Vigilance

Когда второй дружеский визит оказался таким же безрезультатным, Адвен решил больше не вмешиваться в ее дела. Раз уж эльфийка так одержима желанием восстановить элувиан и может это сделать, пусть развлекается. Сурана был отчасти даже рад тому, что ему больше не приходится выслушивать бесконечные «Ума не приложу, о каком шляпном магазинчике говорила Изабела». В конце концов, Мерриль была не единственным его информатором.

Эльф частенько навещал Эвелину, искренне желая помочь сестре по Кругу. Ее сиротки, Уолтер и Сверчок, уже не шарахались от мага и тоже разговаривали с ним – в основном жаловались на то, что скупые киркволльцы ни монетки не подадут ферелденским мальчишкам, «скорей сами удавятся», да еще и отказываются взять Уолтера хоть на какую-нибудь работу. Однако жить изгнанники все же стали получше и посытнее: помощь Адвена позволяла им хотя бы не голодать. Эвелина, со своей стороны, охотно отвечала на любые его вопросы и старалась вспомнить даже мелочи. Она не интересовалась, зачем Суране все эти сведения, и это его полностью устраивало – однако спрашивать интересующие его вещи напрямую он все же не хотел.

– Интересно, - поинтересовался эльф однажды, без труда изобразив печальный взгляд, - много ли магов-ферелденцев живет так же, как ты, Эвелина? Страшно подумать, сколько наших земляков вынуждены ютиться в этом отвратительном городе, прятаться от храмовников и скучать по родине…

– Действительно страшно, - согласилась магесса, охотно поддаваясь этому порыву сочувствия. – Хотя, кажется, их не так уж и много. Помню, был парень… еще в ферелденском круге, ты, может, помнишь его – Карл… Его усмирили, а потом он просто исчез.

– Немыслимо.

– Это все здешние храмовники, - зло прибавила Эвелина. – В Ферелдене такого никогда не случилось бы. Нас не усмиряли просто так.

– Да, старик Ирвинг не позволял храмовникам переходить границы… Карл, говоришь? С трудом припоминаю. Друг Андерса, кажется?

Эвелина пожала плечами.

– Наверное. Я об Андерсе слышала пару шуток, и только. Карла помню по Киркволлу… Приятный был парень. Смешной. Правда, кажется, он не обращал особенного внимания на женщин…

«Это ж надо – долго пробыть в ферелденском Круге и не знать Андерса!» – в который раз подумал Адвен. Он как-то спрашивал ее о «вечном отступнике» и очень удивился, узнав, что магесса даже не помнит, как он выглядел. А ведь Андерс в ферелденском Круге был фигурой настолько же известной, как, скажем, рыцарь-командор Грегор. Этих двоих часто видели вместе, причем зачастую в одном и том же положении: Грегор держал юного мага за шиворот, а Андерс, в зависимости от возраста, либо вырывался и орал, либо угрюмо молчал, либо отчаянно пытался смешно пошутить. И это происходило на виду у всех учеников. Видимо, Эвелина была настолько погружена в себя, что это повторяющееся раз за разом представление прошло мимо нее.

– Жаль его, - пробормотал Сурана. – А кто-нибудь из наших… выжил? Остался в здешнем Круге?

Магесса задумалась.

– Амарил, - наконец произнесла она. – Она тоже была из Ферелдена. Но мы почти не общались. Ей нравились речи о свободе магов, она слушала то, что говорила Грейс… а мне до этого нет и не было никакого дела. А больше из ферелденцев никого… А, нет, постой! Еще была Элисса. Она была в числе сбежавших вместе со мной. Тоже ферелденка, но хотела бороться за свободу магов в Киркволле. Может, она еще осталась здесь…

– Вот бы найти ее, - промолвил эльф.
– Не могу видеть, как ферелденцы скатываются до нищенской жизни. Если бы я только мог чем-то им помочь…

Конечно, на судьбу своих друзей из Ферелдена ему было не наплевать, но штук двадцать таких Эвелин Адвен просто не смог бы прокормить. Вдобавок, чего греха таить, он не всех «братьев» по Кругу считал друзьями: защищать какого-нибудь малефикара или одержимого свободой придурка типа Андерса Сурана не собирался. Зато ему было интересно узнать, кто из Круга связан с подпольем магов – и вообще имеет более определенное представление о происходящем в Казематах, чем Эвелина.

