дома, и на многих фотографиях был запечатлен Мел — бледный, тощий, сутулый, как банан, он стоял на коленях на новой фанерной крыше среди кряжистых, меднокожих Коззано, и прибивал дранку.

С тех пор Мел неизменно испытывал собственнический интерес к ферме Коззано. К тем Коззано, которые жили на ней сейчас, он имел лишь самое отдаленное отношение, но тем не менее любил время от времени заворачивать к дому, чтобы полюбоваться им, вот как сейчас. Мэри Кэтрин не знала, что было тому причиной — ностальгия ли, любопытство ли относительно долговечности дела рук своих, или оба этих чувства сразу. Зато она знала, что фотографии достроенного дома широко циркулировали среди многочисленных Мейеров, достигая даже Израиля, как свидетельство того, что Мейер, не боящийся шагнуть в неизведанные области, способен на любые чудеса.