Ветер перемен. Книга вторая

Хорошо, что вечер был практически завершён, а то неизвестно как бы мы его отыграли с испорченным настроением.

– Молов, что это было?
– спокойно спросил я. Оставалась надежда, что действительно алкоголь ударил в голову и Сашка сейчас извинится за не совсем красивое поведение.

– А чо такого?
– неожиданно развязно ответил он.

– То есть ты считаешь, что вёл себя нормально? И не хочешь извиниться перед Габриэль?

– Ещё чего!
– ощерился Сашка.
– Кто она такая, чтобы я перед ней извинялся? Да эти немцы по гроб жизни должны быть благодарны, за то, что мы их...

– Стоп! Заткнись!

– я резко прервал его и взяв Габи за руку мягко, но настойчиво увлёк её к двери:

– Габи, пожалуйста, подожди меня в своей гримёрке!

Габи немного испуганно посмотрела на меня, но пошла со мной.

Я проводил её до двери её комнаты, как мог успокоил, хотя самого уже слегка потряхивало. Неприятные или опасные ситуации я обычно чувствую ещё до того, как они случаются и сейчас я нутром почувствовал, что парой резких слов дело не ограничится.

– Так за что немцы должны быть благодарны тебе, да ещё по гроб жизни?
– спросил я, вернувшись в нашу гримёрку, выделив слово "тебе".

– Да ладно, Саня, потом поговорим!
– попытался замять разговор Виталий.

– А он потом скажет, что ничего не помнит, что его чёрт попутал и вообще это не он был!

– Ну, не на столько же он...
– подал голос Жека.

– Как раз на столько!
– перебил я его.
– Посмотри на его морду! Он же считает себя правым. Сейчас скажет, что "мы их победили и они теперь должны нам по гроб жизни", да Малов? А все женщины Германии должны давать Малову по первому требованию! Ну, что молчишь, ты же так считаешь?

Парни смотрели на меня не понимая, чего это я так разошелся. А я просто вспомнил, как в той жизни Сашка устроил пьяные разборки со всей нашей группой, вот также перебрав на танцах у немцев. Причём без всякого повода с нашей стороны, просто всё его дерьмо, долгое время копившееся, требовало выхода. И пара лишних рюмок шнапса помогли этому дерьму подняться и выплеснуться наружу. Да так, что заляпало всех! А в нынешнее время, значит это случилось значительно раньше. Интересно, почему? Неужели то, чему суждено быть, обязательно будет? Поменяться может только время, возможно, место, ну и кое-какие детали. Тогда вся моя задумка изменить ход истории обречена на провал? Хотя... Тот говновыброс Малова случился перед самым дембелем и новый дирижёр просто пожалел его и дал дослужить последний месяц в оркестре. А если сейчас его попрут из музыкантов куда-нибудь в мотострелки, то неизвестно какие изменения произойдут и в его судьбе и , возможно чьей -то ещё!

– Конечно!
– нагло глядя мне в глаза сказал Малов.- Немцы должны ответить за всё, что они натворили в нашей стране, а мы, как победители, этот долг с них возьмём.

– Это ты- то победитель?
– насмешливо сказал я.
– И кого ж ты победил?

– Ну, не я лично, а мой дед - победитель! И он в Германии этим немцам показал, где раки зимуют!

– Только немцам или и немкам тоже?

– Ха, да они немок драли как коз!
– похотливая улыбка наползла на лицо Малова.

– А, так вот откуда у тебя эта мерзкая "философия"!
– кивнул я.
– Понятно. Значит дерьмо - это у вас семейное? Отец тоже подобными "подвигами" хвалился?

– Ты кого дерьмом назвал?!
– взвился Сашка.

– Тебя и твоего деда.
– спокойно ответил я.
– Таких "освободителей" под трибунал отдавали. Да, жаль не всех, как видим!

– Да я тебя!...

Малов шагнул ко мне, но Виталий встал на его пути и толкнул в грудь:

– А ну успокоился, молодой! Приедем в полк, там и разберёмся.

– - А что он меня дерьмом называет?
– продолжал кипятиться Сашка.
– Из-за какой-то немки друзей оскорбляет!

– Друзья за спиной не подбивают клинья к чужим девушкам.
– услышал я Жеку.

– Что?
– я резко повернулся к нему.
– Ты о чём?

– Да, ладно, - махнул Жека рукой.
– Он знает!

– Он, может и знает, а вот я - нет! Что там было Жека?

– Пусть сам расскажет, чего он там Габриэль шептал...

– Ну да, если человек дерьмо, то он всегда и во всём дерьмо.
– глядя Малову в глаза медленно сказал я.

– Ну ты мне ответишь за эти слова!
– дёрнулся он, но не посмел отодвинуть Виталика в сторону.

– А это всегда пожалуйста!
– усмехнулся я ему в лицо.
– Вот прям сейчас вернёмся в полк и я с большим удовольствием подпорчу твою "мужественную" физиономию. Герой-любовник!

Несмотря на слегка напряжённую обстановку парни засмеялись, вспомнив многочисленные рассказы Малова о его любовных похождениях в бытность студентом и проживанием в общежитии. Он был старше нас всех и поэтому поглядывал немного свысока на "пацанов", хотя что там было правдой, а что обычным трёпом, знать мы не могли. Своими словами я, видимо попал в его больное место . Краска бросилась ему в лицо и он ринулся на меня всё -таки оттолкнув Виталия.

Подобные наскоки у меня вызывали только улыбку. То были времена, когда о карате и вообще о восточных единоборствах слышали кое-что только единицы на всю страну. И разборки между парнями были обычным "махачем", когда противники в буквальном смысле больше махали руками, чем наносили реальный вред противнику.

Я спокойно дождался, когда он максимально приблизится ко мне и замахнется довольно увесистым кулаком чуть ли не из-за своей спины.

Я нырнул под правую руку с одновременным уходом влево и мой кулак впечатался ему в солнечное сплетение. Хотелось, конечно врезать ему в его нос, с хищно раздувающимися ноздрями, но зачем нам в таком культурном месте кровь и сопли какого-то идиота?

Малов с громким хеканьем выдохнул воздух, выпучил глаза и согнулся чуть не до пола. Его налитая кровью рожа прямо просилась на встречу с моим коленом, но!... Низяяя!

– А чем это вы тут занимаетесь?
– раздался за моей спиной мужской голос, смутно мне знакомый.

Мы все, как по команде обернулись. Никто из парней не узнал вошедшего мужчину в отличном костюме-тройке. Виталя собрался что-то сказать, но я его опередил, чтобы в горячке не ляпнул чего непотребного:

– Здравия желаю, товарищ полковник!
– вытянулся я.
– Проверяем вот на практике, сколько наш солист продержится не дыша. Для вокалистов очень важно иметь хорошую дыхалку.

– Да?- заинтересовался полковник Громов, а это был именно он.
– Не знал. И давно он так? Не дышит...

– Да мы только начали....

– А он уже красный, - полковник заглянул в лицо согнувшемуся Малову.
– Слабовата, выходит у него дыхалка, как ты говоришь.

– Слабовата, - вздохнул я.
– Не получится из него хорошего вокалиста.

– Ну, я думаю для вас это не большая проблема, - скорее утверждая, чем спрашивая, сказал Громов.- Я заметил, что вы почти все поёте. Да ещё и привлекли эту замечательную девушку! Кстати, где она?
– полковник обвёл взгляд гримёрку.