Видессос осажден

Теперь Домнос уставился на Автократора. Он просил пощады. Маниакес дал ему это, большую дозу, но, похоже, он не хотел этого так сильно, как утверждал. "Да, ваше величество", - сказал он довольно угрюмо.

У Маниакеса, однако, были более важные причины для беспокойства, чем выведенный из себя священник. Он выбрал вопрос, касающийся самого важного из этих вопросов: "Проходил ли Тикас, бывший здешний командир, через этот город в последние несколько дней?"

Глаза Домноса расширились. "Нет, ваше величество". Через мгновение он уточнил: "Во всяком случае, насколько мне известно, нет. Если он пришел сюда тайно, я мог этого не знать, хотя, думаю, я должен был услышать. Но зачем ему понадобилось приходить тайно?"

"О, у него были бы на то свои причины", - ответил Маниакес сухим голосом. Он размышлял о том, что Аморион при правлении Макуранцев был городом, укутанным в шерстяной ватин, городом, затерянным в заводи, в то время как вокруг него творился мир. Судя по выражению лица Домноса, он все еще думал о Чикасе как об упрямом генерале, который так долго сдерживал Абиварда, и у него не было причин думать иначе. Да, конечно же, мир прошел мимо Амориона.

"Вы будете знать лучше меня, ваше величество", - сказал Домнос. "Вы придете посмотреть на храм и узнаете, какая помощь нам нужна?"

"Я приду", - сказал Маниакес и последовал за Домносом через площадь.

Он не успел пройти и пары шагов, как его гвардейцы, как видессиане, так и халогаи, образовали вокруг него каре. "Никто не знает, кого или чего все ждут в мерее, ваше величество", - сказал видессианский стражник, словно бросая вызов ему, чтобы он приказал воинам отойти в сторону. "Возможно, это даже тот предмет из Тикаса, о котором ты беспокоишься". Этот комментарий, произнесенный на уличном диалекте города Видессос, возможно, был одним из магических слов Багдасареса, настолько эффективно он отключил любой аргумент, который мог бы привести Автократор. Простая правда заключалась в том, что гвардеец был прав. Если бы Тикас нанес удар, это пришлось бы делать из засады. Что может быть более неожиданным местом для засады, чем один из святых храмов Фоса?

Домнос повел Маниакеса вверх по ступеням в экзонартекс. Священник указал на мозаику, изображающую ушедшего Автократора, преподносящего храм Амориона Фосу в качестве благочестивого подношения. "Вы видите, ваше величество?" сказал священник. "Неверные макуранцы вырезали все золотые тессеры из костюма Метохита II".

"Я вижу". Маниакес не знал, сколько золота макуранцы извлекли из своего долбления, но они, должно быть, решили, что результаты стоят потраченных усилий.

В следующем от входа помещении, притворе, Домнос с грустью указал на то, где с потолка были сорваны серебряные светильники. "Они забрали и большой канделябр, - сказал он, - думая, что его полированная латунь золотая. Даже после того, как они обнаружили, что ошибались, они не вернули его".

"Медь полезна", - сказал Маниакес. Ему не нужно было много говорить, чтобы поддержать разговор. Домнос говорил достаточно для любых двух обычных людей, или, возможно, трех.

Тикас не прятался ни в экзонартексе, ни в притворе. Гвардейцы Маниакеса предшествовали их наступлению в главную зону поклонения. Никаких отступников, никакой банды браво, притаившихся в засаде за скамьями. Стражники разрешили Маниакесу войти. Он был сувереном в Империи Видесс, но вряд ли в своем собственном доме.

"Ты видишь?" Снова сказал Домнос. "Золото, серебро, латунь, полудрагоценные камни - все исчезло".

"Да", - сказал Маниакес. Еще до прихода макуранцев храм здесь, в Аморионе, был копией Высокого Храма в столице, но копией бедняка. Разоренный захватчиками, он был, как и утверждал Домнос, еще беднее.

Маниакес взглянул вверх, на купол центрального алтаря. Мозаичное изображение Фоса на куполе не было таким строгим в суждениях, как в городе Видессе; здесь он выглядел более раздраженным. И золотые мозаики, окружавшие его изображение, исчезли, сохранившись только под грубым серым цементом, в который они были вмонтированы. Из-за этого изображение Фоса казалось еще более безжизненным, чем могло бы быть в противном случае.

"Да, они даже сняли купол", - сказал Домнос, проследив за взглядом Маниакеса. С некоторым мрачным удовлетворением он добавил: "И трое их рабочих тоже погибли при этом; пусть Скотос навеки заморозит их души". Он плюнул на мраморный пол, отвергая темного бога.

То же самое сделал Маниакес. Он спросил: "Как ты думаешь, сколько денег тебе понадобится, чтобы восстановить храм таким, каким он был?"

Домнос хлопнул в ладоши. Подбежал менее высокопоставленный священник в более простой синей рясе. "Список счетов", - рявкнул прелат. Его подчиненный поспешил прочь, вскоре вернувшись с тремя листами пергамента, скрепленными в одном углу маленьким железным кольцом. Домнос взял его у него, затем торжественно вручил Маниакесу. "Вот вы где, ваше величество".

"Э-э... спасибо", - сказал Маниакес. Он пролистал документ. Его тревога росла с каждой прочитанной строчкой. Домнос просчитал стоимость полного ремонта до последнего медяка, как в материалах, так и в рабочей силе. Сумма, к которой он, наконец, пришел, выглядела разумной в свете ущерба, нанесенного храму, - и совершенно ужасающей в свете ущерба, нанесенного финансам Империи.

"Ну что, ваше величество?" - Спросил Домнос, когда Маниакес не подал виду, что вытаскивает золотые монеты из ушей.

"Что ж, святой отец, все, что я могу сказать прямо сейчас, это то, что ваш храм не единственный, кто пострадал, и мне нужно посмотреть, какие еще у нас есть нужды, прежде чем я смогу подумать о выплате вам всей этой суммы". Маниакес знал, что его голос звучит слабо. Впрочем, он не знал, что еще сказать. Тзикас не прятался внутри храма, нет, но все равно попал в засаду.

Отбросив жадные инстинкты Домноса, восстановить видессианский контроль над Аморионом оказалось проще, чем ожидал Маниакес. Большинство местных жителей, сотрудничавших с макуранскими оккупантами, бежали вместе с ними. Те, кто остался, громко раскаивались. Как и в других местах, Маниакес больше прощал, чем наказывал.

Будучи довольно крупным городом, в Аморионе была своя небольшая община васпураканцев, прежде чем он пал под властью макуранцев, община со своим собственным храмом, расположенным в уединении. Это позволило Автократору отправить местных жителей Видессии, которые перешли на обычаи васпураканцев во время оккупации, а теперь отказались бросить их, в место, где они могли продолжать поклоняться тому образу жизни, который они сочли подходящим.

"Но, ваше величество, - запротестовал Домнос, - цель состоит в том, чтобы вернуть их к ортодоксии, как вы сказали, а не утвердить их в их заблуждении. Одна империя, одна истинная вера: это закон природы ".