Ветер перемен. Книга четвертая

Громов молча смотрел на меня и по его лицу трудно было понять о чём он думает. А вот на лице Арнольда написано было явное одобрение. Видимо мои слова совпадали с его мыслями.

– Я согласен с твоими словами, - нарушил, наконец молчание Громов.
– Сам много думал об этом и приходил к таким же выводам. Хотя и не сразу. И не скажу, что это далось мне легко. Уж слишком наше поколение верило, что мы - на правильной стороне, что дело наше правое и мы обязательно победим и построим светлое будущее для всего Человечества. Да-да, как бы это не смешно и наивно не звучало! Но чем выше я поднимался по службе и чем больше информации ко мне поступало, тем больше появлялось сомнения в методах, а потом и целях нашей борьбы. Сначала я осмелился делиться своими сомнениями со своим фронтовым другом - Сидоренко Павлом Васильевичем, ты его знаешь. Только с ним я мог быть откровенным, да и то, не сразу решился! Но оказалось, что практически по всем вопросам мысли у нас сходятся и сомнения одинаковы, а это убедило и меня и его, что мы не сошли с ума. Не буду сейчас рассказывать о том, как мы находили других таких же сомневающихся среди своих сослуживцев, речь сейчас не об этом. Я говорю это потому, чтобы вы понимали насколько трудная стоит перед нами задача. Нам нужны единомышленники, а их, пока, не так много. По крайней мере тех, кого я знаю. Многие просто не задумываются и выполняют свой долг, как они его понимают.

– Согласен с вами, Степан Афанасьевич, - перебил я его.
– Отлично себе представляю трудности с которыми вы столкнулись при поиске единомышленников. Но это потому, что вы их искали, грубо говоря - снизу! И любой сотрудник внутренних органов будет остерегаться откровенничать даже с друзьями и товарищами по службе. Но если перестройка начнется сверху, от самого Политбюро и руководителей тех же спецслужб - изменения пойдут гораздо быстрее. Но тут существует другая опасность. Помните я Вам рассказывал, чем стали заниматься вчерашние "безупречные рыцари плаща и кинжала"? Рэкет, крышевание нарождающегося бизнеса, прямое слияние с криминальными структурами. Свободу многие восприняли как вседозволенность и слабость власти. Поэтому нужна сильнейшая служба внутренней безопасности с самыми широкими полномочиями, вплоть до ликвидации. Да, к сожалению это так, Степан Афанасьевич! В таких делах, как и в борьбе с терроризмом мягкость никогда до добра не доводила. В моё время арестовывали сотрудников КГБ, у которых дома находили сотни миллионов долларов наличными. И они отделывались лёгким испугом. Так почему их товарищи не займут его место? Риск минимальный зато выигрыш - колоссальный! Поэтому - никакой пощады! Довести до сведения всем сотрудникам и первого попавшегося - ликвидировать без малейшего сомнения. Тогда многие задумаются. Помните эту история с безбилетниками в Германии? Скорее всего это миф, но посмотрите какой действенный, если его рассказывали даже в моё время!

Громов согласно кивнул, а Арнольд вдруг спросил:

– Что за миф?

– Разве ты не знаешь?
– теперь уже удивился я.
– Ну, там безбилетника полиция вытащила то ли из трамвая, то ли из поезда и прямо тут же при народе расстреляла. Вот с тех пор все немцы покупают билеты.

– Что?!
– у Арнольда глаза полезли на лоб.
– О, Майн гот! Это у вас такие ужасные истории рассказывают о немцах?!

– Почему же ужасные?
– усмехнулся я.
– Рассказывают именно как положительный пример, типа " Вот как надо бороться с безбилетниками!"

– Ну а расстрелы провинившихся сотрудников спецслужб, разве не похоже на эту борьбу с безбилетниками?
– хмыкнул Громов.

– Степан Афанасьевич, ну вы меня прекрасно поняли, я думаю.
– не поддался я его фальшивому скепсису.- Я ведь говорю во-первых, не о простых гражданах, а об офицерах, которые принимали присягу, клялись жизни свои положить в борьбе за законность и с врагами государства. Ну, а если ты сам оказался этим врагом, вот и "ложи" свою жизнь. Ты же "мамой клялся" или чем там? А во-вторых, расстрел будет не за безбилетный проезд, а за серьёзное преступление. Я вам могу весь вечер перечислять, чего ваши "холодно-головые" чекисты насовершали после начала Перестройки, мне просто Арнольда жалко, он очень хорошего мнения был о советском народе, не хочется лишать его иллюзий. К тому же, это может сказаться на дальнейшем сотрудничестве - разочаруется вдруг, что мы будем делать? Я шучу так, вы понимаете. Сейчас я вас оставлю одних, мне ваши сверхсекреты ни к чему. Это я снова шучу. Вам нужно выработать способы постоянной связи друг с другом, ну и всё такое. Если вдруг понадоблюсь - позовёте.

