Ветер перемен. Книга вторая

– Габи, я боюсь, что городской Совет Ризы обяжет тебя ходить в парандже или как там эта штука на голову называется?

– Почему?!- удивилась, мне кажется, по-настоящему Габриэль.

– Чтобы избежать автомобильных аварий и травм граждан от соприкосновения с фонарными столбами из-за кратковременной потери сознания при встречи с тобой.

На лице Габи отразились усилия понять мою заумь, что сделало её ещё более привлекательной! Я невольно засмеялся:

– Всё -всё, Габи, перестань, а то даже я, привыкший к лицезрения твоего облика, забуду какой рукой играют на гитаре!

– Ну, Саш, ты меня совсем запутал!- тихонечко шлёпнула она меня по руке.

– А пониже не хочешь?
– спросил я, уворачиваясь от ещё одного шлепка.

– Мир! Сдаюсь!
– поднял я обе руки.
– Извини, солнышко, я так давно тебя не видел, что говорю сам не знаю чего. Это нервное, понимаешь?

Габи с подозрением посмотрела на меня, но решила поверить.

– Здравствуйте!
– сказала она всем подойдя к сцене.

– Привет, Габи! Здравствуй, Габриэль!
– парни радостно приветствовали её. И в этот момент из колонок зазвучал её голос исполняющий Scene D'Amour без слов. Мы удивлённо переглянулись. Я повернулся к окошку аппаратной под потолком и сумел различить машущего Антона.

– Откуда у него эта запись?
– очнулся Виталий.

– А вот я сейчас узнаю!
– ответил я.
– Габи, ты пока готовься, я мигом!

Взлетев на второй этаж я толкнул дверь в аппаратную.

– О, Саня, привет!
– улыбнулся навстречу Антон протягивая руку.

– Здорово!
– пожал я руку.
– Откуда запись?

– Вольфганг подогнал!
– улыбнулся Антон.
– Хороший альбом получился.

– Так ты его знаешь?

– Конечно! Мы же коллеги. А в Ризе не так много людей разбирающихся на таком уровне в радиоаппаратуре, а по записям он вообще единственный!

– Ясно.
– кивнул я.
– А ты почему сам не записываешь? У тебя же и магнитофон есть приличный и пульт, куда его можно подключить и даже звук обработать немного.

– Да всё это есть, записывать некого!
– криво улыбнулся Антон.
– Я же тебе говорил, тут одни политзанятия проходят и больше ничего! Посмотри сколько бобин!
– открыл он дверцу шкафчика. На полках ровными рядами стояли коробки с магнитной лентой. На торцах печатными буквами было написано:" Речь Брежнева Л.И. на ХХIII съезде КПСС", " Речь Брежнева Л.И. на XXIV съезде КПСС ", " Доклад товарища Косыгина А.Н. по экономической реформе" и так далее.

– Да уж, классная у тебя тут дискография! Сам собирал?

– По блату достал!
– засмеялся Антон.

– Слушай, - отсмеявшись сказал я.
– Мы играем тут на 8 марта, можешь записать! Будет много новых песен!

– Да я сам хотел спросить у тебя разрешения!
– обрадовался Антон.
– Я же поэтому и песню Габриэль поставил, чтобы не кричать. Конечно, у нас тут магнитофон похуже, чем у Вольфганга, но я смотрю у вас инструменты новые появились.

– И какие, Антон!
– я радостно улыбнулся.
– Один Гибсон чего стоит!

– Это что за зверь?
– не понял Антон.

– Да гитара! Ты что!?
– удивился я.
– На ней все великие гитаристы играют и играть будут!

– Ну, Виталий, если честно, не очень хороший гитарист.
– как бы извиняясь заметил Антон.- И ему, мне кажется и хорошая гитара не поможет.

– Так на Гибсоне я буду, на клавишных у нас новый парень теперь, вон посмотри!
– кивнул я на сцену.
– Он слухач, нот не знает пока, но играет дай бог!

– А ты и на гитаре можешь?
– недоверчиво спросил Антон.
– И что, нормально играешь?

– А вот сегодня послушаешь. Мы, правда особо стараться не будем, прогоним песни с Габриэль, она же только дома их разучивала, но для тебя пару соло сделаю. Значит договорились?

– Конечно!

– Тогда я побежал! И это, нашим пока не говори о записи, потом сюрприз будет!

Я скатился со второго этажа и бегом направился к сцене.

– Ну что там, Саня?
– спросил Виталий.

– Всё нормально, Антон будет за звукорежиссёра, как и тогда.

– Ну так понятно было.
– пожал плечами Виталий.

– Саша, - зашептала мне в ухо Габриэль.
– А почему Виталий назвал тебя Солнышко, как ты меня называешь? Разве мужчины так называют друзей?

Я даже закашлял от неожиданности, сразу и не сообразив, что она имеет в виду! То я у неё любимый солдат прапорщика Слатвинского, то теперь вот стал "солнышком" для Виталия.

– Габи, ты не правильно поняла.- стал я объяснять.
– Саня, это как Саша, понимаешь? Это не английское слово Sunny. И не говори ребятам, а то они неправильно поймут.

Хотя, может я и зря опасаюсь, на эту тему пока шуток не наблюдаю.

– А можно я буду тебя так называть - Саня?

– Ну, если очень хочешь, то можешь конечно, но мне больше нравится, когда ты меня называешь Сашик или Сашуля.

– Хорошо, тогда я только иногда буду тебя так называть.
– согласилась Габи. Моя ж ты понятливая! И я уже было по привычке потянулся поцеловать её, но вовремя тормознул, а Габи прыснула в кулачок.

– Ну, с чего начнём?
– посмотрел на меня Виталий.

– А давай будем вперемешку, чтобы связки зря не напрягать.
– предложил я.
– Габи, споешь первая или я?

– Мне всё равно!
– как всегда спокойно ответила она.

Ну да, если при первом выступлении не волновалась то уж теперь, да ещё на обыкновенной репетиции.

– Давайте тогда "Свет в твоём окне", - предложил я.
– Она совсем простенькая и без напряга.

Габи вышла к микрофону и повернула голову ко мне, ожидая начала. Я встретил её взгляд и... Вот никак не привыкну! Казалось сколько раз смотрел в эти огромные глаза, но каждый раз тону в них! Габи чуть заметно улыбнулась мне краешками губ, но глаза её сказали больше.

Сергей щёлкнул четыре раза палочками и Юра начал вступление. Хороший звук подобрал, как я просил.

Габи начала петь почти шепотом. Для неё это была совсем простая песня и выбрал я её только из-за женщин, для которых и устраивался праздник, они такие непритязательные вещи обожают. Перед последним припевом я подошёл к Габи и сказал наклонившись:

– А сейчас немного больше экспрессии в голосе!

Габи кивнула и её голос, набирая силу зазвучал в пустом зале! Да, даже такая простенькая песня может цеплять, когда есть голос!