Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

— Сюда? — снова спросила она. — Я войду сюда и вновь смогу колдовать? Все так просто?

— Минуточку, — сказал Тристан, вытаскивая телефон. — Я должен вас задокументировать, раз нет никаких свидетельств, что вы существуете. Мне нужны ваши фотография и подпись.

И прежде чем она успела возразить или хотя бы услышать его слова, он щелкнул ее на телефон.

— Моя подпись вам не нужна, — объявила она, глядя на ОДЕК с еще большим восторгом, чем даже Ода-сэнсэй. Лицо ее сияло предвкушением. — Если он хорошо работает, я готова простить ему его безобразие. Я просто вхожу внутрь и снова колдую?

— Мы надеемся, что так, — ответил Тристан.

Она взглянула на меня влажными сияющими глазами.

— Спасибо, Мелисанда. Спасибо, что привела меня сюда. — И шагнула к ОДЕКу.

— Минуточку, — сказал Тристан. — Позвольте я объясню, что будет, когда его активируют.

Он кухонной рукавицей открыл дверь и жестом пригласил Эржебет внутрь — мы все услышали ее изумленный возглас, — затем наклонился к ней и спокойным деловитым тоном начал объяснять, что произойдет.

Ода, Максы и я переглядывались с различными выражениями, которые все безмолвно выражали одну мысль: «Опупеть!» «Это и впрямь происходит», — сказала я, чувствуя, как мое сердце пускается в пляс. Тристан и ведьма у входа в ОДЕК — от этого зрелища меня охватило сладостное волнение. Если бы не он, я бы сейчас проверяла домашние работы по синтаксису.

Я прошествовала к ним и спросила Тристана:

— А нам не надо одеть ее в лыжный костюм?

— Я не нуждаюсь в защите от сил, которые возродят мою магию, — фыркнула Эржебет.

— Но там будет холодно, как в Сибири.

— Пфуй, — сказала она. — Меня это взбодрит.

— Как бы это не взбодрило вас до смерти, — предостерег Тристан.

Она состроила мину, которая за последний час стала ее фирменным стилем: поджала губы, презрительно свела брови и, чуть склонив голову набок, завела глаза к потолку. У кого-то — у роковой злодейки из немого кино, может быть, — это получилось бы эффектно, но в исполнении дряхлой старухи выглядело просто смешно.

— Вы и не подозреваете, насколько я в некоторых смыслах сильна, — заверила она.

Мы переглянулись. Я была сама не своя и восхищалась невозмутимой манерой Тристана (хотя и его лицо буквально лучилось от волнения).

— Стоукс, оденься и зайди с ней, хорошо?

— Не называйте ее Стоукс, это невежливо, — оскалилась Эржебет. — Вы очень невежливый молодой человек. Вы еще раньше обвинили меня во лжи. Не вынуждайте меня показывать себя с некрасивой стороны. Вы об этом пожалеете. Но, — тут она повернулась ко мне с улыбкой, не менее яростной, чем недавний оскал, — я согласна, чтобы при моем первом колдовстве присутствовала Мелисанда. Это более чем уместно, ведь она была причиной последнего колдовства.

Мы с Тристаном озадаченно переглянулись и ничего не сказали.

— Расскажите нам про это свое первое колдовство.

Эржебет беспечно пожала плечами и, водрузив сумку на пульт управления, принялась в ней рыться.

— Ничего особенного. Совсем простое колдовство. Мне надо всего лишь отменить прежнее заклинание. А потом я смогу делать то, о чем попросите вы. Пошевеливайся, Мелисанда.

Я надела комбинезон, вернулась в ОДЕК и потянула вниз кислородную маску. Эржебет шокированно на меня уставилась. Она перебирала в руках что-то непонятное: сквозь окошко маски казалось, будто она гладит веревочную швабру. Однако спросить, что это, я не успела, потому что Эржебет вновь набросилась на Тристана:

— Это вы ее заставили так одеться? Вы мне совсем не нравитесь.

— Это для тепла, — коротко ответил Тристан. Он перестал называть ее «мэм».

