Видессос осажден

Без сомнения, намереваясь удержать Ромезана от вопросов, на которые Бозорг мог ответить правдиво, Абивард сказал: "Ты все еще не ответил на вопрос, который я задал тебе, когда впервые показал тебе это. Что ты планируешь с этим делать?"

"Если я сделаю так, как приказал мне Царь Царей, вся эта армия отправится прямиком в Пустоту", - заметил Ромезан, и Абивард кивнул. "Но если я не сделаю так, как приказал мне Царь Царей", - продолжал Ромезан, - "это само по себе превращает меня в предателя, а значит, какой-нибудь другой офицер ..."

"Тзикас", - перебил Абивард. Судя по тому, как он это сказал, он не ожидал, что ромезанцам понравится Тзикас. Маниакес задумался, любит ли Тикас кого-нибудь в цивилизованном мире, кроме Тикаса.

"Какой-нибудь другой офицер получит письмо, подобное этому", - закончил Ромезан, как будто Абивард ничего не говорил. "Но у него не будет приказа избавиться от тебя. У него будет приказ избавиться от меня." Ромезан вздохнул. Его широкие плечи поникли. "Я никогда не думал, что мне придется отвернуться от Шарбараза, Царя Царей, пусть его..." Он прервал почетную формулу на середине. "И в Пустоту вместе с этим тоже. Да будет удален его фундамент с сиденья кресла, которое он занимает в Машизе". Он пал на живот перед Абивардом. "Ваше величество", - сказал он. "Вот. Теперь мое восстание официально ".

"Я не планировал..." Абивард замолчал. Логические последствия пребывания в подобной ситуации обрушились на него. Если бы он остался верен Шарбаразу, он подставил бы свою шею под плаху. Кроме того, восстание стало более привлекательным выбором.

Маниакес предложил альтернативу, которую он предлагал раньше: "Если ты не хочешь быть Царем царей от своего имени, все еще есть твой маленький племянник, которого нужно защищать".

Все еще стоя на четвереньках, Ромезан по-волчьи расхохотался, эффект усилила его поза. "Я слышал много историй о мужчинах, которые бунтуют во имя младенцев", - сказал он. "Может быть, я слышал историю, в которой ребенок жил и стал править, когда вырос. Может быть, я тоже не слышал".

"Я не обязан решать это сразу", - ответил Абивард. "Важно то, что я восстаю против Шарбараза, Царя Царей, - и ты тоже". Он наклонился и похлопал ромезанца по плечу. "Вставай".

Ромезан поднялся, в его глазах все еще был тот волчий взгляд. "Завтра в это время вся полевая армия с оружием в руках выступит против Шарбараза. Мы отправимся обратно в Машиз, вышвырнем его вон, избавимся от него, посадим тебя на трон и..." На этом его видение будущего закончилось. "И тогда все будет хорошо", - закончил он.

Абивард действительно смотрел дальше вперед, чем благородный представитель Семи Кланов. Он взглянул в сторону Маниакеса. "Это ... не думаю, что все будет так просто", - сказал он.

"Нет, это не так", - согласился Маниакес. Он надеялся и планировал подобный момент с тех пор, как стал автократором видессиан. Он также провел большой отрезок времени, задаваясь вопросом, наступит ли это когда-нибудь. Он обратился не к Абиварду, а к Ромезану: "Что ты предлагаешь делать со своими гарнизонами в западных землях, пока полевая армия выступает против Шарбараза?"

"Оставь их там", - сразу же ответил Ромезан. "Почему бы и нет? Мы вернемся в следующем году, и..." Трудность, которую Абивард сразу увидел, теперь стала очевидной и для него. Он посмотрел на Маниакеса без особой теплоты. "О. Если мы уйдем, вы начнете отбирать эти города обратно".

Автократор покачал головой. "Нет, я не сделаю ничего подобного", - ответил он. Ромезан уставился на него с гневным подозрением. Даже Абивард выглядел удивленным. Он не винил их. Освобождение городов в западных землях после вывода макуранских полевых сил было его первым планом. Однако вместо того, чтобы использовать это, он сказал: "Если вы оставите гарнизоны позади, я сожгу все перед полевой армией и нападу на нее при первом удобном случае".

"Почему ты хочешь совершить подобную глупость?" Ромезан взорвался. "Если ты это сделаешь, наша кампания против Шарбараза пойдет прахом".

"Он знает это", - сказал Абивард, словно ребенку. "Его это не волнует - или его не очень волнует. Чего он хочет, так это вернуть западные земли под власть видессии ".

"Это верно", - сказал Маниакес. "Согласись вернуть границу туда, где она была до убийства Ликиния Автократора, и я помогу тебе всем, чем смогу. Попытайся вести свою гражданскую войну и заодно удержать западные земли, и я причиню тебе боль всеми возможными способами - и я могу причинить тебе сильную боль сейчас ".

"Предположим, мы не пойдем маршем на Машиз?" Сказал Ромезан. "Предположим, мы просто останемся там, где мы есть? Что тогда?"

"Тогда Шарбараз узнает, что ты не казнил Абиварда", - сказал Маниакес с волчьей ноткой в его собственной улыбке. "Затем кто-то - возможно, Кардариган или Тзикас - получает приказ казнить тебя не за неудачу, а за мятеж. Ты сам это сказал".

И без того смуглый, Ромезан еще больше потемнел от гнева. "Ты осмеливаешься пользоваться нашими ссорами между собой и использовать их для кражи у ас?"

Маниакес запрокинул голову и рассмеялся Ромезану в лицо. Аристократ из Семи Кланов не мог бы выглядеть более изумленным, даже если бы Маниакес вылил на него ведро холодной воды. Автократор сказал: "Клянусь благим богом, ромезанец, как, по-твоему, ты вообще заполучил западные земли? Вы вошли в них, когда Видесс больше походил на кошачью драку, чем на империю, после того, как Генезий убил Ликиния, и каждый генерал думал, что может украсть трон для себя или, по крайней мере, не дать ему завладеть соседом. Забрать то, что принадлежало мне, - это не воровство, здесь это не так ".

"Он прав", - сказал Абивард, и Маниакес склонил перед ним голову, уважая его честность. "Мне не нравится, что он возвращает западные земли, и если я смогу найти какой-нибудь способ помешать ему вернуть их, я им воспользуюсь. Но попытка вернуть их не делает его вором".

"Я не думаю, что вы сможете найти такой способ", - сказал Маниакес. "Я не думаю, что у вас обоих есть много времени, чтобы потратить его на поиски. Ты можешь поторговаться со мной или можешь попытаться поторговаться с Шарбаразом. Если у тебя есть какие-то варианты, кроме этих двух, я их не вижу ".

"Тебе это нравится", - сказал Ромезан, как будто обвинял Автократора в том, что он лакает суп из миски, как собака.

И снова Маниакес принял вызов прямо. "Каждую минуту этого", - согласился он. "Вы, макуранцы, все мое правление и то, что было до моего, унижали Видессос. Теперь у меня есть шанс отыграться - в буквальном смысле. Ты можешь либо сдаться и вернуться на свою землю, чтобы разобраться с Царем Царей, который поставил тебя в такое затруднительное положение, либо ты можешь попытаться сохранить его, попытаться вернуться, и тебя сожрут по пути. Выбор за вами".