Внешняя беговая

Глава 46

I.

— Сан Саныч! — окликнул он начальника своей охраны. — Я знаю, что твоя должность подразумевает собой четкое и неукоснительное исполнение инструкций, касающейся охраны первых лиц государства, — начал издалека Афанасьев.

— Так точно, товарищ Верховный! — бодро откликнулся тот, но в его глазах промелькнула тень тревоги и она не ускользнула от внимательного диктатора.

— Так вот, дорогой мой ангел-охранитель, я хочу тебя, попросить первый раз в жизни, отступить от жесткого регламента.

— Второй, — сглатывая комок, подступивший к горлу, тихо произнес телохранитель.

— Что, второй? — не понял его Валерий Васильевич.

— Второй раз в жизни вы просите меня нарушить регламент, — поправил он своего начальника и, видя недоумение в его глазах, добавил. — Первый раз вы заставили меня сделать это, когда ездили в Белоруссию.

— А-а-а, ну да, ну да, вспомнил. Было такое — не спорю. Тогда, значит, я второй раз обращаюсь к тебе с этой просьбой.

— На какую авантюру вы опять толкаете меня?! Я и в прошлый-то раз еле усидел на своем месте, чтобы не отправиться в отставку, будучи разжалованным, — подпустил он в голос плаксивые интонации.

— Так ведь не отправили же. Я все тогда Коченеву объяснил. Он мужик толковый и понял все, как надо. И в этот раз не боись, заступлюсь.

— Что вы опять задумали, товарищ Верховный?! — он уже не пытался скрывать откровенную мольбу.

— Понимаешь, Саныч, мне тут позарез надо побывать в одном местечке, — проникновенно обратился он к охраннику.

— Так в чем проблема-то? — искренне удивился Саныч. — Все организуем в лучшем виде. Приходи кума любоваться, — опять сыграл он бодрячка, однако шестым чувством догадываясь о грядущем подвохе. — Вы только сообщите конечный пункт, а уж мы расстараемся на протяжении всего маршрута следования. И на месте прибытия тоже все обеспечим.

— Да в том-то все и дело, дорогой ты мой человек, — перебил его Афанасьев. — Я хочу встретиться с одним человеком, но одновременно с этим, я не хочу, чтобы свидетелями нашей встречи был еще кто-то.

— Все наши ребята — люди проверенные много раз, в том числе и непосредственно мной. За каждого из них я ручаюсь, что он не проболтается, и конфиденциальность встречи не будет нарушена никоим образом, — начал горячо убеждать диктатора его главный охранитель.

— Да ты ровно дите малое и непонятливое, — стал выказывать первые признаки недовольства Валерий Васильевич. — Ты что, не понимаешь, меня?!

— Никак нет, товарищ Верховный, — замотал головой в сторону Сан Саныч. — Если вы опасаетесь, что лицо, с которым вы будете вести беседу, может как-то заподозрить присутствие посторонних, то не извольте беспокоиться. Мы будем вести скрытое наблюдение. Оно и не почувствует наше негласное присутствие.

— Почувствует, — поморщился скептически Афанасьев. — Этот объект обладает природным даром чутья, к тому же он из той же конторы, что и вы сами. Ну, или почти из той, — добавил он после краткого раздумья.

— Тем более, я не смогу вас оставить наедине! — воскликнул охранник и тут же выдал предположение. — А вдруг у него возникнут какие-нибудь нехорошие мысли на ваш счет? Или не дай Бог, он задумает с вами, что-нибудь сотворить этакое?!

— Насчет последнего твоего предположения я был бы не очень против, — туманно и скабрезно вставил Афанасьев, ухмыляясь каким-то своим мыслям.

— Неужели же это женщина?! — наконец догадался Сан Саныч, округлив в неподдельном испуге глаза.

— И откуда вас таких догадливых набирают в ФСО?! — позволил себе съехидничать Верховный.

