Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Федеральных программ, которые поддерживаются на ходу сенаторами.

— Ну да. В смысле численности населения Колорадо — маленький штат. Нашим представителям в Конгрессе никто не даст разгуляться. Но в Сенате все штаты равны. Если сенатору, вроде меня, удается пробиться в председатели некоторых ключевых комитетов, то его штат становится равнее остальных. Моя работа — мой raison d'etre [447] — заключается в поддержке определенных федеральных программ, которые не позволяют этому региону превратиться обратно в бизоний выгон, как это было предназначено Богом. Возникает обратная связь — это жаргонное выражение я подцепил в шестидесятых от чертовых экологов. Я поддерживаю программы на плаву. Экономика процветает. Люди переезжают в Колорадо и голосуют за меня. Цикл повторяется.

447

Смысл существования (фр)

Пока эти программы действуют, их никто не замечает. Они просто часть ландшафта. Силы природы, как ветер и дождь. Люди, живущие на них, такие как Сэм Уайатт, начинают думать, что это природный, богоданный порядок. Для них получение милостей от федерального центра принципиально ничем не отличается от, скажем, ловли лосося в Заливе Аляска или добычи кленового сиропа в штате Мен. Поэтому когда кто-то вроде вас выходит перед телекамерами и указывает на очевидное — на то, что они вообще-то ничем не отличаются от людей, живущих на пособие — у них вышибает пробки. Они вдруг оказываются лицом к лицу с истиной.

Элеанор слушала его в полном оцепенении. Она не могла поверить, что сенатор Маршалл сказал то, что он сказал.

— Так почему же вы не хотите принять мою отставку? — спросила она.

— Всю свою карьеру я делал только то, что должен. Сейчас, когда пошел мой последний срок, я собираюсь делать то, что всегда хотел, но боялся.

— Что ж, прессу это порадует.

— Пресса может трахнуть себя в задницу. Теперь я смело могу это заявить. Здесь направо.

Элеанор повернула направо, на дорогу, уходящую на запад, прямо в горы. Она наконец поняла, куда ведет их Калеб: к разрыву в горной стене, к единственному месту на многие мили, где можно ее пересечь. Прозрение пробудило в ней жажду скорости, она поддала газу и устремилась к вратам. Это была узкая щель с почти вертикальными стенами, демонстрирующими поперечный срез кряжа, складывающие его слои, в других местах скрытые под травой и осыпями; розовые, персиковые, оранжевые и бордовые страты светились под полуденным солнцем.

— На вас, должно быть, давят, чтобы вы меня выгнали.

— К черту их всех. Они забудут о вас через неделю, уж поверьте. Я собираюсь перевести вас на другое место.

— О. У меня новая работа?

— Ну да. У вас новая работа. Я хочу забрать вас из Колорадо, прежде чем кто-нибудь линчует вашу задницу. Или мою.

— Боже мой.

— Верно. Вы отправляетесь в Вашингтон, округ Колумбия, леди. Назад в родной город. И если вы думали, что Денвер — это гнездо гадюк, вас ждет неприятное открытие.

На некоторое время оба замолчали. Калеб протянул левую руку и выкрутил громкость, так что симфония «Воскресение» даже для его не самых чутких ушей зазвучала оглушительно; они миновали ущелье и внезапно оказались в сердце Скалистых гор. Вырвавшись на простор, дорога разделилась на три или четыре, и ни одно названий на указателях не значило для Элеанор ничего.

— Куда мне ехать теперь? — спросила она.

— Я вас сюда завел, — сказал Калеб. — А теперь как-нибудь сами.

ЧАСТЬ 3 Vox Populi

А для человека несправедливого, но снискавшего себе славу справедливости, жизнь, как утверждают, чудесна. Следовательно, раз видимость, как объясняют мне люди мудрые, пересиливает даже истину и служит главным условием благополучия, мне именно на это и следует обратить все свое внимание: в качестве преддверия, для видимости мне надо начертать вокруг себя живописное изображение добродетели и под этим прикрытием протащить лисицу премудрого Архилоха, ловкую и изворотливую. Но, скажет кто-нибудь, нелегко все время скрывать свою порочность. Да ведь и все великое без труда не дается, ответим мы ему… Чтобы утаиться, мы составим союзы и сообщества; существуют и наставники в искусстве убеждать, от них можно заимствовать судейскую премудрость и умение действовать в народных собраниях: таким образом, мы будем прибегать то к убеждению, то к насилию, так, чтобы всегда брать верх и не подвергаться наказанию.

