Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— В обычной ситуации я бы начал говорить о моральном авторитете, лидерских качествах и всем таком. Но ты все это уже исключил.

— Когда прижмет по-настоящему, или как там это правильно будет по-английски…

— Традиционно ответ сводится к тому, что у короля есть стража, у мэра — начальник полиции и так далее. И что абсолютным фундаментом власти является способность физически принудить людей к повиновению.

— Вот теперь ты говоришь о деле. И что все это означает для меня в рамках КОК?

— Понимаешь, — ответил Сал, — в известном смысле, чем больше ты надеешься на то, что тебе будут подчиняться, тем у тебя в некотором роде меньше власти. Это все равно что признать поражение.

— Сал, — спросил вдруг Маркус, — ты здесь давно?

— Двести с чем-то дней.

— И сколько времени мы с тобой провели, обсуждая КОК?

— Понятия не имею, но в общей сложности часов сто.

— И сколько из этой сотни часов мы обсуждали вот этот конкретный вопрос?

Сал тоже взглянул на часы.

— Минут пятнадцать.

— Значит, исходя из такого распределения нашего с тобой времени, ты мог бы заключить, что на общем фоне этот вопрос для меня совсем не важен. Однако, Сал, он очень даже важен. Когда мне потребуется арестовать преступника, а товарищи встанут на его защиту, я должен иметь ответ. Должен знать, что мне делать. Должен быть готов. В этом — смысл моей работы. И причина, по которой она мне досталась.

В дверь кабинета постучали, что было не совсем обычно. В данный момент Маркус решил не обращать внимания.

— В условиях ПДУАП ты можешь поручить конкретным людям обеспечить выполнение твоих приказов с использованием физического насилия в приемлемых пределах. Как только ПДУАП закончится…

— И как скоро, по-твоему, это произойдет? — В тоне Маркуса ясно читалось, что сам он с ответом уже определился.

— Если нам вообще удастся выжить? На это потребуются годы, — ответил Сал.

— Значит, сейчас имеет смысл обсуждать только ПДУАП, — констатировал Маркус. Затем он крикнул в сторону двери: — Минутку! — и опять обратился к Салу: — А что есть приемлемые пределы физического насилия? Кто решает, что приемлемо, а что нет?

— Ну, — протянул Сал, — если ты собираешься назначить меня прокурором, следователем, мировым и уголовным судьей в одном лице, получается, что я.

— Если в кого-то выстрелили из тазера, это привело к остановке сердца, и он умер — это приемлемо?

— Бог с тобой, Маркус, что это на тебя нашло?

— Я рассматриваю сценарии, — ответил Маркус. — Чтобы быть готовым. И ты тоже должен быть готов. Не к гипотетическим изнасилованиям, а к тому, что, вероятно, начнется на самом деле, и очень скоро. — Маркус смотрел Салу прямо в глаза, пока тот не кивнул в знак того, что понял. Тогда он опять повернулся к двери: — Заходите!

«Дверь» в данном случае была сухопутным термином для того, что на кораблях, в том числе и космических, называлось люком. На «Иззи» выработалась своего рода конвенция, в рамках которой в тех ее частях, где была искусственная тяжесть, использовалось слово «дверь». Там, где ты плавал в невесомости, люк оставался люком.

Дверь открылась, и за ней обнаружился Дюбуа Джером Ксавье Харрис. Выражение его лица, а равно и то обстоятельство, что он вломился к Маркусу, когда у того совещание, означали — случилось что-то серьезное. Мозг Маркуса немедленно ухватился за наиболее правдоподобное объяснение:

— Президент сбросила еще бомбу?

На лице доктора Харриса отобразилось изумление, он покачал головой. Что-то еще.

— Это что-то частное, нам лучше остаться наедине? — спросил его Маркус, многозначительно глянув на Сала.

Тот встал, показывая, что готов их покинуть. Однако доктора Харриса это предложение скорее позабавило.

— Речь о наименее частном событии из всего, что уже было или еще будет, — ответил он. — То есть — спасибо, нет. У меня есть причины полагать, что наше расписание только что существенно изменилось. Существует вероятность, что Белые Небеса начнутся через шесть часов. — Доктор Харрис бросил взгляд на собственные часы. — Вернее, уже пять.

Взгляд Маркуса метнулся к дисплею:

— Незаметно, чтобы СФБ резко выросла.

— Причиной будет прохождение астероида сквозь тучу обломков.

— Кому-то на Земле это известно?

— В зависимости от того, насколько тщательно прослушивается этот кабинет.

— То есть твоя информация не с Земли?

— Нет. Она идет из глубин космоса.

— Случайно не зашифрованной морзянкой? — небрежно поинтересовался Маркус, обменявшись взглядами с Салом.

Их совещание, начавшееся около часу назад, было вызвано письмом от Джей-Би-Эф, в котором она жаловалась именно на эти передачи и требовала принять меры. Начав обсуждать, как именно в данном случае принимать меры и нужно ли вообще подчиняться в этом вопросе Белому дому, Маркус и Сал как раз и забрели в дебри дискуссии о власти. Что Маркуса в данном случае вполне устраивало. Поскольку если кто-то и впрямь посылал с «Иззи» загадочные шифровки азбукой Морзе, этот кто-то была его подружка. И уж ее-то он точно арестовывать не собирался. Конечно, поднимется вой насчет конфликта интересов, однако воющим осталось жить совсем недолго, а их власть сюда не распространяется.

Если не допускать, что они внедрили в ряды каппи или регуляров пятую колонну, готовую в нужный момент совершить переворот.

— Маркус, — встревожился доктор Харрис. — Ты меня слышишь? Ты вообще понял, что я сказал?

— Прошу прощения, доктор Харрис. Я отвлекся — задумался о вещах, о которых вообще-то положено думать Салу.

— Можешь просто поручить что-нибудь из них мне, — откликнулся Сал. — Знаю, ты предпочитаешь все делать сам, однако…

— Пожалуйста, закрой дверь, — перебил его Маркус.

Доктор Харрис подчинился.

— Я более или менее уверен, что за кабинетом наблюдение не ведется.

— Принято к сведению.

— Это ведь Дина, Дюб?

— Она общается с Шоном Пробстом по шифрованному каналу, — подтвердил Дюб.

Маркус одобрительно кивнул:

— Вот это девчонка, я понимаю! Однако, черт побери, у нее будут неприятности.

Дюб и Сал замолчали. Маркус тем временем отстучал Фекле сообщение из одного-единственного слова.

— Сал, — сказал он, отправив эсэмэску, — я объявляю ПДУАП.

— Я не уверен, что мы уже имеем право…

— И кто нас остановит?

Дюб и Сал снова замолкли, не найдя, что возразить.

— Что, Джулия — я больше не называю ее президентом — и по нам шарахнет боеголовкой? — Маркус, не переставая говорить, отправлял эсэмэску за эсэмэской.

— У нее — или, скажем, у русских с китайцами, — могут быть и другие способы тебя отстранить…

— Я об этом уже думал, — сообщил Маркус. — О том, что среди нас могут быть агенты. Военные с тазерами или типа того. Ожидающие приказа. Я заговаривал на эту тему с Федором, Чэном и Зиком, пытался выяснить их мысли по этому поводу, прощупать обстановку.