Вне пределов

— Какой у него адрес? — спрашивает Эрика, постукивая по экрану своего телефона. — Ты ведь знаешь его адрес, верно?

Я киваю, вытирая слёзы и бормоча его адрес.

— Хорошо. Пять минут. Синяя «Камри» у входа.

Я встаю, слегка покачиваясь на каблуках.

— Спасибо.

— Без проблем. Удачи. Дай знать, как всё пройдет. Завтра я работаю весь день, но у меня будет свободное время, если тебе нужно поплакаться в жилетку.

Надеюсь, что мне не придётся искать утешения у кого-то, но не могу гарантировать, что всё будет хорошо.

?

Я ПИШУ ЕМУ СООБЩЕНИЕ по дороге.

Он не отвечает… даже не читает.

Я звоню.

Не отвечает.

Ком в желудке подступает к горлу, и я не могу сдержать слёз, которые медленно текут по щекам. Водитель высаживает меня у дома Гриффина. Я выпила слишком много. Мои глаза опухли и, конечно же, размазалась тушь. Никаких объяснений. Никакого подарка. Даже открытки нет.

Ничего.

Мне нечего подарить ему на день рождения — вернее в те немногие минуты, которые от него остались. Входная дверь заперта, поэтому я стучу. Через несколько секунд я звоню в дверь. На крыльце загорается свет, и он открывает дверь. Я никогда не чувствовала от этого мужчины ничего, кроме любви, — до сих пор.

— Я ужасный человек.

Он смотрит на меня холодным, мрачным взглядом, обернув одеяло вокруг талии. Я знаю, что под ним ничего нет, потому что он спит обнаженным.

Это была долгая неделя, и всё, чего я хочу, — это чтобы он снял с меня одежду, и мы могли бы слиться в объятиях, утоляя ту страсть, которая всегда была между нами.

— Я понимаю, что сожаления не искупят того, что я сделала.

Как будто меня вообще не существует. На его лице нет никаких эмоций. Это ошеломляет и разбивает сердце.

— Но я… Мне очень жаль.

Когда я моргаю, из глаз снова начинают течь слёзы.

Он окидывает меня взглядом, задерживаясь на каждой детали моего образа. Я стою перед ним в коротком чёрном платье, на высоких каблуках, с волосами, собранными в высокий хвост. Мне нужно, чтобы он оценил мой внешний вид и позволил мне войти.

Не вышло. Я понимаю это, когда его ледяной взгляд возвращается к моему лицу.

— Скажи что-нибудь.

— Что например?

— Могу я войти?

Он решительно поворачивает голову в одну сторону, затем в другую.

— Твоя мама напомнила мне о твоём дне рождения несколько недель назад. Я просто забыла из-за всего, что происходило. А сегодня я сходила к врачу, потому что ты меня об этом попросил, и я прибралась в своей квартире, ведь в глубине души я знаю, как ты не любишь беспорядок, и я просто…

У меня ещё никогда не было такой любви, которую я могла бы потерять. Откуда мне знать, каково это? Меня охватывает ощущение беспомощности и неопытности, смешанное со страхом. Мы расстаемся? Так вот что это такое? Это не похоже на ссору. Если я сейчас повернусь и уйду, он, наверное, не станет меня останавливать. И именно поэтому я не могу уйти. Я должна отстаивать свою позицию, пока не останется ничего, на что можно было бы опереться.

Он отступает, и моё сердце наполняется надеждой, потому что он собирается впустить меня, но потом…

Бряк!

Дверь захлопывается у меня перед носом, и моё сердце разбивается вдребезги прямо здесь, на его крыльце.

— Гриффин!

Я стучу в дверь и пытаюсь повернуть ручку, но она заперта.

Свет надо мной гаснет, и кажется, что всё кончено.

— Прости! Я люблю тебя! — Я продолжаю стучать в дверь. Вдали слышится собачий лай, и мой отчаянный крик может перебудить соседей. — Пожалуйста, впусти меня! Я не хочу, чтобы, между нами, всё закончилось!

Рыдания вырываются из моего горла. Это больно. Никогда ещё мне не было так больно. Даже когда умер мой отец.

— Мне так… невероятно… жаль… — Шепчу я, упираясь лбом и сжатыми в кулаки руками в дверь.

?

НА СЛЕДУЮЩЕЕ УТРО я заказываю ему фруктовый букет, потому что он не любитель букетов из цветов или печенья. Отправляю сообщение. Звоню.

Ничего.

Весь день я плачу и ненавижу себя за то, что была такой бесчувственной. Каждый раз, когда я слышу шум в коридоре, я спешу к дверному глазку, но каждый раз это не мой парень из продуктового магазина. Отчаяние лишает меня чувства собственного достоинства. Я готова продать душу дьяволу, чтобы вернуть своего парня.

К следующему утру я чувствую себя опустошенной. Приняв душ, проверяю свой пульс, чтобы убедиться, что он у меня ещё есть. Сейчас во мне нет жизни. Я не могу думать о Нейте и о каждой мелочи, которую знаю о его прошлом. У меня нет Гриффина и… чёрт возьми, у меня всё болит.

Меня словно что-то влечёт к моей машине. Я почти уверена, что это чувство безысходности. Я тону в нём. Та же жалкая сила тянет меня в его район, но я не сворачиваю на его улицу. Вместо этого я оставляю машину в квартале от его дома и пробираюсь к нему, держась на расстоянии одной улицы, чтобы он не мог меня увидеть, если будет заниматься газоном или работать в гараже. Это новая жалкая низость, даже для меня.

Я прищуриваюсь, чтобы разглядеть что-нибудь сквозь деревья между двумя домами.

Он подстригает газон — обычное занятие в воскресенье. Вместо того, чтобы снова встретиться с ним лицом к лицу, я направляюсь к дому его родителей. Если я хочу всё исправить, мне также нужно получить прощение от его родителей.

— Суэйзи! Какой приятный сюрприз. — Шерри открывает дверь, улыбаясь во весь рот. — Входи.

У меня нет слов. Я не ожидала такого приёма.

— Где Гриффин?

Конечно, мои широко раскрытые глаза и приоткрытый рот говорят сами за себя.

— Э-э…

— Как твоя подруга?

Я следую за ней на кухню, где она наливает мне стакан чая со льдом.

— Моя подруга?

— Да. Гриффин сказал нам, что у твоей подруги проблемы. Нам не хватало тебя на вечеринке по случаю дня рождения.

Он солгал ради меня… или ради себя. Я не совсем понимаю, что это значит.

— У неё… э-э… всё хорошо.

— Рада слышать. Так чем вы сегодня занимаетесь?

Она жестом указывает на веранду.

Мы выходим на улицу и садимся в кресла-качалки. Скотт возится на заднем дворе с сорняками. Должно быть, сегодня у Кэллоуэев день работы в саду.

У меня есть выход. Ложь Гриффина даёт мне выход. Однако я не представляю, что будет, если не признаюсь. И я не могу допустить, чтобы это продолжалось.

— Гриффин солгал.

Шерри непонимающе смотрит на меня.

— Насчёт чего?

— Я забыла о его дне рождения. — Мои глаза горят. Я пытаюсь выразить то, что чувствую, прежде чем потеряю самообладание. — Я могла бы перечислить все причины, по которым забыла об этом, но они не имеют значения. Я люблю его, и мне не следовало забывать о его дне рождения. И я сделала всё ещё хуже, сказав то, чего не должна была говорить, когда он, казалось, расстроился из-за моих планов на пятницу. Затем…