Виртуоз

Они уставились друг на друга, и Малфой буркнул:

– Ну, ты тоже не мечта человечества, знаешь ли, - и тут же сменил тему, как ни в чем не бывало (за это ему половину грехов можно было скостить - он всегда умел уходить от конфликта. Гарри это не удавалось):

– Не очень-то тебе по душе твоя новая должность?

Гарри поковырялся в десерте - сладкое с возрастом ему разонравилось, и признался честно:

– Мне просто не хочется лезть во что-то новое. Что-то осваивать, что-то на себе тащить. В Секретном работа знакома уже до мелочей… да и я не тщеславен. Хотя платить как начальнику мне будут больше.

– Сколько?

– оживился Малфой.

– 500.

Драко присвистнул, но затем подсчитал что-то и нахмурился:

– 125 галлеонов дочери, так?
– сказал он.

– Конечно. Она же моя дочь, - Гарри отодвинул десерт.

– И до двадцати пяти лет… - мрачно произнес Малфой.

– Разумеется. А то ты законы не знаешь… - Гарри встал.
– Спасибо за ужин. Посуду помою потом.

– Четверть зарплаты!
– воскликнул Драко голосом, каким банкиры в кино произносят: «Я разорен!»

– Меркантильный же ты, Малфой, - вздохнул Гарри и поспешил удалиться.

У Драко Малфоя помимо аристократических достоинств имелись и аристократические недостатки. Например, он очень не любил выпускать из рук хоть один галлеон.

За двадцать два с половиной года своей жизни Гарри успел убедиться, что богатые отличались от бедных вовсе не тем, что швыряли деньги горстями направо и налево: напротив, они садились на груду денег и готовы были за нее удавиться.

В этом отношении Драко был настоящий Дракон. Пожалуй, Смауг из сказки про хоббита признал бы в нем родственную душу.

Гарри сбежал наверх, пытаясь не слушать гром посуды, сгруженной в мойку раздраженным любовником. Посуда продолжала греметь: видимо, Драко зачаровал ее, таким способом донося до Гарри свое недовольство.

Но у аврора были свои методы противодействия, выработанные за годы семейной жизни. Правда, в Норе он мог слушать музыку только на мобильнике, больше там ничего не работало. Зато здесь…

Поставив в «сидиром» диск, Гарри нацепил наушники и врубил на полную мощность The Prodigy.

* * *

В баре, где в прошлом году Джед Брэстед и Томас Вултон встретили убийцу-вампира, гремела музыка и метались по полу разноцветные кислотные пятна, изображавшие «светоэффекты».

Молоденькая девчонка на сцене с конским хвостом, с подведенными черным глазами, похожая на ведьму в представлении обывателя, кричала под музыку в микрофон, а два парня за ее спиной колотили по гитарным струнам, самозабвенно мотая длинными, грязными на вид волосами.

Гарри поискал взглядом Еву и увидел ее за угловым столиком. Девушка выглядела испуганной и зажатой. Наверное, к ней уже пытались подсесть познакомиться.

Заметив Гарри, она вскочила, замахала рукой, заулыбавшись. Он коротко кивнул ей и направился к столику.

– Добрый вечер, мисс Адамс. Шумное здесь место, не находите?

– Что?

– Я говорю, может, сменим заведение?

– Ах, да, конечно! Я сейчас!

Лишь когда они вышли на улицу, Гарри осознал, что теперь это действительно похоже на свидание.

Но деться было некуда, и, подчиняясь вложенным в него джентельменским рефлексам, Гарри спросил покорно:

– Куда бы вы хотели пойти?

– О, куда угодно, - девушка смутилась.

Гарри открыл дверцу «ягуара», усадил даму и обошел машину спереди, мысленно кляня себя идиотом. Чтоб он еще хоть раз в жизни с кем-то спорил!

– Так что вы хотели мне сказать?
– спросил он суховато, выруливая со стоянки.

– Мы можем никуда не ехать, - быстро сказала Ева, теребя пальцами ремешок сумочки.
– Я могу рассказать прямо здесь. Я… в декабре я гостила у моего дяди Мормора… Мормора Розье. И, кажется, видела у него в доме их сына-вампира. Это было третьего числа, в пятницу… А когда все возмущались, что вы вампиров под Империо допрашивали, про него никто ничего не говорил. Я подумала: вдруг это важно? Тетя Ада - двоюродная сестра мистера Снэйка; вдруг он от вас что-то скрыл…

Гарри нажал на педаль тормоза. «Ягуар» прижался к обочине, послушный воле владельца.

Почему он не задумывался о возможности преступного сговора? Может быть, результатам анализов, сделанных Снэйком, вообще не следовало доверять?

– Мистер Поттер?
– Ева неуверенно смотрела на него, лицо ее в полумраке салона белело.

– Мисс Адамс, - Гарри повернулся к девушке, склонил перед ней голову, - вы просто чудо.
– Ева расцвела, это было заметно даже в темноте, и Гарри отчего-то почувствовал себя неловко.
– Спасибо вам огромное. Вы замечательная! Вы очень мне помогли! Я этого не забуду. А сейчас… мне нужно работать. Ева, вы сможете аппарировать отсюда?

Ева с готовностью кивнула, преданно глядя на аврора: ее голубые, светлые-светлые глаза казались стеклом, закрывающим два колодца в весеннее небо, - и Гарри, поддавшись неясному порыву, наклонился к стажерке и поцеловал ее в гладкую щеку.

Снэйк жил, как ни странно, в маггловском районе Лондона, на десятом этаже панельной четырнадцатиэтажки.

Гарри поглядел на табличку на углу дома и кинул в бардачок взятую в Министерстве личную карточку Саладина Снэйка.

С лицевой стороны карточки зрителям улыбался неприятный старик, а на оборотной указывалась полная информация о семье, послужной список и домашний адрес.

Саладин Снэйк был женат, имел двух детей (сын и дочь жили отдельно), работал на одном и том же месте сорок пять лет, в качестве фамилиара держал тридцативосьмилетнего попугая.

Гарри вылез из машины и глубоко вдохнул. Потянулся, расправляя тело: по венам иголочками бежал адреналин, в руках и ногах пела легкость и свобода; Гарри чувствовал, что может взлететь на десятый этаж, не переводя дух. Его переполняла энергия.

Но он сдержал себя и вызвал лифт.

Стоило мотаться по всей Англии; чуть не погибнуть в шахтах Ковентри, когда убийца жил рядом, под боком? Возносясь в железно-пластиковой коробочке вверх, Гарри прикидывал, какую роль мог сыграть Снэйк: был ли он вдохновителем убийств или только их покрывал?

Выйдя на десятом этаже, Гарри решительно нажал пуговку электрического звонка. Послышались шаги - старушечье шарканье - и визгливый женский голос спросил:

– Ковой-то там принесло на ночь глядя?

– Вон! Вон! Вон!
– раздалось по ту сторону двери, и аврор от неожиданности вздрогнул.

Попугай. У Снэйка живет 38-летний попугай. Не самая воспитанная, очевидно, птица.

– Аврорат, - сказал Гарри.
– Мне нужен Саладин Снэйк.

– Это что за шутки такие?
– завопила старуха.
– Чиво Саладин такого сделал?