Вне пределов

Я переезжаю к парню, за которого хочу выйти замуж, но он не сделал мне предложения. Я переезжаю к Гриффину, но всё ещё не понимаю, что за образы Нейта у меня в голове.

Обычная жизнь, к которой я привыкла после смерти отца, превратилась в нечто неожиданное, удивительное и чертовски пугающее. Я так боюсь потерять Гриффина в процессе обретения себя. А тут ещё Нейт, который подбирается слишком близко, задевает меня за живое своей очаровательной дочерью и ролью отца-одиночки. Но он думает, что я реинкарнация Дейзи… а это не так.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

— ДОБРОЕ УТРО. Как поживает моя любимая малышка?

Нейт шагает по коридору, неся в одной руке свой портфель, а в другой — Морган.

Он с широкой улыбкой протягивает её мне.

— Она твоя любимая малышка?

Я целую её в пухлую щечку. Её губы расплываются в широкой улыбке.

— Да. У меня пока нет своих детей, ни племянниц, ни племянничков, ни друзей, которые предложили бы мне быть крестной матерью своих детей. Итак… как прошел остаток вечера?

Он, как обычно, на ходу, пьёт кофе.

— Отлично. Она ни разу не проснулась. Я думаю, это из-за смеси. Этого хватит на весь день. Я куплю ещё по дороге домой.

— Ты нашёл кого-нибудь, кто присмотрит за ней, пока меня не будет?

Нейт смотрит на меня поверх края своей чашки и делает небольшой глоток.

— Мои родители присмотрят за ней до понедельника. Мама, возможно, физически ограничена, но я надеюсь, что её знания в сочетании с физическими возможностями моего отца будут эквивалентны одному способному взрослому.

Почему я чувствую себя такой виноватой?

— А на следующей неделе?

Он пожимает плечами.

— Я ещё не знаю, что буду делать.

— У тебя занятия.

Он кивает.

— Да.

— Ты не можешь брать её с собой.

— Не могу.

Он кладет яблоко в свой портфель и закрывает его.

— Прости. Мне очень жаль, что я не могу ничем помочь.

— Это не твой ребёнок. Это не твоя проблема.

Натянутая улыбка на его лице не облегчает моего чувства вины.

— И всё же…

Я морщусь, словно от боли.

— Не. Твоя. Проблема.

Нейт целует Морган в макушку.

— Такое чувство, что это моя проблема.

Я следую за ним к задней двери.

Он качает головой и усмехается.

— Она не твоя…

— Знаю, знаю… перестань говорить, что она не моя дочь. Я поняла. Но я забочусь о ней, и не хочу, чтобы кто-то чужой наблюдал за ней, или чтобы ты потерял работу из-за того, что пытаешься вести урок с ребёнком на руках.

— Что ты хочешь услышать от меня?

Он оборачивается.

Я прижимаю Морган к себе. Эта маленькая девочка нуждается во мне. Я чувствую это так, что трудно объяснить.

— Не знаю, — шепчу я, и чувство вины до боли сжимает моё сердце.

— Хочешь, я попрошу тебя остаться дома и присмотреть за ней?

Мой взгляд падает на Морган. Я не могу смотреть на него, не тогда, когда он смотрит на меня этими глазами, которые кажутся мне такими же знакомыми, как мои собственные.

— Ты хочешь попросить меня остаться дома, чтобы присмотреть за ней?

— Да.

Моё сердце замирает на мгновение — для беззвучного вдоха-выдоха. Я задала этот вопрос, но не ожидала односложного ответа, произнесенного с такой честностью.

И когда наши взгляды встречаются, в них нет ни капли сожаления.

— Но я не буду.

Дорогое сердце, ты можешь снова начать биться.

— И я не стану говорить тебе, что меня нервирует мысль о том, что ты мчишься на мотоцикле за сотни километров и окружена толпой потягивающих пиво мужчин, относящихся к женщинам как к объекту своих желаний.

— Нейт…

Мне нужно ответить, но он лишил меня всех мыслей, которые имели хоть какой-то смысл.

— Я думаю… — он отводит от меня взгляд, прикусывая уголок нижней губы, — … это именно то, что, твой отец — любой хороший отец — сказал бы своей дочери.

Одобрил бы мой отец, если бы я отправилась на мотопробег с Гриффином?

Совершенно точно нет. Но его здесь нет. Я уже взрослая. И Гриффин любит меня. Я доверяю ему своё сердце и свою жизнь. Он дарит мне ощущение защищённости, даже когда я не понимаю, почему мне так важно чувствовать себя защищённой. Но я всё равно чувствую.

— Гриффин никогда бы не допустил, чтобы со мной что-нибудь случилось.

Нейт изучает меня.

— Человек на мотоцикле среди внедорожников и грузовиков не очень-то контролирует ситуацию. Он находится во власти у судьбы.

— Разве не все мы во власти судьбы?

Нейт вздрагивает. Едва заметно, но я это вижу. И сожаление сжимает моё сердце.

— Это было ужасно. Я не хотела…

— Всё в порядке.

Он открывает заднюю дверь.

Нейт — отец-одиночка, потому что судьба была безжалостна к нему в тот день, когда Морган появилась на свет, а Дженна покинула его. Зачем мне нужно было напоминать ему об этом?

— Хорошего дня.

Мои губы растягиваются в едва заметную, болезненную улыбку.

— И тебе.

Дверь закрывается. Мой знакомый незнакомец каждый день разбивает мне сердце.

Когда я дома, всё, чего я хочу, — это погрузиться в мир Гриффина Кэллоуэя — бога любви. Но когда я здесь, и Морган смотрит на меня, такая невинная и беспомощная, мне кажется, что какая-то неведомая сила привела меня к ней.

Я не могу рисковать потерей Гриффина, отправляясь на поиски чего-то, что, возможно, никогда не найду, но я также не могу оставить всё как есть. Часть меня принадлежит этому неизвестному.

— Давай проведём немного времени на полу… в комнате твоего папы.

Морган размахивает руками. Она тоже в восторге от этого. Я шлёпаю босыми ногами по блестящему деревянному полу к открытой двери в конце коридора. Раньше Нейт держал свою дверь закрытой, а теперь оставляет её открытой. Это похоже на приглашение. Он хотел, чтобы я посмотрела эти фотографии прошлым вечером. Он разрешил мне порыться в них. Возможно, таким образом он помогает мне разобраться в этом.

Камера больше не фиксирует меня. Я кладу Морган на игровой коврик и достаю коробку с фотографиями из шкафа Нейта