Весь твой, только твой эльф

В душе шевельнулись жалость и восхищение. Такое странное сочетание чувств я не испытывала к мужчинам прежде.

Толпа, наблюдавшая за дракой, редела. Один за другим голые мужики оборачивались котами и таяли в лесной темноте. Никто так и не подошел к поверженному Ритрею, не попытался оказать ему помощь, не озаботился его состоянием — сородичи просто бросили его валяться на земле без сознания, словно ненужный хлам. А ведь во время поединка они так болели за него, скандировали: «Ритрей! Ритрей!» Но вот боец проиграл и сразу стал всем не интересен. Такая дружба.

Пока Алари одевался, я незаметно зарыла гребень в землю. Не найдет — не сможет снова посадить меня на цепь.

Бежать прямо сейчас я не собиралась — решила ждать подходящего момента. Возвращаться в лагерь тано через кошачий лес и красную долину было неразумно, тем более с пустым магическим резервом. Если Алари вел меня в Эвенделл, то путь наш лежал через горы пещерных фейри. Этот волшебный народец был союзником империи Аталан, и я задумала попросить у них защиты. Фейри спасут меня от похитителя и помогут вернуться домой. А чтобы все получилось, я усыплю бдительность эльфа, изобразив ответную симпатию. Пусть считает, что я оставила мысли о побеге и искренне наслаждаюсь его обществом.

— Как твои раны? — я подошла к принцу и, привлекая к себе внимание, опустила ладонь на его плечо.

Алари вздрогнул от прикосновения и ответил, не поднимая глаз:

— Все в порядке. Надо уходить.

После того, что случилось, он словно стыдился на меня взглянуть — уже второй раз я видела его, эльфа, полностью голым.

— Оставаться здесь небезопасно. Отдохнем позже. Отдай, пожалуйста, мою вещь.

— Какую вещь? — изобразила я дурочку.

— Гребень.

— Я выкинула его в кусты.

Эльф нахмурился, и я поспешила сменить тему.

— Не волнуйся. Я пойду с тобой по своей воле. Тебе больше не надо меня связывать. Я поняла твой намек.

На секунду Алари замер, а потом шумно вздохнул, выпрямив спину.

— Поняла? И что… — его голос дрогнул. — Что ты думаешь… по этому поводу?

Его руки судорожно стиснули перевязь на поясе. Он смотрел на меня искоса, из-под пряди волос, упавшей на лицо, будто стеснялся прямого взгляда. И, казалось, не дышал.

Чувствуя себя вероломной гадюкой, оплетающей кольцами наивного кролика, я сказала:

— Мне надо подумать. Я не могу так сразу ответить взаимностью, в конце концов мы слишком мало знаем друг друга. Но я готова дать тебе шанс.

Если до этого Алари не дышал, то теперь от чувств жадно хватал губами воздух. Он выглядел как человек, который не может поверить своему счастью. Его светлые брови изогнулись в таком удивленно-радостном выражении, что меня шпилькой кольнули угрызения совести. Мне казалось, что я обманываю доверчивого ребенка.

Впрочем, я быстро напомнила себе о том, что этот великовозрастный ребенок хочет лишить меня привычной жизни. Ему плевать, кто ждет меня дома и что станет с моей любимой работой, с результатами многолетнего упорного труда, благодаря которому я превратилась из куска красивого мяса в человека с правами и свободами. Мои желания для него пустой звук. Этим он напоминает моего папашу.

Перед дорогой мы умылись у ручья и пополнили запасы воды.

— Твои раны быстро затягиваются, — заметила я с удивлением, глядя на оцарапанное горло своего спутника.

— Они будут затягиваться еще быстрее, если ты… — Алари замялся и спрятал взгляд. — Если ты возьмешь меня за руку, — и пояснил: — Из-за нашей связи.

— А разве у вас принято ходить за ручку?

— Нет. Но какая уже разница?

До этого он держался за перевязь, но после своих слов опустил руки по бокам, чтобы, если захочу, я легко могла переплести наши пальцы. На его ладонях не было перчаток. Напряженный, он терпеливо ждал моего решения.

— Предлагаешь соприкоснуться голой кожей? А как же ваши традиции?

Алари поморщился и повторил:

— Какая уже разница?

Играя свою роль, я потянулась к его руке. После купания в ледяном ручье ладонь принца была холодной и влажной. Я чувствовала бугорки мозолей, оставленных мечом. Вряд ли кожа наследника престола огрубела от тяжелой физической работы — ее испортили годы тренировок с оружием.

Ощутив мое прикосновение, Алари сладко вздохнул, почти простонал, но вовремя себя одернул — слава Единому, и без того похож на извращенца. Не хватало еще, чтобы, держа меня за руку, он издавал звуки, как во время оргазма.

— А хочешь, я понесу тебя, а ты поспишь? — спросил эльф после длительного молчания.

Кроны деревьев сплетались над нами густым пологом, пряча за собой небо, а значит, луну и звезды. Местность была не самая приятная. Дорога шла под уклон, под ногами скрипели сухие ветки, корни старых дубов змеились по земле, готовые в любой момент подставить из высокой травы подножку. Измученные, не знавшие ни сна, ни отдыха, мы огибали глубокие овраги, полные мрака, продирались сквозь колючие кусты, спотыкались в темноте о камни и валежник. Я совершенно выбилась из сил, так что предложение моего спутника вздремнуть у него на руках показалось мне и диким, и заманчивым. Но Алари устал не меньше меня, к тому же был ранен. Разве могла я взвалить на него дополнительную ношу?

— Не надо. Все равно через час-два придется сделать привал.

Алари кивнул. Помолчал немного и шепнул с нерешительностью в голосе:

— Зейна, могу я кое о чем тебя попросить?

— Только, если это что-то приличное, — улыбнулась я.

Принц, кажется, не понял, что я шучу. Погруженный в свои переживания, он кивнул с самым серьезным видом, открыл было рот, но не произнес ни слова. Несколько шагов мы прошли в тишине. Алари хмурился, кусал губы, его пальцы, держащие мою руку, напряглись. Похоже, собственная просьба давалась ему с большим трудом.

Наконец, когда мы пробирались через очередной валежник, сваленный кучей у оврага, эльф разродился:

— Пожалуйста, Зейна, когда мы будем в Эвенделле, не говори никому о том, что видела здесь и в лагере тано. Ты знаешь наши законы и должна понимать, что это погубит мою репутацию. Я хочу сохранить случившееся в тайне.

Алари не смотрел на меня, словно опасался встретить осуждающий взгляд. Венка на его виске билась часто-часто.

— Не волнуйся, я буду молчать.

Или не буду, если план с фейри не сработает и мне придется тебя шантажировать, чтобы вернуться домой.

Не зная о моих мыслях, Алари прикрыл глаза от облегчения. Его плечи и линия челюсти расслабились, походка стала не такой деревянной. Постепенно движения обретали плавность и эльфийскую грацию.

«И все-таки эльфы сильно отличаются от людей», — отметила я мельком.

В отличие от меня, даже несмотря на усталость, Алари очень ловко преодолевал лесные препятствия. Одним махом перепрыгивал поваленные стволы дубов, играючи взбирался на крутые холмы, заросшие влажным мхом, на котором поскальзывались ноги, его походка — в те минуты, когда он ни о чем не волновался, — была упругой и легкой. На фоне этого бодрого кузнечика я чувствовала себя неуклюжей коровой. Это я постоянно спотыкалась о корни, торчащие из земли, шипела от боли, наступая на острые камешки, невидимые во мраке, пугалась пауков и летучих мышей. Последние, как сказал Алари, были любимой добычей местных котов.