Ветлуга поёт о вечном

Ну а дивный свой меч он Учаю отдал.

Много дани тогда Византия на Русь

Отправлять обязалась. И долго она

Дань платила Руси. Превеликую дань.

А потом, много позже, погиб князь Олег

От укуса змеи, как и было ему

То предсказано ранее. Вот весь мой сказ. –

Долго дед говорил. Долго слушал его

Богатырь соколовский. Дослушав рассказ,

Взял от Усти котомку с нехитрой едой,

Поклонился хозяину он до земли,

Да и вышел за Машей из дома во двор,

Чтобы к месту идти, где схоронен был меч.

– Ты оттуда веди его прямо к реке, –

Маше Устя сказала, – Что б времени он

Не терял. Прямо к Соснам Ходячим веди.

Я же, лодку туда приведу и дождусь,

Что б обратно домой нам вернуться вдвоём. –

Так за девушкой к лесу пошёл богатырь.

Свистнул Фёдор тихонько, и сокол с небес

Опустился кругами ему на плечо

Да и быстрые сильные крылья сложил.

6. Меч князя Олега

Уж не ведомо, времени сколько прошло:

Долго шли они лесом. То здесь, а то там

Дуб поваленный видели в чаще лесной;

Было срублено, спилено много дубов;

И у всех корень выкорчеван. Наконец,

Вышли к светлой поляне, где в центре стоял

Преогромнейший дуб, высотой до небес.

Маша Фёдора к дубу тогда подвела

И сказала:

– Пришли. Здесь, под дубом лежит

Меч Олегов. Достанешь его – будет твой. –

И опять покраснела, когда на неё

Посмотрел богатырь. Фёдор тут говорит:

– Это кто же сумел меч под дуб положить? –

Маша так говорила Шарьинцу в ответ:

– Прадед прадеда деда запрятал здесь меч,

Потому что охотников много забрать…

Смазал жиром барсучьим, потом замотал

Чёрным шёлком, в колоду укрыл, да зарыл

В этом месте. А сверху он дуб посадил.

И с тех пор сотни лет этот дуб тут растёт.

А в предании сказано: Лишь богатырь,

Что придёт вместе с соколом, сможет взять меч.

Три их предка погибли, ту тайну храня.

А четвёртый под пыткой сказал, что лежит

Меч под дубом, а вот под каким, не сказал.

И с тех пор порубили здесь много дубов,

В наших диких лесах. Но сюда не дошли.

– Что ж, выходит, твой дед и не видел меча?

– Нет. Ни дед и ни прадед… Лишь знают, где дуб;

Да легенду друг другу, уж сколько веков,

Пересказывают. А теперь и сынов

Не осталось уже в их почтенном роду.

Ну а я… не марийка, а русская я.

Я – приёмная дочь. Было мне года три,

Или пять, как татары деревню сожгли,

Всех убили мужчин, ну а женщин, детей

Взяли в плен. Мать моя попыталась бежать,

Но догнали татары. Меня же она

Схоронила в Ветлуге, в густых камышах.

Я с тех пор уж не видела больше её.

Так осталась одна. А потом уж, в лесу

Меня Устя нашла и к себе привела.

Так у них и живу я. Она мне как мать… –

И ответил ей Фёдор на этот рассказ:

– Свет мой, Маша! Едва я увидел тебя,

На мгновение я обо всём позабыл;

Еле сердце в груди я своей отыскал,

Так забилось оно. Так стучит и теперь,

Лишь в глаза голубые твои посмотрю…

Только долг не даёт мне остаться с тобой.

Но тебе обещаю: к тебе я вернусь…

– Помолчи! Помолчи! Обещаний ты мне

Не давай, не тревожь. Буду жать я и так.

Лучше меч постарайся скорее достать,

Да спеши в свой поход. Да скорее вернись.

– Эх! – Тут Фёдор Шарьинец обнял крепкий дуб,

Столь широкий, что ствол он не смог обхватить.

Сокол Финист взлетел, да над кроной кружил.

– Э-эх!! – напрягся Шарьинец всей силой своей.

Сокол Финист всё шире и шире круги

Над зелёною кроною дуба повёл.

Ветер всюду поднялся, завыл, засвистел.

А на небе над дубом из туч небольших

Вдруг огромная чёрная туча свилась,

А из тучи, змеёю спускается смерч

Прямо к дубу, и крону его он объял.

Маша, видя такое, стоит, не жива,

Не мертва, оробела, не в силах шагнуть.

– Э-э-эх!!! – тут Фёдор вскричал, зарычал, словно зверь.

Вздрогнул дуб, покачнулся, ветвями встряхнул,

От земли оторвался и рухнул, треща,

Будто скошенный в страшном бою богатырь.

Тотчас смерч отступил и по лесу ушёл,

По пути всё ломая, со свистом лихим.

А колоду, в которой схоронен был меч,

Вырвал дуб из земли, обвивая её,

Спрутом крепких корней. Фёдор корни сломал

И колоду разбил, и достал из неё

Свёрток чёрного шёлка. Его развернув,

Он достал ножны дивные редкой красы.

Сокол изображён был на ножнах резных.

Рукоять у меча тоже дивной красы

В виде сокола вся, что когтями держал

Крестовину меча, смирно крылья сложив.

Драгоценные камни сияли на ней.

– Дивный меч! – восхитился Шарьинец. – Его

Впору князю любому во славу держать! –

Он обтёр меч от смазки, на пояс одел. –

Эх, теперь бы коня!.. а пешком-то с мечом…

– Ничего. По дороге найдёшь и коня.

Только б ты не забыл путь обратный, ко мне.

– Уж теперь я его не смогу позабыть.

Что ж, веди меня к Соснам Ходячим скорей,

Что б скорее я мог возвратиться к тебе. –

Так за девушкой снова пошёл богатырь.

Уж не ведомо то, полчаса или час

Шли они разнолиственным лесом густым,

Вдруг вдали увидали и светлый сосняк,

И Ходячие Сосны у самой реки,

Холм едва миновали они насыпной.

7. Яма

Окрик грубый услышав, прервали свой сон

Три монаха. Смешали они день и ночь.

Ночью жутко и холодно в яме сырой.