Вилы надежды

— А ткать… из вас хоть раз кто-нибудь ткал? Нет? Вот и я о том же говорю. Идеи у вас госпожа красивые, но только вряд ли мы их потянем. Лучше вот что сделаем — позовем людей и пойдем в Рыжий лес. Грибочков наберем, ягод. Да и кору заготовим. Переживем зиму, даст Лима.

— Не все, — не согласилась Астрис, — на похлебке из коры долго не протянешь. Да и… горькая она наверное? Поешь и внутренности выворачивает, да?

Астрис сделала глоток и посмаковала вино.

— У нас в деревне есть рукастые мужики? — я повернулся к Микалю.

— Я же говорю — одни олухи… ну разве что Сиом, кузнец наш. Но он тоже окромя гвоздей и плугов отродясь ничего не делал. А уж мельницу сложить… не, куда ему.

— Нам не надо делать башню, — у меня второй раз за вечер случилось озарение, — дед Михаль, не в службу, а в дружбу, сгоняй за кузнецом.

— Без толку, все это, без толку, — проворчал дед, но из-за стола поднялся.

Михаль ушел, вместе с ним отправилась и Рани. Оставшаяся с нами Лукорья встала на сторону деда.

— Глупая затея мельницу ставить. У нас и крыльев для нее нет.

— Сделаем.

— А камни мельничные где возьмем? — продолжила проявлять она консерватизм.

— Купим, — улыбаясь и поднимая бокал, парировала Астрис.

— Купим, — повторила за ней Лукорья, — и последнее растратим.

Я не обратил внимания на старушечьи причитания.

— Астрис, зачем ты приехала?

— Посмотреть, как вы тут устроились.

— А помогаешь зачем?

Астрис поболтала вином в стакане, а потом вообще закрутила его в вихрь.

— Скучно. Ты не представляешь, как скучно жить в нашей глуши.

Я-то думал, что ею движет что-то хорошее, а этой дурой набитой движет скука! Я едва сумел злость в себе подавить. Терпеть, надо терпеть, Астрис может оказаться крайне полезной, учитывая, что остальные помощнички у меня такие себе.

— Я сегодня заночую у вас — девушка не спрашивала, она утверждала, — прикажите подготовить мне комнату, — девушка не спрашивала, она утверждала.

— Хорошо, — подскочила Лукорья, — я все устрою.

Она торопливо вышла, оставив нас с Астрис одних.

— Откуда ты так хорошо разбираешься в корнях, муке, тканях? — по моему мнению дочка аристократа должна иметь совершенно другие увлечения.

— Деньги моего папочки открыли мне путь в один из лучших университетов в империи. Знаешь, чему я там научилась?

— Понятия не имею. Я в университетах не обучался.

— Зря, у тебя есть задатки, надо было их развивать. Так вот — у моей семьи сильный дар. Но в академии были те, кто мог меня одним взглядом раздавить. Тогда я решила, что буду расти в другом ключе. Я буду знать больше них, уметь больше них и добьюсь всего, чего захочу!

Ага, теперь понятно, в чем тут дело! Барышня решила помогая нам, добиваться каких-то своих целей! Она просто использует мой дол, как ступеньку, чтобы подняться выше. Ну и пусть тренируется на нас, пока наши дорожки не разошлись. Только чует мое сердце, что с этой девчонкой надо быть всегда настороже.

— Ваши покои готовы, — приоткрыв дверь, сообщила Лукорья.

— Отлично, — встала из стола Астрис. Она помахала мне рукой, — до завтра. Утром начнутся великие свершения, будь к ним готов.

— Постараюсь подготовиться. Лукорья, будь добра, принеси перо, чернила и бумагу, — сказал я и тут же пожалел о сказанном. Черт его знает, что используют для письма в этом мире.

Однако я не сел в лужу, Лукорья, без лишних вопросов, принесла требуемое. Рисование, в отличии от математики, мне всегда давалось просто. К приходу кузнеца уже был готов набросок моей идеи.

Михаль и Рани зашли в обеденный зал, а здоровяк-кузнец остался в дверях, переминаясь с ноги на ногу. Он не знал, чего ожидать от странного доллена.

— Проходи, угощайся, — махнул я рукой в сторону стола, — меня… меня Георгием зовут.

Пускай привыкают к моему имени. Менять его я не намерен.

Кузнец подошел к столу и уселся на краешек стула.

— Господин…

— Георгий. Или товарищ, — поправил я кузнеца.

У того на лице появилось смятение. Назвать меня «георгием» — значит плюнуть в сторону правящей семьи. «Товарищем» — сделать тоже самое, но в мою сторону.

— Я… мне… велено было… вот… пришел, — бедняга начал заикаться от волнения.

— Хорошо, что пришел — смотри, — я подал ему листок с чертежом.

В него же заглянули заинтригованные Микаль и Рани.

— Каракули какие-то, — дал оценку моему творчеству дед Микаль. Ну конечно, что он там разглядит одним глазом, второй у него закрывала холщевая повязка.

— Интересно! — девушка напротив вдохновилась рисунком, — а что?

— Сейчас объясню. Вот глядите, это река…

— Какая еще река? — не дал договорить старик.

— Да какая разница! Любая, потом выберем. Вы принцип сначала поймите! — дед начал меня раздражать, — строим поперек течения дамбу. Вода поднимается, делаем по лотку сброс. Теперь самое важно — вот тут ставим водяное колесо…

— Какое-какое?

— Водяное. Круглую штуку такую с лопатками. Из хорошей тяжелой древесины. Есть у нас такая? — я спросил у деда, чтобы вовлечь его в беседу. А то он перебарщивал с критикой и сомнениями.

— В Рыжем лесу найдем, — пообещал тот.

Я был уверен, что с постройкой колеса я и один справлюсь, а с толковыми помощниками — тем более.

— Отсюда пускаем вал, насаживаем на него шестерню. Здесь еще одна, здесь снова вал и камень мельничный…

— Господин, — подал голос кузнец.

Я смирился с тем, что он называет меня господином. Хорошо еще, что сознание от страха не потерял.

— Ну? — подбодрил я кузнеца.

— Я бы вот так сделал, — он чертил по бумаге грязным от угольной пыли ногтем, — это вот сюда. Да еще бы пару шестеренок добавил.

— Как, говоришь, тебя звать? — спросил я и он стал белее бумаги, по которой водил пальцем.

— С… с… Сиом.

— Молодец, Сиом, голова у тебя варит! Как думаешь, сможешь такое построить?

— Я?! Один?!

— Зачем же один? Помощников тебе дадим. Точнее сам выберешь. Я тебя бригадиром сделаю.