Эржебет (в винтажном коктейльном платье, которое болталось на ней, как на вешалке) и я (в комбинезоне, балаклаве и кислородной маске) стояли и смотрели. Тристан показал нам большой палец и закрыл дверцу. Пришлось немного подождать, пока Ода, Максы и Владимиры проверят готовность аппаратуры. Я глядела на старуху напротив меня и ощущала множество противоречивых чувств сразу: волнение, неверие, предвкушение, растерянность, страх, надежду. Скажи мне тогда кто-нибудь, что с этого начнется череда моих злоключений, я бы его

обстебала

язвительно высмеяла.

Помню, что произошло в следующую примерно четверть секунды: приглушенный дверцей звук сирены снаружи, меркнущий свет, бегущие по коже мурашки. И в это самое мгновение меня окутал дивный аромат, цветочный и в то же время мускусный, а потом — как и в первый раз — сознание помутилось, и в себя я пришла, когда кто-то стягивал с меня балаклаву. Я полулежала в смутно знакомом офисе, упираясь спиной в чьи-то колени.

— Стоукс? Ты как?

Мне потребовалось мгновение, чтобы осознать услышанное. Только один человек называл меня «Стоукс» — сотрудник теневой правительственной структуры. Видимо, это он. У него было имя из средневекового романа. Персиваль? Ланселот?

— Тристан, — со смехом поправил он. — Но на «Ланселота» тоже отзываюсь. — Он взъерошил мне волосы. — Давай, садись. Познакомься с нашей новой ведьмой.

Воспоминания нахлынули все разом.

— Да, — с трудом выговорила я. — Эржебет. Я с ней знакома.

— Нет, — хохотнул он. — Посмотри, — и подтянул меня вверх так, чтобы я увидела другую часть помещения.

Футах в двадцати от меня, возле пульта управления, стояла ослепительно красивая девушка, совсем юная, почти девочка, в платье Эржебет. Теперь оно облегало и обтягивало исключительно хорошую фигуру: почти идеальные песочные часы. Темные густые волосы доходили до плеч, глаза сияли зеленым огнем. Она загипнотизировала нас уже тем, что просто стояла здесь, кривя уголок губ в дерзкой торжествующей улыбке.

С помощью Тристана я неловко поднялась на ноги; комбинезон синтетически шуршал при каждом движении. Я чувствовала себя снежным человеком в присутствии газели.

— Познакомься с Эржебет Карпати. — Тристан расплылся в улыбке. — Она — наша ведьма.

Диахроника

день 294 (продолжение)

В которой все, что она творит, — магия

Все в комнате — Ода-сэнсэй, Ребекка, Максы — смотрели на нее широко раскрытыми глазами. Дерзкий торжествующий взгляд остановился на Тристане.

Тот начал смеяться, чуть задыхаясь от ликования, которое силился, но не мог сдержать.

— Вау, — упоенно проговорил он, и я почувствовала спиной движение его торса. — У нас получилось.

Зрители захлопали. Все лица сияли.

— У меня получилось, — уточнила Эржебет. Акцент, который в старушечьей речи звучал сварливо, теперь добавлял шика ее экзотической красоте. — Я предупреждала, чтобы вы не заставляли меня показывать себя с некрасивой стороны.

— По-моему, у вас нет некрасивых сторон, — сказала я, чтобы этого не сказал Тристан.

Она перевела взгляд на меня и немного посерьезнела:

— Теперь я выгляжу более знакомо? Такой я была в нашу первую встречу. Мне едва исполнилось девятнадцать, но я была очень одаренной. Тебе повезло, что ты нашла именно меня.

— Извините, но мы правда раньше не встречались, — сказала я ей, затем почти шепотом обратилась к Тристану: — Я… я бы хотела это снять.

Глупо было чувствовать себя такой нелепой и нескладной просто от того, что в комнате находится умопомрачительная красавица. Мужчины никогда не падали передо мной штабелями — Тристан и вовсе вел себя так, будто я его придаток, — но внезапно я почувствовала себя уродиной.