Ветер перемен. Книга вторая
Шрифт:
– Саша, какая музыка сюда подойдёт?
– сразу же повернулась девчонка ко мне.
Здрасьте! А я-то тут при чём? Меня спросили нравится-не нравится, я ответил. Насчёт советов мы не договаривались.
– Не, я в ваших балетах не разбираюсь!- поднял я руки.
– Никакой музыки балетной не знаю.
– А и не надо балетной!
– тряхнула головой Маша.
– Можно любую, только чтобы был четкий ритм и звучала так, ну, задорно, что ли?
Я было хотел снова отмахнуться, но вдруг вспомнил как Маша делает длинный проход через всю сцену с резкими поворотами корпуса в одну сторону, в то время как
– Неужели...- попыталась что-то снова сказать Маша, но я вскинул руку, останавливая её:
– Подожди! Не сбивай с мысли!
Нужно отдать ей должное, хоть она только что тараторила за троих, сейчас же она мгновенно замолчала.
Я быстро передвинул так и висевшую на мне гитару на грудь и стал подбирать звучащие в голове аккорды.
Есть! Вспомнил! Я заиграл чёткий синкопированный ритм.
– Пробуй!
– кивнул Маше и когда она снова пошла своей дерганной походкой стал на гитаре выделять её повороты и вскоре моя игра и её походка идеально совпали.
– Вот, то, что надо!
– радостно воскликнула Маша.- Только надо добавить ещё чего-нибудь.
– Спокойно, Маша, я - Дубровский!
– сказал я популярную фразу из моего детства,
– Что?!
– распахнула глаза Маша.
Господи, ещё одна! Вы что ли сговорились все, расстреливать меня своими глазищами?!
– Сейчас всё будет абгемахт!
– успокоил я её.
– Габи, объясни пожалуйста девочке, что такое абгемахт, а я пока поговорю с парнями.
– Я знаю, что такое абгемахт!
– сказала мне в спину Маша.
Ну кто бы сомневался!
– Серёга, стучи такой ритм, - я показал на барабанах рисунок.
– Жека, вот смотри, аккорды, - я набросал быстро гармонию, - Можешь играть только первую долю. Потом попробуешь играть ритм с Сергеем, но и первой доли хватит.
– Виталь, а ты можешь со мной в унисон. Давайте все вместе!
Как я и ожидал справились на раз. Песня уровня дворовых команд.
– Ну, мы готовы!
– повернулся я к Маше.
– Давай посмотрим сколько куплетов играть, чтобы тебе на весь танец хватило.
Я начал ритм на гитаре и когда присоединился Сергей с Жекой махнул головой Маше. Маша сделала пару шагов своей стремительной походкой и в этот момент я запел:
Был обычный серый мартовский вечер,
Я пошёл бродить в дурном настроеньи,
Только вижу вдруг идёт мне на встречу
То ли девочка, а то ли виденье.
И как будто мы знакомы с ней даже
Помню, чей-то был тогда день рожденья
И по- моему зовут её Маша,
То ли девочку, а то ли виденье!
Первый раз Маша приостановилась, чуть не сбившись с ритма когда я неожиданно для неё запел, а второй раз резко оглянулась на меня на словах: " И по-моему зовут её Маша" и изумленная улыбка расплылась на всё лицо.
На середине песни я замахал руками:
– Стоп-стоп!
– и обратился к нашей балерине.
– Маша, а давай сделаем так: когда я буду петь " Я оглянулся посмотреть не оглянулась ли она, чтоб посмотреть не оглянулся ли я", мы с тобой так и будем переглядываться, понимаешь?
И я показал.
– Нужно чтобы у нас получалось так, что когда я оглядываюсь на тебя, ты смотришь в другую сторону, а как только я отворачиваясь - ты оглядываешься
на меня, поняла? Давай попробуем!Маша засмеялась и кивнула.
Попали в ритм мы с третьего раза. А когда получилось совместить танец и вместить все куплеты с припевом, Маша запрыгала, хлопая в ладоши и неожиданно бросилась мне на шею с криком:
– Ура, получилось!
Я с некоторой тревогой обернулся к Габриэль с Машей на шее, но к моему облегчению она смеялась вместе с Машей и аплодировала.
Маша спрыгнула наконец с моей шеи и повернувшись к улыбающемуся полковнику прищурившись сказала:
– Вот как надо решать проблемы, товарищ полковник, а не уговаривать меня -"Маша и так сойдёт!" - последние слова она произнесла комично копируя манеру говорить начальника ГДО.
Однако! Никакого уважения к званиям и должностям!
Я посмотрел на полковника опасаясь его реакции, но он только тихонько смеялся, явно довольный, что всё решилось ко всеобщему удовольствию.
Глава 20
– Мам, мам, ты же пойдешь на праздник в ГДО?!
– выпалила с порога Маша, ворвавшись в квартиру и не давая ответить, продолжила в том же темпе: - Только не говори, как на Новый год - " Что-то мне не хочется, я лучше дома книжку почитаю, чем в этой компании нетрезвых соотечественников изображать радость по поводу смены 31 декабря на 1 января!"
– А очень похоже!
– засмеялся Громов отрываясь от газеты.
– У тебя прямо талант, дочь!
– Талант у Саши, а я так - обезьянничаю!
– отмахнулась Маша.
– Так пойдешь?
– не отставала она от матери.
– У них такие классные песни! Я ни одной не слышала! Они все новые, их Саша написал! Он и для меня написал, представляете? Прямо на сцене - вжик! и готово! А то Павел Васильевич дурацкую музыку мне нашёл, которая совсем под танец не подходит! Я ему говорю: " Это музыка дурацкая! А он мне - Маша, это же Шостакович, а я ему...
– Маша, притормози, пожалуйста!
– умоляюще посмотрела на неё мать.
– У меня голова идёт кругом! Ты можешь спокойно объяснить, кто такой этот Саша и что он там написал такого гениального, что нужно тараторить как сорока?
– Так я и объясняю!
– в том же темпе продолжила Маша.- Я же подготовила танец на 8 марта, ну, чтобы не только песни были, а Павел Васильевич музыку дурацкую предложил, а Саша...
– Да какой Саша?
– повысив голос перебила мать.
– Вот если бы ты не сидела дома, а ходила на праздники в ГДО, то не спрашивала бы, кто такой Саша!
– Машу не так просто было остановить.
Мама вздохнула и обернулась к мужу:
– Может ты мне объяснишь, потому что от неё ничего нельзя добиться!
– Пап, ну просвети хоть ты её, а я пока руки пойду помою!
– И умойся, может хоть немного успокоишься!
– сказала вслед мать и повернулась к мужу.
– Ну давай, " просвещай" темную и отсталую.
– Ну, Маша, Мышонок в чём -то права!
– отложив газету сказал Громов. Чтобы не путаться жена у него была Машей, а дочь - Мышонком. И Маша мелкая, полностью оправдывала это прозвище своим непоседливым характером, быстрыми, порывистыми движениями и круглосуточной активностью.- Ты совсем редко выходишь на люди. Даже на Новый год сидела дома.