Весь Нил Стивенсон в одном томе. Компиляция

Фенна фыркнула, и Саския поняла, что выдала себя с головой.

— А она горячая штучка, это точно! — заметила Фенна. — Хотя наверняка предпочитает быть сверху.

Саския не могла закатить глаза — это навлекло бы на нее гнев Фенны, — так что ограничилась выразительным вздохом. Тут у Фенны зажужжал мобильник, и она, бросив работу, полезла за телефоном. Саския хотела уже выразить недовольство таким непрофессиональным поведением, но прикусила язык, увидев, как просияла Фенна, как засветились у нее глаза. Жюль! Прислал ей очередное селфи.

— Муж Корнелии жив, но все равно что покойник, — заметила Амелия; она тоже с улыбкой наблюдала за Фенной.

— То есть? — спросила Саския.

— Раннее начало деменции. И, возможно, другие проблемы со здоровьем.

— И где он?

— Живет в семейном палаццо на острове в Адриатическом море.

— И почему я не сомневалась, что у них есть собственный остров? — пробормотала Саския.

— Один из тех, что в прошлом были частью Венецианской империи, — вставил Виллем.

— Он уже два года не появляется в обществе, — продолжала Амелия, — а когда еще появлялся, симптомы были заметны.

— Понимаю, — ответила Саския. — Теперь повторю вопрос Виллема: сколько в Венеции подобных людей?

— Немного, — ответила Амелия. — Видите ли, поначалу мы сосредоточились на бэкграунде Микьеля. Он происходит из старинного венецианского рода. Его предки получили дворянство в 1019 году.

— Черт, вот это долголетие!

— Но это еще что!

— Как выяснилось, бывают семьи намного, намного старше, — вставил Виллем.

— Сейчас мы выясняем бэкграунд семьи Корнелии.

— Ее мужа?

— Нет, с предками мужа все понятно. Греки, бежали в Венецию после падения Константинополя.

— Можно сказать, они в Венеции новички! — усмехнулась Саския.

— Вот именно, — без улыбки ответила Амелия. — Сама же Корнелия ведет свой род от одной из семей, основавших город.

— То есть… как это?

— Буквально, — ответил Виллем. — Ее предки — одна из римских семей, бежавших на берег Залива от Аттилы и его гуннов и основавших Венецию.

— И уже тогда эта семья была древней! — вставила Амелия. — Римские аристократы, знавшие еще Юлия Цезаря.

Саския только головой крутила, не веря своим ушам.

Встретившись наконец взглядом с Фенной, она поинтересовалась:

— Фенна, милая, мне сегодня придется идти на ужин с одним накрашенным глазом?

Вместо ответа Фенна смущенно улыбнулась и повернула телефон экраном к зрителям. На экране красовался Жюль в мокрой футболке. Какие еще нужны объяснения? Ахнула даже суровая Амелия. Жюль, освещенный солнцем, сидел у борта надувной лодки. Он только что вытащил из бурых вод Бразос и теперь гордо демонстрировал добычу — сильно попорченный водой документ в рамке. В центре рамки красовалась большая серебряная монета.

— Я, пожалуй, от комментариев воздержусь, — только и сказал Виллем. Имея в виду, конечно, Жюля, а не выловленный им артефакт.

— Родственники зовут его «жюль семьи», — сообщила Фенна. — Это намек, знаете, сленг такой…

— Понятно, — прервала ее Саския. — Так на чем мы остановились?

— На невероятной древности рода Корнелии, — подсказал Виллем, неохотно отводя взгляд от фото. — Отвечая на ваш вопрос: нет, таких, как она, немного. Только вопрос не о том. На самом деле вы хотите узнать, много ли в Венеции таких тайных националистов, озабоченных подъемом уровня моря? Составляют ли они реальную силу?

— А вот и ответ, — подхватила Амелия. — Их не так много, но они чертовски богаты. И готовы на самые решительные действия, потому что иного выхода у них нет. К вечеру постараюсь узнать больше.

Поводом для Лица Номер Три стало очередное мероприятие — ужин, собравший десяток ВИП-гостей за длинным столом в середине Пивного вагона. Дресс-код здесь был более формальный: даже сам Т. Р. до блеска начистил свои ковбойские сапоги. Вероника в вечернем платье, кажется, чувствовала себя не слишком уверенно: с фигурами ранга и веса Корнелии она еще не сталкивалась. Ей было проще с Дейей Чанд, женой лорд-мэра: та, хоть и мощная фигура на своем поле (выпускница Оксфорда с докторской степенью, известная телеведущая), не возражала против роли «спутницы важного человека» — и исполняла эту роль легко и изящно.

Саскии тоже требовался спутник, и она не сразу решила, кого позвать с собой. Виллему стоило дать передышку: он заслужил отдых, к тому же завтра ему нужно быть свежим и бодрым. Руфуса? Соблазн был велик; но, представив, как некомфортно ему будет в этой компании, она передумала. В конце концов пригласила Аластера. Выбор оказался очень удачным: для ровного счета (поскольку венецианцев было трое) в список включили Марка Ферлонга, и теперь оба могли вдоволь болтать об анализе рисков, пока прочие гости говорят на более человеческие темы.

> Есть третья кандидатура.

> И кто он?

> Она.

Проходя через Древесный вагон, Саския списалась с Лоттой. Ответ пришел незамедлительно: дочь требовала фотку.

> И не надейся, милая.

> Ну воооот!

> Иду на ужин. Спокойной ночи.

> А тебе НЕСПОКОЙНОЙ ночи!

За этим пожеланием последовал поток смайликов, начиная с подмигивания — и далее по нарастающей. Некоторые смайлики так ее смутили, что Саския и не заметила, как оказалась в центре Пивного вагона, где все уже собрались, и Сильвестр Лин, как ни странно, потчевал (иное слово тут не подойдет) Боба, Дейю, Корнелию и Т. Р. историей о пиратах, ворующих песок.

— Простая математика, — настаивал он, обращаясь к скептически настроенному лорд-мэру. — Даже чтобы сохранить имеющуюся территорию, нам необходимо постоянно подсыпать в прибрежные воды песок: так мы компенсируем подъем уровня моря. Чтобы создать новую землю, как делают наши друзья в Нидерландах, — тут он бросил взгляд на Саскию, приглашая ее присоединиться к беседе, — нужно еще больше песка. Собственных песчаных карьеров у нас нет, так что песок приходится покупать. Существует рынок песка, как и любого другого сырья. Однако мы обнаружили, что, как только цены на песок взлетели благодаря нашим закупкам, активизировались песчаные пираты.

— Не понимаю, как можно грабить песок? — спросила Дейя таким тоном, словно вопрос с детства не давал ей покоя. — Для меня пираты — это «йо-хо-хо и бутылка рому», но…

— Очень просто. Подплываете к какому-нибудь острову, ведя на буксире баржу, и начинаете работать насосами. Что-то вроде гигантского вакуумного пылесоса. Баржа наполняется песком, а остров становится меньше.

— И где находятся такие острова?

— В том-то и проблема, доктор Чанд. Если вы хотите продать песок Сингапуру, то вам выгодно забирать его как можно ближе к нам. Так что пиратство началось в прибрежных районах Малайзии и Индонезии, а дальше распространилось на Вьетнам и Филиппины.