Платон, «Государство» [448]

448

Перевод А.Н.Егунова

32

В один теплый летний вечер во времена Эйзенхауэра [449] Нимрод Т. (Тип) Маклейн видел, как его дядя Парвис избил человека заточенной мотоциклетной цепью. Это произошло у очень дешевого и опасного бара на севере центральной Калифорнии, обслуживающего сельхозработников. Оки [450] .

Дед Нимрода, Джеймс Маклейн, отхватил себе участок земли в Оклахоме во время земельного бума конца девятнадцатого века. Он принялся возделывать его буквально сразу по прибытии, копая мелкие могилы вдоль реки Симаррон и укладывая в них тела предыдущих владельцев, приехавших незадолго до него — лошади у них были резвее, а вот оружия поменьше.

449

То есть с 1953 по 1961 год

450

Выходцы из штата Оклахома.

Несколько десятилетий спустя река высохла, а весь верхний слой почвы целиком сдуло в Арканзас. Джеймс к тому времени давно сам улегся в могилу, как и его старший сын Марвис, вступивший в противоборство с новомодным сельскохозяйственным механизмом и эффектно его проигравший. Выжившие дети Джеймса, Элвис и Парвис, бросили землю и отправились в Калифорнию, привлеченные слухами о доступных рабочих местах. Элвис взял в жену другую оки — точнее, арки [451] — по имени Шейла Уайт, и у них пошли дети. Парвис пошел на флот и вернулся со Второй Мировой Войны полным врак, спиртного и шрапнели. Половину его тела покрывали татуировки, а вторую — шрамы от ожогов. Несколько лет, прежде чем открыть для себя блестящие карьерные возможности в сфере торговли бензедрином, Парвис кочевал от одной низкооплачиваемой работу в Оклендском порту и на огородах Долины к другой. Еще позже ему удалось найти себе своего рода синекуру — он стал одни из отцов-основателей «Ангелов Ада».

451

Выходцы из штата Арканзас.

Элвис и Шейла, в противоположность ему, были домоседами. Элвис держался единственного ремесла, к которому имел талант, а именно работы внаклонку, и спустя многие годы — скорее благодаря свойственной ему надежности, нежели уму или навыкам — ему удалось дорасти до должности бригадира в «Карл Форт Энтерпрайзес, Инк.».

Карл Форт тоже был оки, отправившимся на запад в тридцатых, но оки другого склада: он происходил из Талсы и двинул на запад с деньгами в кармане и связями в Вашингтоне. На эти деньги он купил землю. На момент покупки земля не стоила практически ничего. Благодаря связям в Вашингтоне он знал, что федеральное правительство намерено в самом скором времени развернуть на ней ирригационный проект. Как только вода достигла земли Карла Форта, она подорожала в сотни раз. Форт организовал на ней сельскохозяйственный гулаг, в котором его земляки-оки трудились под неусыпными взорами надсмотрщиков и время от времени получали зарплату, достаточно щедрую, чтобы чтобы не умереть от голода.

Элвис Маклейн был не слишком приспособлен управлять людьми. Он не понимал, что если тебе повезло и ты поднялся по лестнице, следует перестать пить с теми, кому ты теперь отдаешь приказы и кого нанимаешь и увольняешь. Растолковать ему эту премудрость попытался его брат Парвис. Парвис прошел через военную службу и досконально изучил концепцию панибратства, в частности — ее порочность. Но достучаться до Элвиса ему так и не удалось. Тот, ходили слухи, еще в материнской утробе проиграл поединок с собственной пуповиной.

Вопрос заключался только в том, сколько времени пройдет, прежде чем Элвис войдет в бар и наткнется на кого-нибудь, кого он только что уволил, или наорал, или еще как-то унизил, и получит свое. Строго говоря, это происходило несколько раз, но самый примечательный случай связан с мрачным, опасного вида сборщиком брокколи по имени Одесса Джонс, названным так в честь города в Техасе, в котором его бросила мать.

Нимрод Маклейн, получивший, помимо прочих, звание доктора философских наук в университете Нотр-Дам, испытывал отвращение к либеральным писакам, беспрерывно ноющим о жестокости, присущей американскому обществу. Эти типы читали слишком много скверно написанных отчетов о печально закончившихся пьяных драках.