Вилы надежды

Утомившиеся от праведных трудов мужики лежали на берегу в тени деревьев. Определенный этап работ они уже выполнили. Жаль им было мешать, но пора было начинать и второй этап строительства.

— Сиом, — позвал я бригадира-кузнеца.

Тот приподнялся, повертел головой и увидев нас, рысью сорвался с места.

— Добрый день, доллен! — он начал кланяться за десять шагов до повозки.

Пора отучать его от этой дурацкой привычки. Я пошел ему на встречу и крепко пожал ему руку.

— Привет, товарищ! Гляжу вы потрудились на славу! Молодцы, просто слов нет, какие молодцы.

— Да… вот… работает, — огромный кузнец от смущения не знал, куда девать свои руки.

— А чего у нас бригада на пустой желудок загорает? — повернулся я к Микалю, — как в усадьбу вернемся, распорядись отослать им кругляк сыра и пару бутылок красненького. Заработали ведь?

— Еще как заработали, — ухмыльнулся дед, — мужики — сгружай жернова! Телегу освободить надо!

Стаскивали камни всем гуртом, едва не придавив деда Микаля. Причем случилось это от того, что я помогать кинулся, вилане впали в глубокий ступор, глядя на то, как барин вместе с ними жернова ворочает.

— Все сделаем! Сегодня жернова приладим, а завтра навес строить начнем! — бежал за отъезжающей телегой Сиом. В силу комплекции пробежки ему давались тяжело, но он не сдавался, — все в лучшем виде, доллен, будет!

— Товарищ, — напомнил я ему.

— Хорошо, товарищ доллен!

Бодрячком я держался при бригаде, как только мы выехали на дорожку, ведущую вдоль полей кортута, я почувствовал, как у меня глаза слипаться начали.

— Устал? — спросил Микаль, видя, как я носом клюю.

— Как собака, — признался я.

— Как кто?!

— Как гвены, — вспомнил я, как называются местные ящеры, которых Божан использовал для охоты на беглых крестьян.

— Гвены не устают. Бегают сутками напролет.

— Значит я необычный гвен.

— Значит. Я с первого взгляда понял, что ты чужак. Не из соседней деревни. Или даже из другого дола. Ты совсем чужой чужак, — разоткровенничался Микаль, — ты откуда? Только не надо мне-то про Самару рассказывать. Все одно не поверю.

— Я на самом деле… — я не стал рассказывать, что это за Самара и где она находится, — я из другого мира, отец.

— И как ты к нам пролез?

— Не поверишь — через речку. Пошел купаться, затянуло там, а вынырнул здесь.

— Делааа, — протянул дед, — и как вы там живете в этом другом мире? Ногами по небу ходите?

— Нет, дед, — усмехнулся я, — живем, как и вы.

— И гриммары у вас есть? И магия?

— Магии нет. А гриммаров мы своих извели.

— Как извели?!

— Как-как. Под корень. Кого вздернули, кто за границу убежал.

— Гриммаров? Выгнали? — дед выпучил единственный глаз, — иии… как?

— Не успел насладиться моментом, к вам перенесло.

— А ты не пробовал… ну обратно…

— Перенестись? Слушай, в ведь нет! — до меня только сейчас дошло, что можно было в речке понырять. Вдруг бы домой вернулся, — надо бы попробовать…

— Не смей! Как мы тут без тебя, а? Нам и с тобой-то страшно, а что дальше будет совсем непонятно.

Сам того не желая, я внезапно завел большую семью и кучу ответственности за нее.

— Никуда я не уйду, разве что ненадолго. Выспаться. И сразу назад.

Как приехали, я помнил плохо. Пошатываясь и позевывая, я добрался до опочивальни и рухнул на кровать, еще раз подумав, что в жизни барина есть свои плюсы. Только я положил голову на подушку, как суета в доме моментально стихла. Как они меня видят? Или просто чувствуют или голосом друг другу передают, что товарищ-барин ко сну отошел. Как бы там ни было, но в тишине отсыпаться было намного приятнее.

Во всех правилах бывают исключения, как приятные, так и не очень. Мое персональное исключение и наказание в одном лице звалось Астрис.

— Уходи или я сейчас в дверь выстрелю, — попробовал я ее прогнать.

— Из чего выстрелишь? Из лука? Так у тебя его нет.

Я не заметил у местных никакого другого оружия кроме луков и стрел. Надо будет хоть как-то эту ситуацию исправить.

— От отца прибыл гонец с известием. Нас ждут.

— Кто и где?

— Человек, которого ты знаешь под именем Божан.

Нужный человек, как бы мне не хотелось еще немного поваляться в кровати, пришлось себя оттуда силком вытаскивать.

— Как ты его так быстро нашла? — выйдя в коридор первым же делом спросил я.

— Это не я, это отец. Божан, видимо болтался где-то поблизости, вот и откликнулся. Сказал, что будет нас ждать возле Тысячелетнего Древа. Я к нему пойду одна, если хочешь, спрячься в повозке. Он не должен тебя видеть, чтобы не догадаться, что в Элестии новый хозяин…

— Он не догадывается, он знает, что я убил Гундара.

— Откуда?!

— Он при этом присутствовал.

Мы шли по коридору, Астрис остановилась и резко развернулась ко мне лицом.

— И ты молчал?! Гриммар тебя побери! Ты же подставил не только себя, но и нас с отцом…

— Он забрал один из кобажей Гундара! Так что я не думаю, что он будет трезвонить об убийстве доллена на каждом углу.

На лице Астрис появилось задумчивое выражение.

— То есть ты отдал ему кобаж в обмен на молчание? Хитрый ход! По тебе не скажешь, что ты настолько дальновидный!

Я не стал уточнять, что поделиться с Божаном добычей придумал не я. Пусть Астрис будет поражена моим коварством.

Тысячелетнее Древо являлось по сути своего рода пограничным столбом между Элестией и Ратбатом. Я ожидал увидеть великана с кроной до небес, но реальность оказалась прозаичнее — от Древо остался лишь один полусгнивший пень, хоть и внушительных размеров.

К нему мы пришли не с пустыми руками. Чтобы пустить охотника по следу, мне нужна была хоть какая-нибудь зацепка. И такая у меня была. Я попросил у Рани обломок стрелы, который мы достали из раны Астрис. Уж очень у него было необычное оперение, красная щетина с черными прожилками. На мое удивление Рани сказала, что стрелу она не подбирала и ни о чем таком вообще не помнит! Мне захотелось допросить ее с пристрастием, но времени на это не было. Да и у нас была еще одна стрела, попавшая в телегу и там застрявшая. Но зарубку в памяти насчет странного поведения Рани я поставил.