Внезапный удар

Пошевелилъ штурвалъ: элероны въ порядк. Въ лицо черезъ передній козырекъ шли свжія струи воздуха отъ пропеллера. Повернувъ голову, лейтенантъ увидлъ на опушк, изъ которой онъ только что выползъ, людей. Размахивая руками, они бжали къ аэроплану.

Слезы забивали не защищенные очками глаза О’Коннеля. Онъ двинулъ секторъ и оторвалъ хвостъ отъ земли. Аэропланъ бжалъ.

Внезапно впереди, тамъ, куда бжала машина, поднялась черная стна земли и, расходясь кудрявыми краями взрыва, закрыла все: поле, ангары, небо. Очередная бомба съ замедленіемъ. Давъ секторъ до отказа, О’Коннель взялъ на себя штурвалъ. Почувствовалъ какъ подкинуло взрывомъ правое крыло, но земля, ангары, самые клубы дыма — все было уже внизу. Машина послушно лзла крутою горкой. Увренно гудлъ моторъ. О’Коннель оглядлся. Онъ вывелъ машину такъ, чтобы солнце, лниво поднимавшееся надъ розовымъ горизонтомъ, было за спиной.

Проводивъ аэропланъ глазами Эленъ спросила у крестьянина.

— Онъ.

Вмсто отвта голландецъ протянулъ шлемъ летчика.

Эленъ взглянула на протянутый рваный кусокъ кожи. Да, это были остатки шлема англійскихъ летчиковъ. И снова повернула голову туда, гд скрылся аэропланъ.

А въ лсу на прогалинк, въ автомобил, лежалъ пришедшій въ себя высокій сдой старикъ съ серебрянымъ шитьемъ на воротник. Онъ нервно ловилъ нижней губой прокуренную сдую щетину усовъ и сосалъ ее.

Къ четыремъ часамъ 19 августа судьба боевъ въ Голландіи на сверномъ участк, гд англичанами намченъ былъ ударъ во флангъ, была ршена. Лишенныя оперативнаго руководства и поддержки главныхъ силъ, германскія части отходили съ боемъ. У нихъ на плечахъ, не давая опомниться, двигались англійскіе танки, переброшенные транспортными аэропланами изъ Англіи.

Десантная группа англичанъ, столь малочисленная вначал, къ вечеру дошла до десяти дивизій, большинство которыхъ опять-таки было переброшено по воздуху.

Столь неожиданный и внезапный ударъ съ свера не ожидало германское командованіе, которое направило вс усилія своихъ сухопутныхъ армій въ стыкъ между франко-бельгійской границей и подготовляло ударъ вдоль швейцарско - французской границы.

НА АЭРОДРОМ ВЪ ДИЖОН.

Къ девяти часамъ на большомъ военномъ аэродром Дижона была замтно большое движеніе. Вдоль ангаровъ, крыши которыхъ виднлись надъ землей, длинной цпью стали вереницы санитарныхъ автомобилей. Въ штабы безпрерывно шли переговоры по радіотелефону съ возвращающейся съ налета на Нюрнбергъ англійской эскадрой.

Генералъ Спенсери, собравшій остатки когда-то могущественной воздушной армады, велъ ее подъ прикрытіемъ французскиіхъ эскадрилій — истребителей въ Дижону. За нимъ, какъ гончія собаки, словно за уходящимъ раненымъ звремъ, гнались нмецкіе штурмовики и быстроходные истребители.

Генералъ Декруа, прикрывъ завсой тылъ разбитыхъ англичанъ, ежеминутно бросался въ атаки на насдающаго противника. Но благодаря быстроходности нмецкахъ аппаратовъ, имъ удавалось прорвать завсу французовъ и налетая какъ коршуны на англійскіе тяжелые бомбовозы, отрывали концевые аппараты, которые, подбитые выстрлами, летли внизъ, погребая подъ своими обломками команды. Только тогда, когда была пройдена линія Мажино, зенитная артиллерія которой, не считаясь съ тмъ, что можетъ нанести потери въ эскадриль истребителей французовъ, открыла заградительный огонь, остатки англійской воздушной эскадры спокойно снизились на дижонскомъ аэродром.

Медленно, какъ подраненныя птицы, одинъ за другомъ садились на мягкую зеленую мураву аэродрома X. Л. Д. Они имли очень непрезентабельный видъ. Обшивка во многихъ мстахъ была содрана осколками снарядовъ, острые края пробоинъ торчали, какъ клочья порванной бумаги. На одномъ X. Л. Д. носовая пушка, лишенная экрана, печально склонилась къ башн, готовая вотъ-вотъ оторваться.

Изъ нсколькихъ сотенъ аппаратовъ, вылетвшихъ съ Британскихъ острововъ, на дижонскій аэродромъ сло не больше двадцати.

По сброшенной съ аэроплана лстниц сошли генералъ Спенсери и его адъютантъ въ разорванныхъ и закопченныхъ кожаныхъ комбинезонахъ.

