Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

У Эржебет имелись все основания демонстрировать норов: она вполне осознавала свою власть. Мы чего-то от нее требовали (много чего, по правде сказать) и ничего не могли предложить взамен. Главное ее желание исполнилось: возвращение в дом престарелых ей, ослепительной девятнадцатилетней красавице, не грозило. Были у нее и другие желания, но поначалу она высказывала их лишь под настроение. Например, на двенадцатый день нашей совместной работы, когда мы сели перекусить, она объявила, что хочет съездить в Венгрию и «плюнуть на могилы своих врагов».

— У нас нет на это средств, — ответил Тристан, откусывая от бутерброда с тунцом. Хотя он сам ничего такого не говорил, ясно было, что его таинственный источник финансирования почти иссяк. Жидкий гелий подвозили все реже и только после выматывающих телефонных разговоров. Тристан то и дело вызывал Фрэнка Оду устранять очередные баги в ОДЕКе, и я чувствовала, что он делает это скрепя сердце, поскольку Фрэнку ничего не платили. Судя по взглядам, которыми его награждали Владимир и Лукасы, немалая часть порученных им заданий выходила за пределы их штатных обязанностей. Тристан и прежде обнаруживал некоторые симптомы гиперактивности и дефицита внимания, что временами добавляло ему обаяния, временами бесило. Теперь, когда его телефон звонил каждые несколько минут, симптомы эти заметно усилились. Он поставил разные рингтоны и режимы вибрации на разные входящие звонки, чтобы, не глядя, знать, кто его дергает. Среди этих рингтонов был и «Колокол Свободы» Джона Филипа Сузы — типичный американский патриотический официоз, марш для военных парадов. С целым набором дополнительных ассоциаций, связанных с тем фактом, что этот марш — главная музыкальная тема «Летающего цирка Монти Пайтона». При его звуках Тристан бросал любое занятие, вытягивался по струнке, сразу принимал звонок и спешил в тихую часть здания, то и дело произнося: «Сэр!» и «Есть, сэр!». Очевидно, этот рингтон он присвоил своему боссу. Я умирала от желания спросить, почему именно этот. Что для Тристана «Колокол Свободы» — патриотическая музыка или намек на британское абсурдистское телешоу, которые перестало выходить в эфир еще до его рождения?

Мы сидели рядом с ОДЕКом за небольшим столом, где я обычно беседовала с Эржебет после сеансов. Я как раз хотела сказать, что надо бы прогуляться вдоль реки Чарльз или даже съездить на озеро Уолден-Понд подышать свежим воздухом и погреться на солнышке (в Новой Англии были длинные выходные в честь Дня поминовения, а мы жили, работали и спали в подвале под искусственным светом. Так и рехнуться недолго.) Я до сих пор частенько гадаю, как бы все сложилось, если бы я заговорила раньше. Несомненно, в другой — лучшей — вселенной Мел предложила отправиться на прогулку, все трое вышли из здания, и генерал Шнейдер, приехав, никого на месте не застал.

Однако в этой вселенной все трое остались в подвале, и между нами произошел следующий разговор:

— Если вы будете нам помогать, — продолжал Тристан, глотая откушенный кусок бутерброда, — мы, вероятно, получим финансирование, и тогда, если вам правда так хочется плюнуть на могилы врагов, этот вопрос можно будет обсудить. — Внезапно он отложил бутерброд и, просияв, воскликнул: — Погодите! Мы можем сами добыть себе финансирование. Если вы умеете превращать обычную воду в соленую… почему не превратить…

— …свинец в золото, — закончила за него Эржебет и тихонько взвыла. — Или что-нибудь еще в золото. Самое неоригинальное предложение в мире. Сколько существует магия, именно это в первую очередь просили у ведьм.

— И?

— Мы этого не делаем. Очевидно.

— Почему?

— Фу, хер вам скажут.

— Что?! — хором изумились мы с Тристаном. У Эржебет было много неприятных черт, но привычки к сквернословию за ней не водилось.

