Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Тристан изо всех сил вдавил ребра ладоней в закрытые глаза и застонал.

— Заткнитесь, — сказал он. — Стоукс. Беги. Правда.

— Куда? — спросила я.

Он отвел руки от глаз.

— Просто уезжай из города. Я сам с этим разберусь. Как-нибудь. Я тебе сообщу, когда будет безопасно вернуться домой. Извести профессора Оду, что произошло. Иначе он заедет с предложением чем-нибудь помочь и ненароком угодит под раздачу. — Тристан тяжело вздохнул. — По пути отсюда скажи Рамиресу подойти ко мне. Думаю, начать объяснения надо с него.

Я не уходила. Мне хотелось кинуться к Тристану, но он это почувствовал и отмахнулся, словно бросая что-то в мою сторону.

— Уходи, — повторил он. — Извини, что втянул тебя в эту историю. Выйду на связь, когда смогу. Спасибо за все. А теперь иди. Быстро.

И он отвернулся от меня.

Диахроника

день 305–309 (начало июня, 1 год)

В которой выясняется, что это не конец, хотя задним числом понятно, что лучше было бы наоборот

Я пропущу тоскливый беспросветный сумрак следующих дней. Достаточно сказать, что, известив профессора и его жену о трагических событиях, я вернулась в свою квартирку на третьем этаже без лифта и не выходила оттуда кроме как за продуктами.

Я как одержимая проверяла Фейсбук каждые несколько минут в надежде, что Эржебет со мной свяжется. Я читала газеты, бумажные и виртуальные, гуглила (так что если меня могли вычислить, то уже узнали, кто я и где живу). Сожженный талтош в Венгрии оставался установленным историческим фактом. Эржебет Карпати — Актив, как назвал ее Шнейдер, — все так же не существовала в природе.

Я выискивала предложения работы в самых захудалых университетах — таких, чтобы потенциальным начальникам не захотелось обратиться к Блевинсу за рекомендациями.

И — хотя это звучит патетически — наверное, я горевала. Я самозабвенно (что мне, в общем-то, несвойственно) ринулась с головой в самое увлекательное приключение за всю мою размеренную жизнь, торила путь в совершенно новой области рядом с человеком, который, как я теперь понимала, был самым замечательным из всех, кого мне довелось встретить… и вдруг все это кончилось. Жизнь, путь, который мы торили, замечательный человек. Я осталась безработным ученым с отвратительным резюме и полным отсутствием каких-либо умений помимо знания неприличного числа преимущественно мертвых или умирающих языков. Никакая возможная работа и близко не могла увлечь меня так, как та, которой я лишилась.

После четырех или пяти самых длинных, самых унылых дней в моей жизни, вечером, когда я была настолько близка к умопомешательству, что начала переставлять собрание винтажных поваренных книг с алфавитного порядка по порядку японской слоговой азбуки, просто чтобы отключить мозги… зазвенел домофон. Я так подскочила, что чуть из кожи не выпрыгнула.

— Кто там? — заорала я в трубку.

— Стоукс! — раздался в треске электрических помех такой родной голос.

Нажимая кнопку, я вопила от радости. Он взлетел по лестнице, и — сама не верю — я бросилась ему шею с криком «Тристан!» и даже

смачно чмокнула

облобызала его в щеку.

— Ты цел?

Почти так же удивительно, но Тристан тоже крепко меня стиснул, а поскольку он намного выше, то на последней ступеньке оторвал меня от пола. Он еще раз прижал меня к себе, потом отпустил.

— Даже лучше, чем цел. Рад тебя видеть, Стоукс.

— Где Эржебет? Что произошло?

— С ней все отлично. Я объясню. Какое у тебя пиво? Эти вашингтонские чинуши все пьют светлый «Будвайзер». — Тристан вошел в квартиру. — Я скучал по тебе, Стоукс. — Он величавым жестом обвел комнатку. — Здесь все начиналось. Когда-нибудь на дом повесят мемориальную табличку.

— Что происходит? — вопросила я, открывая холодильник и вынимая из дверцы бутылку «Лучшего старого тиршитского горького» — последнюю из упаковки, которую Тристан купил в день нашей первой встречи.

Он взял ее у меня, нашел открывашку, а через мгновение уже блаженно плюхнулся на мой диван и похлопал рядом с собой. Я села.

— Они все писают кипятком по поводу диахронических эффектов, — объявил он. — Они двумя руками за путешествия во времени.

— Но она убила человека! — воскликнула я.

— Вот поэтому-то они двумя руками за путешествия во времени. Путешествие во времени дает результаты. Генерал Шнейдер получил звезду на стену.

— Чего-чего?

— Его объявили героически погибшим при выполнении боевого задания.

— Не понимаю, какая им от этого польза. Они собираются обманом заманивать врагов в ОДЕК, чтобы Эржебет переносила тех на Луну?

— Слушай, нам с тобой тогда совершенно отшибло мозги, и мы не поняли главного: можно перенестись во времени и не погибнуть, — сказал Тристан. — Можно переместиться назад во времени и что-нибудь сделать. На самом деле, похоже, этим уже занимаются.

— Что?

Он выпрямился и отхлебнул большой глоток пива.

— Разведка приметила кое-какую необъяснимую хрень, но эта хрень становится чуть менее необъяснимой, если ее причина — диахронические операции иностранных держав.

Он дал мне время переварить услышанное.

— ДОДО, — сказала я. — Департамент осуществления диахронических операций. Вы с самого начала знали, да?

— Подозревали. Теперь знаем.

— Ты серьезно?

Тристан кивнул.

— Ты хочешь сказать, у тех есть другая Эржебет? — спросила я.

Он пожал плечами.

— Что именно ты мне рассказываешь, Тристан?

— Ну… — Он выпрямился, поставил пиво на журнальный столик, уперся локтями в колени и взглянул на меня. — ИАРПА — Агентство передовых исследований в сфере разведки, которое до последнего времени всем этим делом руководило, — считает, что другие страны имеют или могут в скором времени получить доступ к… таким, как Эржебет. Каким-то образом. Чисто теоретически на данном этапе, но путешествия во времени были новой информацией, и внезапно кусочки головоломки начали складываться. Так что на случай, если некие страны нашли своих Эржебет и переносят людей в прошлое, где те что-то химичат, ДНР не хочет отставания в магической сфере.

— ДНР?

— Директор национальной разведки. Генерал Октавиан Фринк. Подчиняется непосредственно президенту. Директор ИАРПА подчиняется Фринку. Генерал Шнейдер, земля ему пухом, работал в секретном подразделении ИАРПА. А недавно — меньше суток назад, Стоукс, — ДОДО переехал наверх в организационной структуре. Теперь мы в прямом подчинении генерала Фринка с пунктиром к доктору Руджу в ИАРПА.

— Пунктиром?

— Это значит, что доктор Рудж — наш консультант. Мы держим его в курсе.