– Да, ты ведь мог бы им помочь! – сообразила она, загоревшись этой идеей. – И Элисса как раз бежала вместе со мной. Кажется, она где-то в Клоаке. Я не знаю всех ходов и выходов в этом грязном лабиринте, но ты можешь попробовать ее найти. Элиссу легко заметить. Рослая, статная блондинка с роскошной косой. Попробуй помочь ей, пожалуйста. Мы, ферелденцы, не должны бросать своих!

– Ни за что и никогда, - с жаром поддержал ее эльф. – А кому-то еще я могу помочь? С тобой и Элиссой ведь бежал еще кто-то?

– Нас было много, - ответила магесса после паузы, - но некоторых я даже не знала. Я не слишком тесно общалась со здешними магами. Их подзуживала Грейс, говорила о свободе, о необходимости бороться… Мне все это было чуждо. Поэтому из сбежавших я тоже помню не всех… Но погоди. Сейчас… я, Элисса, Рия и Моран, Хион, Эмиль и Эжени. Это те, кого я помню хотя бы по именам.

– И все ферелденцы?

– Нет, - девушка покачала головой, - из Ферелдена были только я и Элисса. Рия и Моран – парочка из Старкхевена, Эмиль и Эжени – орлесианцы, Хион – вроде бы из местного эльфинажа.

– А я видел эльфа, - вдруг подал голос Сверчок, просунув в дверной проем рыжую голову. – Маг. Не такой, как ты. Страшный. Глаза дикие.

– Это и был Хион, должно быть, - кивнула девушка. – Он действительно странный – почти никогда ни с кем не разговаривал, все больше был себе на уме… Он тоже сбежал с нами, но за свободу вместе со всеми, кажется, бороться не собирался. Я не знаю точно, честно говоря. Никогда не стремилась познакомиться с ним поближе.

– А остальные маги? Вот та парочка из Старкхевена… они были в числе отступников, доставленных сюда некоторое время назад?

– Угадал. Грейс не сбежала лишь потому, что осталась воодушевлять остальных на борьбу, а вот Рия сбежала. Она боевая девчонка.

– Как выглядит?

Легкомысленно не обратив внимания на изменившийся тон вопросов Адвена, Эвелина охотно отозвалась:

– Небольшого роста, темноволосая. Немного на меня лицом похожа. А вот Моран – видный, высокий брюнет… очень симпатичный. Они с Рией всегда вместе, - прибавила она с сожалением.

– А что с орлесианцами?

Магесса пожала плечами.

– Не знаю, зачем они сбежали. Эжени – тихонькая серая мышка, она могла бы спокойно сидеть в Круге всю жизнь. В ней только и есть особенного, что ее рыжие косы – волосы просто великолепные… А Эмиль – сынок орлесианского графа. Полный придурок: и магия ему давалась плохо, и умом он не блистал. Наверное, сбежал, потому что другие тоже бежали. Не знаю, где он может быть, и не советовала бы искать ни его, ни Эжени. Орлесианцы уж найдут, чем прокормиться.

Оставив без внимания этот антиорлесианский выпад, Сурана с благодарностью произнес:

– Спасибо тебе. Ручаюсь, Элиссу я точно постараюсь найти. Орлесианцы уж как-нибудь сами проживут, а вот земляков в беде бросать не годится.

– Это тебе спасибо, Адвен. – Девушка улыбнулась. – Ты хоть теперь и Серый Страж, ничем нам не обязан, а все равно готов помочь, позаботиться… Вот бы все были такими, как ты.

– Тогда было бы очень скучно жить, - заметил эльф, но Эвелина продолжала осыпать его благодарностями. «Еще немного – и она ко мне с поцелуями полезет», – с омерзением подумал он. Адвен с удовольствием выслушивал бы подобные речи от Сигрун или той же Элланы – обе были весьма приятными собеседницами – но подобострастие ферелденской магессы порой начинало его раздражать. Некоторые чувства – благодарность, любовь к детям, ненависть к храмовникам – у нее проявлялись в утрированной форме, что настораживало Сурану. Маги с таким порывистым характером зачастую становились добычей демонов. Однако эльф решил, что ученица Ирвинга все же не проявит постыдного легкомыслия, и что предупредит он ее только в крайнем случае. В конце концов, у каждого мага должна быть своя голова на плечах.