Ветер перемен. Книга вторая
Шрифт:
– И какой же?
– Я забираю дело себе и запираю его в сейфе.
– А так можно? Что-то слишком просто, - не поверил я.
– Сейчас достанете козырь из рукава?
– Достаю.
– Громов принял мою манеру.
– Прямо сейчас ты пишешь мне расписку о сотрудничестве. Причём, лучше числом пораньше. Чтобы при необходимости можно было твои неосторожные высказывания выдать за оперативную разработку. Знаешь, что это такое?
– Конечно.
– машинально ответил я. Громов снова посмотрел удивлённо. Да, многовато неожиданностей для особиста. Но, ничего, переживёт.
Всё -таки сделают
– Что скажешь?
– Громов ждал ответа.
– А значок дадите?
– глядя невинными глазами спросил я.
– Какой значок?
– не понял он.
– Ну там, " заслуженный агент республики" или "победитель соцсоревнования среди стукачей"?
– Саша, ты когда -нибудь бываешь серьёзным?
– устало вздохнул Громов.
– Я начинаю сомневаться...
– Всё -всё, Степан Афанасьевич, я больше не буду!
– и видя недоверчивый взгляд, ещё раз сказал.
– Больше не буду! Это у меня реакция такая! Слишком много всего навалилось на молодой организм!
Мы секунду смотрели друг на друга и расхохотались одновременно!
– А этот майор не будет протестовать?
– спросил я, когда мы успокоились.
– Ты мой агент, он - мой подчинённый.
– пожал плечами Громов.
– Какие могут быть протесты? Только это не значит, что ты теперь можешь говорить что угодно!
– поспешил предупредить меня он.
– Ну да, Малов же зелёный стукачок, а там ещё остался матёрый.
– как бы невзначай сказал я и снова удивил полковника.
– Вот можешь же думать, когда хочешь.
– Степан Афанасьевич, насчёт значка, конечно шутка, но как мы с вами будем встречаться?
– решил уточнить я важный для себя вопрос.
– Сегодня я сказал командиру, что забыл обе флейты в Югендпалас и пошёл за ними, а дальше?
– А ты действительно забыл?- уточнил Громов.
– Действительно. Но не забыл, а оставил специально.
– А не украдут?- засомневался он.
– Товарищ полковник, что ж вы так плохо думаете о наших "младших братьях"?
– Ну, всякое бывает...
– поджал губы полковник.
– Да, нужно организовать тебе прикрытие для таких походов. И для других, думаю тоже...- он искоса посмотрел на меня улыбаясь.
– А вот за это, товарищ полковник, я готов всех врагов советской власти голыми руками передушить!
– горячо ответил я.
– Ну вот, а обещал, что закончил дурачиться. Как тебе можно доверять после этого?
– Так я абсолютно серьёзно! Вот выдайте мне врага, я запросто !
– Саша....
– Да что ж такое и правда!?- повесил я голову.
– У нас при штабе дивизии существует группа пропагандистов, - задумчиво сказал Громов.
– В ней из солдат и сержантов проявляющих активность в общественной жизни своих подразделений, на политзанятиях и тому подобное, готовят кадры для политической работы в армии и поступлении в последующем в училища по этому профилю. Я вот думаю, может тебя туда записать?
– Меня? В замполиты?!
– вытаращил я глаза.
– Да я ж там всю малину... эээ потопчу ! Распропагандирую всех этих ненормальных вплоть до замполита дивизии!
– Так уж и распропагандируешь!
–
– Да запросто, Степан Афанасьевич! Вы, как будто сами не знаете, какой это идиотизм и какой народ туда идёт!
– Знаю, - согласился полковник.
– Именно поэтому и сомневаюсь. Они же думать не умеют по определению. А те немногие, у кого есть хоть какая-то способность к мышлению, знают где и что нужно сказать, чтобы сделать карьеру. Вот и шпарят лозунги, да и те, по бумажке.
Я слегка прибалдел.
– Так вы всё видите и ничего не делаете?
– А что я могу сделать? Душить их собственными руками, как ты мечтаешь?
– Ну, что-то же надо делать, Степан Афанасьевич! Этот формализм и шизофрения, когда думают одно, а говорят другое он же проникает во все слои общества и он, в конце концов погубит страну!
– Ну, надеюсь до этого не дойдет, - медленно сказал Громов, но особой уверенности в его словах я не услышал.- Ладно, о таких глобальных вещах поговорим в другой раз. Сейчас нужно организовать твою службу так, чтобы у тебя было больше свободы передвижения. Я об этом подумаю. В крайнем случае, на первое время, всё -таки всуну тебя к этим недоделанным пропагандистам...
– Пропагандонам.
– вставил я.
– Как?!
– Громов с изумлением посмотрел на меня и расхохотался.
– Очень верное определение! Сам придумал?
Я скромно пожал плечами. Не скажешь же, что где-то слышал. Это слово из моего времени.
– Так вот, - продолжил, успокоившись Громов.
– Включу тебя в эту группу, но это будет для твоих командиров. Ходить туда тебе будет не обязательно, но целый свободный день у тебя будет. Постоянная увольнительная у тебя уже есть. Я, кстати вам и выдал их по этой линии. А дальше что-нибудь придумаем.
– А в какой день недели их там натаскивают?
– уточнил я. Очень уж не хотелось, чтобы попадал на воскресенье, когда я и так имею относительную свободу из-за репетиции и танцев в ГДО.
– Не помню точно, - нахмурил лоб Громов.
– Где -то в середине недели, то ли среда, то ли четверг.
Четверг меня очень устраивал. В этот день был выходной у всех сверхсрочников оркестра и я мог бы пропадать на целый день безо всяких проблем.
– Ну, на сегодня, думаю хватит.
– подвёл итоги Громов.
– Главное, что я не ошибся с тобой!
– И я - в вас!
– нагло вставил я и Громов улыбнулся крутнув головой. Привыкай полковник, от меня и не такое услышишь, это только цветочки.
Громов достал из газеты обычный лист для пишущей машинки.
– Напиши мне расписку о сотрудничестве. Дату не ставь. Пусть у меня будет, чтобы в случае чего, мог сразу пустить в ход. Какой псевдоним себе возьмёшь?
Я задумался. Хотелось какой -нибудь со значением, вот как название группы я придумал, но, в то же время, кто его будет читать, кроме Громова? Агенты всегда и везде самая засекреченная часть оперативных органов. В своём времени, когда я, зелёный, в общем-то ещё молодой человек пришел а Уголовный розыск, мне передали от старого опера двенадцать агентов. Их имена знали только сам опер и зам.начальника Угро по оперативной работе. Всё. Даже мои другие начальники не имели доступа к папкам с двумя нулями - совершенно секретно.