Винтажный бог

– Интересной, что это был за бог, – пробормотала Соня, с удивлением осознавая, что абсолютно спокойна и расслаблена.

Вся сила, сгенерированная на нервах, куда-то подевалась. Не разорвала пассажиров, не сломала автобус, не выбила стекла и даже не подпалила ей самой волосы (да, такое случалось пару раз), а просто растворилась в пространстве. Хотя считать божественную помощь с автобусом, случившуюся одновременно с выбросом силы, совпадением было самым логичным. Вот только она не направляла её. Совсем. В тот момент она даже себя не контролировала, а уж решить куда её передать, на тормозные колодки или на сцепление шин, и, главное, как сделать так, чтобы автобус плавно съехал по кочкам и удержался на колёсах, было абсолютно не в её власти.

– Это ты? – Соня подозрительно взглянула на спутника, он стоял спиной к ней, но достаточно близко, чтобы расслышать. Беседовал с каким-то садоводом, помогая упаковать выпавший из свёртка облезлый саженец.

– Да… кстати, – повернулся он к ней, – я тут подумал. А поехали сразу к Флюре. Я соскучился.

Глава 2.3

Это был очень длинный, тяжёлый, нервный и какой-то муторный день. Словно отдельная жизнь, доверху наполненная событиями. Помимо девяти рабочих часов, стандартной ежедневной бухгалтерской нервотрёпки, торопливого перекуса вместо обеда и поездки на вокзал сразу после, Соня ещё умудрилась вляпаться в триллер голливудского образца. Нет, не со взрывающимся вертолётом, видимо бюджет создателя был несколько ограничен, но и падающего автобуса ей хватило с лихвой. Руки тряслись почти всю обратную дорогу, а сердце билось как сумасшедшее при каждом вспоминании.

Кое-как взобравшись пешком на гору (в этот момент девушка сильно пожалела, что в последнее время забросила регулярную зарядку) и поймав попутку, – они благоразумно решили не ждать, пока экстренные службы организуют общий транспорт наверх, – Саша с Соней с грехом пополам добрались до квартиры Флюры.

После любого выброса силы (как и после стресса), даже обычный человек, чувствовал бы апатию и усталость, так что после такого девушка ощущала себя хуже выжатого лимона. Ему хорошо, он хотя бы не переживает, лежит себе жёлтенький и скукоженный на тарелочке, а она всю дорогу прокручивала и прокручивала в голове события, пытаясь понять, что же там всё-таки случилось и, может быть, ей стоило поступить иначе. Типичное постсрессовое состояние, что понималось головой, но не организмом в целом. И тут она опять возвращалась к претензиям Флюры на неумение как следует владеть собой.

У неё заплетались руки, ноги, язык, подгибались колени, Флюра жила в пятиэтажке без лифта под самой крышей и, если б спутник аккуратно и ненавязчиво не поддерживал её, то точно бы где-нибудь запнулась и упала.

– Как Карлсон, – выдал Саша, едва они оказались перед дверью. Толстая, наполненная многослойным утеплителем, перетянутая чёрной тканью и обитая белой стропой крест накрест, она выглядела нелепо и старомодно на лестничной площадке среди своих стильных современных соседок из металла и пластика.

Соня настолько погрузилась в собственные мысли, что даже не отреагировала, а потом не смогла с первого раза попасть в скважину ключом, ей редко приходилось им пользоваться, обычно Флюра всегда ждала дома и сама открывала на звонок.

Вопреки внешнему виду дверь легко повернулась на петлях и беззвучно отворилась. Квартира встретила их уютной темнотой и вкусными запахами, надежда на то, что хозяйка вдруг, вопреки планам, уже вернулась, не оправдались.

– Заходи, – широким жестом пригласила Соня внутрь и щёлкнула выключателем.

