Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция
Шрифт:
Через несколько мгновений он уже ехал на север по Вестсайд Хайвей.
Вестсайд Хайвей в этих местах вовсе не напоминал хайвей — в настоящее шоссе с ограниченным доступом и въездными рампами он превращался чуть севернее. В это время суток движение на нем было исключительно разреженное — несколько ночных таксистов и два-три тяжелогруженых грузовика, как будто явившихся из третьего мира — кровяные клетки Новой Экономики.
Пресвитерианский Медицинский Центр «Колумбия» высился над трассой на своем бетонном основании, похожий на гидроэлектростанцию, сооруженную по ошибке вдали от реки. Чейз Мерриам ужом проскользнул по запутанным рампам и полосам под мостом Джорджа Вашингтона, практически оказавшись за пределами Манхэттена, и был вынужден резко сбросить скорость, чтобы не въехать в разболтанный, серо-ржавый микроавтобус без окон, который катил, подпрыгивая на лысых шинах и убитой подвеске, с
Ослепительные лучи фар «Мерседес-Бенца» осветили задний бампер микроавтобуса: самодельную конструкцию, сваренную из рифленых стальных пластин. Владелец — совершенно определенно, старьевщик — явно создал его своими руками. Он выглядел почти так же впечатляюще, как черно-желтый таран в симуляции бокового столкновения, и Чейз Мерриам преисполнился решимости держать свое сияющее совершенство как можно дальше от него.
Создатель бампера, завершив его структуральную часть, направил свою горелку на декоративные цели. Он уснастил заднюю поверхность бампера чередой капель расплавленного железа, складывающихся в кривой, хевиметаллический курсив: «SOLO DIOS SABE HACIA DONDE VOY».
Чейз Мерриам, по-испански не говоривший, но нахватавшийся в романских языках на базовом уровне во время учебы, как раз пытался перевести эту фразу («ТОЛЬКО БОГ ЗНАЕТ чего-то там…» [475] ), когда изящный диск из алюминиевого сплава, недавно снятый с беспомощной «Акуры Легенд» где-то на улицах этого города, соскользнул с крыши микроавтобуса, отрикошетил от покрытия и прыгнул в салон «Мерседеса» через лобовое стекло, угодив Мерриаму прямо в лоб.
В тот момент, когда диск после рокового отскока взлетел над дорогой, пылая метеором в свете фар, окружающий мир превратился в крэш-тестовую лабораторию «Мерседес-Бенц». Чейз Мерриам, разумеется, выступал в роли манекена. Но события развертывались перед ним с кристальной чистотой, как перед тевтонскими инженерами в белых халатах, напряженно всматривающимися в замедленное видео. Все происходило беззвучно и очень, очень медленно, и когда машина врезалась через несколько минут после первого удара в какой-то монументальный объект — он не знал точно, во что именно, но если верить ощущениям, это случилось уже очень далеко от дороги, а машина за все эти минуты ни разу не оказалась в сколько-нибудь горизонтальном положении — он наконец увидел развертывающийся перед ним воздушный мешок, трепетавший, как белый флаг под ураганным ветром.
475
«Только Бог знает, куда я иду»
Машина продолжала скользить, катиться и что-то перепахивать еще очень долго, и при этом все время пеняла курс, как Волшебная Пуля, сновавшая между Кеннеди и Конналли [476] . Каждый удар и каждый переворот добавляли к первоначальному ущербу, вероятно, тысяч по пять долларов. Через некоторое время Мерриам почти заскучал: он, должно быть, успел проложить усеянную металлическими обрывками и сплющенными дорожными знаками полосу до самого Йонкерса. Но в конце концов машина остановилась. Внутренне ухо настаивало, что он крутится на лопинге, но левая рука определенно вывалилась наружу через отсутствующее двойное остекление окна и покоилась на какой-то поверхности — плотно прибитой неорганической нью-йоркской грязи — и эта поверхность была неподвижна.
476
Гипотеза «магической пули» была выдвинута комиссией Уоррена в попытке установить судьбу пули, поразившей президента Кеннеди в шею сзади и вышедшей через горло. Согласно этой гипотезе трехсантиметровая свинцовая пуля в медной рубашке, выпущенная из винтовки Манлихера-Каркано с шестого этажа Техасского школьного книгохранилища, пробила шею Кеннеди, поразила сидящего в полуметре от него техасского губернатора Джона Конналли в грудь, вышла через запястье и застряла в бедре последнего. Таким образом, пуля прошла через пятнадцать слоев ткани, семь слоев кожи, примерно 45 сантиметров мускульной ткани, пробила узел галстука, разрушила 10 сантиметров ребра и раздробила лучевую кость. Саму
пулю нашли уже после убийства президента на носилках скорой помощи в коридоре больницы; было установлено, что на них перевозили Конналли. Медная оболочка пули оказалась совершенно не поврежденной.До этого момента он не ощущал даже слабого намека на боль, но с машиной было явно что-то не так. Поскольку глаза его сначала залило кровью, а потом они очень быстро заплыли, ему предстояло разобираться во всем с помощью других органов чувств. Однако если не вдаваться в детали, то дело обстояло так: его «Мерседес-Бенц» лежал на крыше, а он висел на ремне безопасности и плечевой вязке; ноги его покоились на рулевом колесе, а колени упирались в поворотники.