Та опешила от нашей реакции.

— Фу, хер, — повторила она. — Фу-хер.

Мы с Тристаном переглянулись, словно хотели убедиться, что не ослышались.

Эржебет рассмеялась неприятным смехом, означавшим, что ей на самом деле вовсе не смешно.

— До чего же вы испорченные. Это абсолютно нормальная немецкая фамилия. Фуггеры. Специально для вас повторю по буквам: Ф-У-Г-Г-Е-Р. Любой Фуггер вам это скажет.

— Ой, — сказала я. — Фуггер. Было такое старинное семейство немецких банкиров.

— Да.

— Вернемся к нашему вопросу. — Тристан тряхнул головой. — Вы говорите, что мы должны спросить какого-то давно умершего немецкого банкира, почему нельзя превращать свинец в золото.

— Они не все умерли, — поправила Эржебет. — Если вы пойдете в финансовый квартал, то наверняка отыщете кого-нибудь из них в неприметном современном офисе.

— Ладно, — сказала я. — Очевидно, у банкиров есть доводы против превращения свинца в золото.

— Им бы это не понравилось, — ответила Эржебет.

Впервые с начала нашего знакомства она дала понять, что дорожит чьим-то мнением. Очевидно, Фуггеры были в ее представлении людьми, с которыми следует считаться.

— Если вам не нравится золото, давайте попробуем другой пример, — сказал Тристан. — Я покажу свои карты чуть больше, чем обычно. — Он убрал в карман телефон, с которого что-то читал под столом, и положил обе руки на стол, словно буквально показывая карты. — К черту золото. Вы можете получить обогащенный уран?

Эржебет задумалась.

— Который в бомбы кладут?

— Да, который кладут в бомбы.

Она мотнула головой.

— Конечно, нет. Это бы вызвало большие перемены слишком быстро, а когда магию применяют таким образом, случаются нехорошие вещи.

— Какие именно?

— Нехорошие, — отрезала она. — Хуже ваших бомб. У нас даже слов для такого нет. Так что мы этого не делаем.

— Значит, существуют правила. — Я открыла ноутбук и собралась записывать. — Не преобразовывать слишком быстро — правило. А какие еще есть?

— Нет никаких правил, — возмутилась Эржебет. — Мы просто этого не делаем. Тебе какое-нибудь правило запрещает прыгать в пропасть? Нет. Но ты не прыгнешь.

— Чего еще вы не делаете? — спросил Тристан.

— Глупый вопрос. Он все время задает глупые вопросы, — пожаловалась она мне. — Надеюсь, он не твой любовник, потому что он тебя не стоит.

— Почему это глупый вопрос? — не отставал Тристан.

— Можете вы перечислить мне все, чего не делаете? Нет. Вы не понимаете, что чего-то не делаете, пока вас не попросят это сделать. Так со всем, и с магией тоже.

— Вы можете привести какие-нибудь примеры? — с преувеличенным спокойствием спросил Тристан.

Эржебет задумалась, и одно блаженное мгновение мы оба думали, что она пойдет нам навстречу.

— Мне надоело только давать и ничего не получать, — сказала она. — Итак. Теперь ваша очередь давать. Я хочу кошку.

После недолгого растерянного молчания я спросила:

— В смысле домашнее животное?

— Нет, в смысле кошку, — ответила Эржебет.

— Живую кошку? — спросил Тристан.

— Конечно, живую! Зачем мне дохлая?

— Ладно, вы получите кошку, — смилостивился Тристан. — Мы привезем вам ее на следующей неделе, как только вы сделаете что-нибудь, что можно показать начальству.

— Я покажу что-нибудь начальству после того, как вы привезете мне кошку, — победно возразила она.

— Эржебет, — начала я ласковым тоном закадычной подруги. — Нам некогда добывать вам кошку, лоток и все остальное. Но если вы хотите работать на влиятельных людей, которые могут обеспечить вам сколько угодно кошек, пожалуйста, помогите нам в ближайшие несколько дней.