Виртуоз

Во вторник в министерской закусочной к столику Гарри с Зиком (Лукас обедал не с ними, он ходил в маггловские кафе вместе с приятелями с курсов) подошли два молодых человека, вчера просиживавшие подоконник в Криминальном, - Бон и Тон.

На самом деле их звали Бонни и Тони, «бонтоном» их окрестил Барри Блэйзек, и, как и всякая дурацкая кличка, она прилипла к ребятам крепко и навсегда. Новоиспеченные подчиненные интересовались, нет ли у шефа для них заданий.

Гарри растерялся. Он даже не думал, что будущих подчиненных, до окончания ремонта временно усаженных в отдел к криминалистам, надо чем-то занимать.

– Помогайте… эээ… в отделе. Набирайтесь практического опыта, - наконец промямлил он.

Когда получившие ценные указания от начальства Бон и Тон удалились, Зик фыркнул:

– Помогать Стервятникам! Ты что, ничего больше придумать не мог?

– Ну, давай приведем их к себе, - огрызнулся Гарри.
– Пусть обновляют картотеку втроем с Роутером.

От Роутера удалось временно избавиться, поручив ему нуднейшее дело: составление картотеки загадочных случаев. Для этого нужно было идти в Министерскую библиотеку, взять подшивку маггловских газет за последний год и вписать в карточку каждого населенного пункта все произошедшие там странные и аномальные явления: от теленка о двух головах до молнии, трижды поразившей одного человека. Учитывая, что газет у магглов было много, и большинство из них были толстыми, работа к категории «непыльных» не относилась. Она давала твердую уверенность в том, что Роутера не будет в Секретном отделе еще как минимум неделю, поэтому Зик тут же согласился, что помощь в освоении безбрежного океана «желтой прессы» американцу не требуется.

– А жалко, что ты уходишь, - сказал Зик.
– Я редко привязываюсь к людям. К тебе - привязался.

Гарри задумчиво водил вилкой, размазывая соус по ломтикам пережаренной картошки. Ему стало тепло от этих простых слов.

– Как думаешь, может, мне не стоит уходить?
– спросил он.

– Стоит, Гарри. Стоит. Ты ведь можешь больше, чем то, что делаешь сейчас. Фриз правильно тебя выбрал.

– А если я не хочу делать больше? Я никогда этого не хотел. Меня всегда толкали вперед…

– Значит, такая у тебя судьба, - без особого сочувствия ответил Зик.
– Гордись! Ты был рожден, чтоб делать это!

Гарри улыбнулся пафосу в голосе напарника.

– Мне будет тебя не хватать, - он отложил в сторону вилку.
– Знаешь, мне всегда везло с друзьями…

Горло перехватил неожиданный спазм; Гарри опустил голову, пытаясь скрыть одолевший его приступ неуместной сентиментальности: к счастью, Зик этого не заметил.

– И не только, - сказал он, напряженно глядя Гарри за плечо.
– Скоси глаза налево - осторожно, спугнешь!
– везунчик же ты, Поттер...

Гарри последовал совету и углядел Еву Адамс, хорошенькую русокосую стажерку из Департамента магического правопорядка. Девушка, как всегда, смотрела на него.

– Парни уже ставят, когда у вас с ней будет, - сказал Мэдривер.
– Ты как? Готов к срыванию яблок?

– В аврорате не парни работают, а сплошные гиппогрифы, - Гарри со стуком поставил на стол чашку с тыквенным соком.
– Она еще совсем ребенок. А у меня есть партнер.

Зик ухмыльнулся недоверчиво, как бы говоря: «Заливай, заливай…», - он верил в простые природные инстинкты, а слово «моногамия» было для него сродни понятиям «глупая романтика» и «юношеский идеализм»; Гарри дернулся, собираясь раз и навсегда прояснить свое отношение к женщинам в частности и к любви в целом, но тут в руку ему влетела записка.

Аврор чуть не подскочил; оглянулся: да, сиреневый самолетик могла отправить в полет только прошедшая мимо их столика к двери Ева.

– Молодец, девочка, не теряется!

– в полном восторге зашипел Зик.
– Ну, что пишет? Свидание назначила? Или в любви признается?

– Ты слишком рано делаешь выводы, - пробурчал Гарри, неохотно разворачивая бумагу.

«Мне нужно с вами поговорить, - было написано узким наклонным почерком, - я должна рассказать нечто важное. Пожалуйста, не могли бы вы подойти сегодня вечером в маггловский бар «Модерн» в 8:00?

Это очень важно.

Е.А».

– Ну, что?
– спросил Зик.

– Вряд ли то, что ты думаешь, - Гарри свернул записку и сунул в карман.
– Видимо, у нее какие-то проблемы.

– Ага-ага, - покивал головой напарник.
– Спорим, будет в любви объясняться?

– Если проиграешь, напишешь на пергаменте сто раз: «Долой цинизм», разорвешь в клочки и съешь.

– О’кей, если выиграю, скажешь своему Малфою: «Детка, попроси на коленях секса у своего папочки».

Гарри поморщился и подумал, не отказаться ли ему от пари, но Зик уже протягивал свою палочку.

Напарники обменялись палочками, переплели руки, и магическая веревка оранжевого цвета, обвившая двойным узлом их запястья, скрепила уговор.

* * *

* * *

Драко сидел со словарем на кухне. Он накрыл на стол, пока Гарри переодевался в домашнее, и теперь меланхолично цеплял на вилку листок салата, одним глазом при этом поглядывая в словарь.

Это не значило, что еда не интересовала аристократа в принципе, и Драко довольствовался пищей духовной. Просто он ужинал два раза: сначала сам, а затем в обществе Поттера.

– У тебя ужасные друзья, - сообщил он сотрапезнику.

Гарри чуть не подавился, проглотив не разжеванный кусок:

– Что?

– Ты хотел спросить, как мне показались твои друзья. Я и говорю - ужасные. Не имеющие понятия о правилах поведения, неотесанные, грубые, вульгарные. Впрочем, чего еще ждать от твоих друзей, если сам ты такой, - Драко вздохнул.
– Не нашего круга.

– То-то у тебя друзья в Хогвартсе были - настоящие аристократы, - ядовито заметил Гарри.
– Как сейчас помню - Крэбб! Трескал так, что щеки отросли до плеч. Гойл! Пил сливочное пиво бидонами, а потом строил глазки мадам Розмерте, как будто ни разу в жизни в зеркало не смотрел.

– Я ссориться не хочу, - мирно сказал Малфой.
– Просто говорю, что подумал о твоих друзьях. А подумал о них то, что есть.

– Иногда я думаю, что запал только на твою внешность, - пробурчал Гарри.
– Больше в тебе ничего хорошего нет. Кажется…

– Я делаю тебе массаж!
– возмутился Драко.
– Кто бы еще разминал твою спину, которую ты где-то якобы потянул? Подумать только - в 22 года заработать остеохондроз! А что будет в сто? Я должен буду катать тебя в инвалидной коляске?

Гарри неудержимо заулыбался: ему понравились слова про сто лет.

– Да, массаж - это твое несомненное достоинство, - согласился он.
– Ладно, засчитано.

Драко развалился на стуле, закинув руки за голову, и продолжил:

– А еще я умный, перспективный, талантливый, обаятельный, быстро схватывающий, практичный…

– Занудный, болтливый, меркантильный, самовлюбленный, много о себе воображающий тип, - подхватил Гарри, - и, что хуже всего, эти качества с возрастом только усилятся, так что не знаю, как мне терпеть тебя в 100 лет.