Телефон был прямо под рукой, он мог его нащупать и знал, какой кнопкой он включается. После этого ему надо было только набрать «911». Но он не видел цифр. Он нажал клавишу быстрого набора — ту, на которую был повешен его домашний номер. Он просто скажет Элизабет позвонить в полицию. Но сейчас была уже почти полночь и Элизабет отключила сигнал и легла спать; трубку взял его собственный автоответчик.
Он подумал, не надиктовать ли последнее послание к миру. Элизабет поутру увидит мигающий огонек и прослушает сообщение; она позвонит в полицию и те найдут его, уже мертвого от скуки. Эту запись можно будет воспроизвести на похоронах. Сообщение должно быть сухим, спокойным, остроумным и исполненным благородства.
Эту идею, впрочем, можно было воплотить в жизнь и попозже. Поэтому он остался висеть на ремнях, обдумывая варианты. На всех остальных клавишах были забиты разные деловые контакты. Ни по одному из них в это время суток ему не ответят. Набор «911» оказался сложнее, чем представлялось, поскольку кнопок на телефоне было полно и наощупь они ничем одна от другой не отличались.
— Ты в порядке? — раздался голос. Мужской голос.
— Что? — сказал Чейз Мерриам.
— Охренеть, чувак, просто охренеть, — произнес голос. — Поверить не могу, что ты жив. Вот это зверская машина, чувак!
Левая рука, которая по-прежнему свисала из окна, похоже, вообще потеряла способность двигаться. Мерриам потянулся через грудь правой рукой и выставил телефон в окно.
— Не могли бы вы набрать «911»?
— Конечно, — сказал пришелец.
Чейз Мерриам слышал, как тот вертит телефон в руках, разбираясь в его устройстве, а затем — троекратный электронный писк.
— Здравствуйте, офицер, — сказал мужчина, — я хочу сообщить об ДТП в Форт Вашингтон Парк. У реки. Тут машина перепрыгнула через ограждение хайвея и теперь лежит кверху колесами. И я думаю, вам надо спешить изо всех сил, потому что этот чувак застрял в машине, а район очень плохой. Тут полно скверных криминальных типов, которые за доллар вырежут ему сердце, и все они собираются вокруг автомобиля прямо сейчас, как шакалы вокруг раненого зверя, выжидая подходящий момент для нападения. А? Нет, извините, я не назову свое имя. Окей. Пока.
— Спасибо, — сказал Чейз Мерриам.
— Нет проблем.
— А вот насчет шакалов — это было всерьез или как?
— Блин, чувак, где ты, по-твоему, находишься? В Кэйп-Мэй [477] ? — сказал мужчина. — Мы типа в паре кварталов от самого большого приюта для бездомных в Нью-Йорке. Тут по улицам бродят только те, кого не пустили в приют, потому что слишком уж они здоровенные, злобные и страшные.
— Берите, что хотите, — сказал Чейз Мерриам. — Мне все равно.
477
Курорт в штате Нью-Джерси
— Окей. Начнем с часов.
Он взял Мерриама за руку, которая тут же разболелась, и повозившись немного, сообразил, как расстегнуть браслет.
— Это что еще за часы такие? Выглядят, как какой-то дешевый кусок электронного дерьма.
— Долгая история.
— Ладно, предположим, кто-нибудь захочет найти твой бумажник…
— Убей меня бог, не знаю, где его искать, — сказал Чейз Мерриам. — Надо думать, вывалился по ходу дела.
Мужчина просунулся в машину и охлопал Мерриама, но бумажника не обнаружил.
— Есть в этой колымаге лампочка? — спросил он.
— Уверен, что наличие лампочке обязательно для больших мерседесов. Она, наверное, сломалась.
— Ага, — согласился мужчина грустно. — Наверное, придется все обшаривать.
Он приподнял левую руку Мерриама и отодвинул ее в сторону, осторожно, но решительно. Затем он улегся на живот, заполз внутрь по грудь, прижав Мерриама к сиденью, и принялся шарить по потолку машины, который теперь стал полом.
— Проклятье, — сказал он. — Его нигде нет. Ты уверен, что у тебя был бумажник?