Глава 11

Мы подъехали к мэрии на двух лимузинах: в первом мы с Габриэль и за рулём Арнольд и во втором - Вилли Брандт с женой, телохранителем и водителем, который одновременно выполнял обязанности второго телохранителя. Нашу регистрацию, по настоятельной просьбе канцлера, переданной через его жену, работники мэрии сохранили в тайне, отодвинув регистрацию других пар, а некоторые даже перенеся на последующие дни. Так что площадь перед красивым старинным зданием была пуста и нам удалось проникнуть внутрь не привлекая ничьё внимание.

Габи облачила меня в свадебный костюм, который был приобретён специально к этому мероприятию, несмотря на все мои возражения и напоминания, что я уже являюсь счастливым обладателем прекрасного костюма.

– Такой случай бывает раз в жизни у серьезного мужчины!
– строго глядя на меня, положила конец моим причитаниям Габи.
– А ты у меня разве не серьёзный?

Крыть мне было нечем и пришлось ропот прекратить и молча выложить приличную сумму. Но костюм и правда сел на меня как влитой, сразу же добавив мне солидности. Сама же Габи удалившись на несколько часов с Рут в неизвестном направлении, появилась перед самым отъездом и в который раз сразила меня наповал своим шикарным нарядом и сногсшибательной прической.

– И чего ты молчишь?
– поворачивая Габи передо мной, спросила Рут.
– Где восторги и восхищение?!

– Женщины, вы хотя бы предупреждали заранее! Ну, не знаю, посыльного вперёд посылали, что ли?
– держась за грудь взмолился я.
– Какое сердце может выдержать такой удар?!

– Болтун!
– улыбаясь от уха до уха порозовела от удовольствия Габи.
– Скажи просто - тебе нравится?

– Да при виде такой красоты у меня исчезли последние сомнения - жениться или не жениться!

– Вот бессовестный, ну подожди останемся одни, я тебе припомню!

Пройдя по мраморному полу коридора, застеленному коврами, скрадывающими звук шагов, мы вошли в большой зал и подошли к длинному столу, за которым нас уже ожидал сам бургомистр. Ну да, не каждый день в свидетелях пары молодожёнов сам канцлер республики с женой! За его спиной столпились наверное все служащие мэрии.

Как только мы переступили порог зала, откуда-то сверху полилась такая знакомая музыка Мендельсона и я с удивлением ощутил волнение, как будто я действительно тот совсем молоденький мальчишка, каким меня видят все присутствующие и почти наверняка многие из них думают: "Господи, они же совсем дети!"

Я скосил глаза на Габриэль. Она, почувствовав мой взгляд, также искоса посмотрела на меня и лёгкая улыбка тронула её губы. Ожидаемого волнения или, тем более, страха, я не увидел ни в глазах, ни в лице. Только радость и лёгкий румянец, делающий её просто неотразимой!

Мы подошли к столу. Брандт и жена встали по бокам, Арнольд и телохранитель - сзади.

– Уважаемые Александр и Габриэль!
– бургомистр по очереди посмотрел на меня и Габи.
– Сегодня важный и волнующий для вас день - день рождения вашей семьи. Вы приняли главное решение в своей жизни - соединить две судьбы в одну и пройти одну дорогу жизни. Нет ничего прекраснее, чем никогда не разлучаться с любимым человеком, тем единственным, которого выбираешь из всех людей и с которым хочется каждый день, всегда, всю жизнь быть вместе. Сюда вас привела любовь, только любовь способна на такое чудо, как сблизить две судьбы, две совершенно разные жизни, она поможет вам прожить долгие годы в мире и согласии, создать крепкую семью.

Мне прямо очень понравились слова бургомистра, которые я, к своему удивлению понимал абсолютно все!

Бургомистр снова посмотрел на нас и продолжил:

– Выполняя высокий долг как представитель государства, я прошу вас ответить, является ли ваше решение стать законными супругами, создать семью искренним, взаимным и свободным. Готовы ли вы принять на себя великий долг друг перед другом и перед будущим ваших детей?

Прошу ответить вас, Александр.

– Да!
– ответил я, как мне показалось, слишком громко.

– Прошу ответить вас, Габриэль.
– бургомистр повернулся к Габи.

– Да!
– нежный голосок моей любимой прозвучал в полной тишине.

– На основании вашего желания и согласия, в присутствии близких и друзей, ваш брак регистрируется.
– продолжил бургомистр.
– Я прошу подписями скрепить ваш семейный союз.

Мы сделали шаг к столу и сначала Габи, а потом я - поставили подписи в книге записей.

– В соответствии с законом Федеративной республики Германии я объявляю вас законными супругами, мужем и женой!
– торжественно закончил бургомистр.