Властелин мургов

Сенедра даже перестала причесываться и поглядела на подругу долгим внимательным взглядом.

– Что такое?
– спросила Бархотка, заметив этот взгляд.

– Нет, ничего, - ответила Сенедра, возвращаясь к прерванному занятию.

Ночь в пустыне оказалась на удивление холодной. Безжалостное солнце за день выпивало из воздуха всю влагу, поэтому невыносимый жар спадал тотчас же, как только оно скрывалось за горизонтом. Когда они тронулись в путь из Кахши в неверной предрассветной полумгле, Гарион тотчас же продрог до костей. Но вскоре жгучее солнце вновь превратило пустыню в пекло. Был почти полдень, когда они достигли подножия горного хребта у западной оконечности пустыни и начали подниматься по склону.

– Скоро ли мы доберемся до Рэк-Урги, добрый господин?
– спросил Сади у Таджака, который вновь сопровождал их.

– Через неделю или около того.

– До чего же в этой части Хтол-Мургоса далеко от города до города!

– Это огромная страна.

– И такая пустынная.

– Это если не глядеть вокруг.

Сади вопросительно посмотрел на Таджака.

– Например, если не смотреть в сторону гор.
– И Таджак указал на каменную гряду, отчетливо вырисовывающуюся на фоне неба, - конный мург в черной одежде бесстрастно наблюдал за путешественниками.

– И долго он так смотрит на нас?
– спросил Сади.

– Уже целый час. Ты ни разу не огляделся вокруг?

– В Найсе мы привыкли все время глядеть себе под ноги. Змеи, понимаете ли.

– Это многое объясняет.

– А что он там делает?

– Следит за нами. Король Ургит не оставляет чужеземцев без присмотра.

– А не возникнут ли у нас неприятности?

– Мы дагаши, найсанец. Мурги бессильны против нас.

– Как отрадно, что нас сопровождает такой влиятельный человек, как вы, добрый Таджак.

Земли, через которые путники ехали всю следующую неделю, были каменисты - лишь кое-где пробивалась чахлая растительность. Гариону было нелегко свыкнуться с тем, что в этих южных широтах уже позднее лето. Он так привык к естественной смене времен года, что ему становилось слегка не по себе оттого, что здесь, на противоположном полушарии, все перевернуто с ног на голову.

В какой-то момент их долгого путешествия на юг Гарион почувствовал, что тщательно укрытый Шар на рукояти меча, который он вез за спиной, переместился влево. Гарион подъехал к Бельгарату.

– Зандрамас отсюда направилась на восток, - вполголоса сказал он.

Старик кивнул.

– Мне так не хочется сворачивать, - сказал Гарион.
– Если Сади ошибся и она едет в другом направлении, мы можем потерять месяцы, вновь отыскивая ее след.

– Мы потеряли много времени на то, чтобы разобраться с Медвежьим культом, Гарион, - ответил старик.
– Нам необходимо наверстать упущенное, а ради этого придется рискнуть.

– Видимо, ты прав, дедушка, и все равно мне это не по нраву.

– Мне тоже, однако не приходится выбирать.

С Великого Западного моря через горы, за которыми находился полуостров Урга, задул шквалистый ветер - предвестник наступающей осени. Но дождь лишь слегка покапал, и путешествие продолжалось без особых осложнений. Теперь на пути все чаще попадались конные патрули мургов - фигуры всадников на горном хребте отчетливо вырисовывались на фоне грязно-серого неба. Но мурги, похоже, и впрямь предоставляли дагашам полную свободу перемещений.

И вот, в середине одного из ветреных дней, когда по небу со стороны океана плыли тяжелые темные тучи, путешественники, въехав на вершину холма, внезапно увидели внизу водную гладь, обрамленную острыми скалами.

– Залив Урга, - кратко бросил Таджак, указывая на свинцовое море.

Полуостров выдавался далеко в море, загораживая вход в залив и гавань, заполненную черными судами, а прямо от гавани в гору взбирался довольно большой город.

– Так это и есть?..
– начал было Сади.

– Рэк-Урга, - закончил за него Таджак.

У берега их уже ожидал паром, покачиваясь на ленивых волнах. Им правили два устрашающего вида раба под присмотром перевозчика-мурга, вооруженного длинным кнутом. Таджак и его воины проводили путешественников к самому берегу, а затем, ни слова не говоря, поворотили коней и двинулись в обратный путь.

Пролив, соединяющий Великое Западное море с заливом Урга, был неширок, и Гарион хорошо различал низкие каменные строения Рэк-Урги на той стороне. Сади перекинулся парой слов с мургом, несколько монет перекочевало из рук в руки - и путешественники, спешившись, повели лошадей в поводу на борт парома. Мург отрывисто скомандовал что-то своим рабам, для верности подкрепив свои слова взмахом кнута над их головами, и рабы с усилием начали толкать паром при помощи шестов, боязливо косясь на жестокого хозяина и его страшный кнут. Оттолкнувшись от берега, рабы тотчас же начали грести, направляя паром к городу на той стороне пролива. Мург же расхаживал взад-вперед, не сводя глаз с рабов. Когда они достигли середины пролива, он вновь взмахнул кнутом - просто так, ради забавы.

– Прости меня, благородный паромщик, - сказал Шелк, подходя к мургу, - известно ли вам, что в вашей лодке течь?

– Течь?
– отрывисто переспросил мург, опуская кнут.
– Где?

– Я точно не знаю, но на дне лодки вода.

Мург подозвал рулевого, и они вдвоем приподняли тяжелый люк, заглядывая в трюм.

– Это трюмная вода, - с презрением сказал мург, мановением руки отсылая рулевого на место.
– Ты вообще смыслишь что-нибудь в лодках?

– Не слишком, - признался Шелк.
– Просто я заметил воду и решил, что вам надо об этом знать. Простите, что побеспокоил вас напрасно.
– И драсниец отошел к своим.

– Для чего все это тебе понадобилось, ну, этот спектакль?
– спросил у Шелка Бельгарат.

– Я заметил на лице Дарника опасное выражение, - объяснил тот.
– Нельзя было допустить, чтобы его обостренное чувство справедливости взяло верх над здравым смыслом.

Бельгарат поглядел на кузнеца.

– Я не собираюсь вот так стоять и смотреть, когда этот тип начнет хлестать кнутом своих рабов, - объявил Дарник с каменным лицом.
– Как только он замахнется, тотчас же окажется за бортом.

– Теперь понимаешь, зачем я это сделал?
– спросил Шелк у Бельгарата.

Старик открыл было рот, но тут вперед выступила Польгара.

– Оставь его, отец. Дарник таков, каков он есть, и ничто на свете не заставит его перемениться.

Приблизившись к Рэк-Урге, они обнаружили, что в гавани куда больше кораблей, чем казалось издали. Рулевой осторожно вел паром между судами, стоящими на якоре, направляясь к каменным сваям причала. Десяток или больше мургских кораблей покачивались на мутной воде, привязанные к причалу толстыми канатами, а вереницы рабов разгружали трюмы.