Ихъ встртили комендантъ аэродрома, англійскій военный атташе и помощникъ начальника штаба французской воздушной силы.

Посл привтствій генералъ Спенсери, повернувшись къ коменданту, хриплымъ голосомъ опросилъ:

— Есть врачи? У меня въ эскадр половина людей ранено, нужно немедленно эвакуировать ихъ. Можетъ быть, нужны будутъ спшныя операціи. Генералъ Маккольмъ раненъ, и я боюсь за его жизнь.

— Все готово для пріема раненыхъ вашей эскадры, генералъ. Лазареты и санитарные автомобили ожидаютъ. Если вы прикажете, немедленно будетъ приступлено къ эвакуаціи, — отвтилъ комендантъ Дижонскаго аэродрома, прикладывая руку къ кепи.

— Прошу васъ, — отвтилъ Спенсери, и обращаясь къ полковнику, помощнику начальника штаба французскихъ военныхъ силъ, продолжалъ:

— Я-бы хотлъ съ вашего разршенія немедленно снестись съ англійскимъ штабомъ и дать ему полный отчетъ о возвращеніи эскадры генерала Маккольма.

Черезъ нсколько дней офицерскую палату лазарета въ Лимож постилъ генералъ Спенсери въ сопровожденія англійскаго военнаго аташе. Въ ней лежали раненые офицеры эскадры Маккольма вмст со своимъ командиромъ. Раненія ихъ, въ большинств случаевъ, не представляли опасностей для жизни, и были легкими. Капитанъ Уйтлей, раненый въ руку и голову, проводилъ долгіе часы на солнечной веранд лазарета. Ему казалось, что весь полетъ надъ Германіей, гибель Макъ-Скотта, бомбардировка Нюрнберга, воздушные бои, — всего лишь сонъ, кошмаръ. Но рука на перевязк и забинтованная голова говорили объ обратномъ.

Въ два часа дня санитаръ доложилъ капитану о томъ, что его желаетъ видть прибывшій генералъ Спенсери. Запахнувъ халатъ, Уйтлей прошелъ въ пріемную.

— Здравствуйте, капитанъ, — встртилъ его возгласомъ генералъ Спенсери, поднявшись съ кресла.

— Ваше превосходительство, я благодаренъ за ваше посщение, — отвтилъ капитанъ, вытягиваясь во фронт.

— Прежде всего разршите вамъ, капитанъ Уйтлей, передать монаршескую милость. Вы награждены крестомъ Викторіи и произведены въ чинъ майора. Ваше участiе въ полет и точность работы какъ офицера связи принесла огромную пользу командованію и отечеству. Лично я отъ души поздравляю васъ, майоръ, и по выздоровленію надюсь вновь васъ видть подъ моимъ командованіемъ. Военный министръ назначилъ меня командующимъ морскими воздушными силами, и я не сомнваюсь, что майоръ Уйтлей не откажется быть моимъ начальникомъ службы связи.

— Слушаюсь, генералъ, — отвтилъ растроганнымъ голосомъ майоръ Уйтлей. — У меня не находится словъ, чтобы выразить вамъ свою благодарность. Я буду вновь радъ служить его величеству королю и моей родин.

— Теперь офиціальная часть окончена, дорогой майоръ, садитесь, — сказалъ генералъ Спенсери. — Вамъ наврное будетъ не безынтересно узпать новости?

— Генералъ, вы меня обяжете! — отвтилъ капитанъ, усаживаясь въ кресло.

ОБСТАНОВКА НА ФРОНТАХЪ ПОСЛЬ ВОЗВРАЩЕНІЯ АНГЛІЙСКОЙ ВОЗДУШНОЙ ЭСКАДРЫ ВЪ ДИЖОНЪ.

— Итакъ, рейдъ нашей эскадры, — началъ генералъ Спенсери, закуривая трубку, — былъ внезапнымъ ударомъ для германскаго командованія. Намъ удалось больно укусить гордаго тевтона въ одно изъ самыхъ чувствительныхъ его мстъ. Ко донесеніямъ развдывательной службы, бомбардировка плотины и военныхъ заводовъ около Нюрнберга удалась. Какъ то, такъ и другое взлетло на воздухъ. Конечно, эскадра, какъ вамъ извстно, потерпла значительнйшій уронъ. Вернулось всего лишь десять бомбовозовъ, большинство изъ которыхъ требуютъ ремонта и объ введеніи ихъ вновь въ строй сейчасъ нельзя говорить. Наша десантная операція въ Голландіи развивается успшно. Благодаря умлой агитаціи, голландцы формируютъ партизанскіе отряды, которые сильно вредятъ оккупаціоннымъ частямъ нмцевъ. По мысли нашего командованія, сверъ Голландіи будетъ служить плацдармомъ, откуда будутъ наноситься удары въ германскій флангъ. На укрпленныхъ линіяхъ Мажино въ настоящее время идетъ артиллерійскій бой. О какихъ-либо наступательныхъ операціяхъ, конечно, сейчасъ рано, думать.