Полутёмный коридор осветился, стали видны вязаные полосатые половики, шторы в соседнюю комнату из скрепок с открытками, узкие шкафы вдоль стены, часы с кукушкой, тумбочка с красным дисковым телефоном. Стоило двери захлопнуться, как сразу же исчезли все звуки, хотя до этого казалось, что в подъезде и так достаточно тихо. Даже удивительно, сколько всего шумного и постороннего мы фильтруем и не воспринимаем сознанием, хотя оно вокруг нас.

– Здесь хорошая звукоизоляция, – начал было Саша, но дребезжащий звонок прервал его.

Оба вздрогнули, красный телефон на высокой тумбочке истошно звонил, дрожа и подскакивая. Первой не выдержала Соня и подняла трубку.

– Да, алло. Да, Флюра здесь проживает. Кем ей прихожусь? А вы кто, простите, и по какому поводу? Что-то случилось? …хозяйка этого телефона… Она…

А потом Соня уронила трубку и горько заплакала.

* * *

Поехали они вместе. Всю дорогу девушка преувеличенно спокойно сидела у окна в автобусе, по кругу наматывая прядь волос на палец, смотрела на улицу, и лишь слезы нескончаемыми дорожками текли по её щекам. И не останавливались. В какой-то момент подумалось, что если подставить под них банку, то она наберётся доверху, а потом перельётся через край и намочит платье, сумочку, руки и весь автобус. Саша сидел рядом, молчаливый и монументальный, смотрел в окно на пробегающие остановки, даже как-будто с интересом, словно такие ситуации были для него обыденностью или… Соне казалось, что он очень привязан к Флюре, но мало ли, может быть ей только казалось.

Начались обычные, рутинные, но от этого не менее страшные процедуры. Они долго отвечали на вопросы следователя. Заполняли бумаги, много бумаг, переписывали, согласовывали. Соня не переставая плакала, Саша звонил в родную деревню. Всё выглядело так, как будто Флюра уже умерла, но нет же, только очень сильно пострадала. А потом всё закончилось. Резко и вдруг. Как и тот телефонный звонок, резко и моментально отрезвивший их.

В больницу их не пустили, уже неприёмое время, плюс реанимация. Так что они, не сговариваясь, поехали к Флюре домой. Только по пути от остановки к Соне пришла мысль, что логичнее было бы вернуться к себе и как следует выспаться, но автопилот вместе с Сашей привели её обратно.

Девушка стояла на пустой кухне, с клетчатыми шторами и такой же скатертью и вспоминала как всего лишь сутки назад они с наставницей здесь пили чай, разговаривали и смеялись. Даже сахарница так и осталась стоять открытой. Из-за Сони. Только из-за Сони. Ведь Флюра не любила сахар, покупала только ради одной “несговорчивой девчонки”, которая так и не выучилась уважению, не сделала с ней ни одной фотографии, не записала ни одного совета… Словно просто так, бездумно и беспечно, спустила все вместе проведённые года, дни, часы в одну большую чёрную воронку… Как теперь казалось – почти безвозвратно.

Холодильник, плита, цветы на окне, картина над столом, трёхногие табуретки… Всё напоминало о наставнице. Но больше напоминало о нападении на неё.

Кто же мог такое сотворить. Кто? Как?? И главное – зачем? Флюра ведь не зря звалась “наставницей”: по силе, проницательности и изобретательности ей до сих пор не нашлось равных среди молодых поколений, среди новых воспитанниц тем более. Никого… Как же это так.

– Чай будешь? – Саша вынырнул из-за спины, деловито налил в чайник воды и щёлкнул рычажком.

– Что?

Чайник тоже был флюрин любимый: сквозь фиолетовое прозрачное стекло было видно, как снизу поднимаются пузырьки воздуха в светящейся воде. “Это мой хрустальный шар и свет-мой-зеркальце” любила подшучивать наставница. Соня уставилась на него завороженно и замерла.

– Флюра говорит, нет ничего лучше, чем чашка горячего облепихового чая. Хуже точно не будет. Знаешь, где заварка?

– Ах, да… сейчас-сейчас.

Физические действия отвлекли, девушка зашарила по шкафчикам, нашла чёрный чай и банку облепихи, заодно вытащила красивые чашки с блюдечками, сливки.