— Да знаете ли вы, что женщины во много раз опаснее любого мужчины, будь он хоть трижды профессионал в своем деле? — не стал реагировать на замечание Афанасьева Сан Саныч. — Вытащит, вот, отравленную заколку из волос и пырнет вас прямо в горло, — решил он напугать объект охраны. — Лучше иметь дело с пятью вооруженными мужиками, чем с одной безоружной женщиной. Она же, как мина с таймером — неизвестно когда рванет.

— Что ты мне тут рассказываешь? — горько усмехнулся диктатор. — Я сорок лет прожил с такой миной под боком. Мне ли не знать?

— Вот именно, — поддакнул простодушный и непроницательный телохранитель.

— Поэтому я и не хочу, чтобы при взрыве вас засыпало осколками, — стал окончательно терять терпение Афанасьев, но тут ему на выручку подоспел, стоявший рядом и слышавший все Михайлов.

— Товарищ генерал-майор, — обратился он к Санычу, — товарищ Верховный толсто намекает вам, что у него запланирована встреча интимного характера, не допускающая до спектакля посторонних зрителей, коими вы и являетесь.

— Не делайте из меня идиота, товарищ Михайлов, я и без ваших мудрых разъяснений давно уже понял это, — угрюмо процедил сквозь зубы Саныч, тайно ревновавший за внимание и доверие Афанасьева к его же адъютанту. — Да только и в делах сугубо далеких от служебных отношений следует проявлять крайнюю осторожность, тем более с лицами, работающими в наших структурах. А если, как выразился Верховный, она имеет прямое отношение к специальным службам, то она и сама должна понимать, что почем, — сделал он суровую отповедь и диктатору и его адъютанту.

— Я, разумеется, высоко ценю вашу заботу о моей старой тушке, Сан Саныч, но не слишком ли вы вжились в роль строгой опекунши из католического пансионата? — вскинул брови Афанасьев, не зная, сердиться ли ему на упрямого охранника или махнуть рукой на его упертость. — Этак, вы и в постель меж нами попробуете залезть ради соблюдения пресловутой безопасности?

— Если потребуется, то и залезу, — сказал, как отрезал охранник. — И прошу вас не забывать, что прошло всего лишь два месяца, как по халатности ФСО уже потеряли одного лидера, а теперь вы хотите, чтобы мы подвергли опасности еще и второго? Только-только все улеглось! Смуты захотели?! — пристыдил он обоих.

— Ладно-ладно, — сдал слегка назад, припертый аргументами к стене, Афанасьев, — так уж и быть, сдаюсь. До Ясенево-2 доедем с помпой, как и положено, а там посмотрим. Если о чем договоримся с ней, то я дам знак, и вы оставляете меня и ее в покое. И не думайте даже возражать, — предупредил он, намеревавшегося опять спорить Саныча. — Или мне опять писать вам расписку, как в прошлый раз? Она проверенный и надежный сотрудник, не профурсетка какая, а честная вдова. И у меня к ней намерения самые, что ни на есть честные и открытые. Ребята, — задушевно обратился он к ним, — ну будьте людьми, в конце концов, дайте и мне напоследок пожить немного частной жизнью. Ей-ей, так ведь и скопытиться можно, если все время заниматься только делами. Мне и так уж немного осталось…

Последние, произнесенные им слова, не могли не затронуть душевных струн у свиты. Они разом почувствовали себя чем-то виноватыми перед этим далеко уже не молодым человеком, взвалившим на себя все тяготы вышней власти, которая на Руси мало кому приносила счастья. Первым из повесивших носы очнулся, как и положено, Сан Саныч.

— Но все равно, хоть какие-то сопровождающие лица, но должны же быть даже в этом случае, — сделал последнюю попытку выправить ситуацию генерал-майор в штатском. — Вон, — кивнул он в сторону каптри, — товарищ Завьялов, и день и ночь должен находиться при вас неотлучно на случай непредвиденных и глобальных обстоятельств. И водитель тоже…